— Мне с тобой хорошо, но… Ты слишком торопишь события, — разворачиваюсь к нему лицом. — И тебе не кажется, что обсуждать такое с детьми должен не ты.
— А кто?
— Например, их мама, — складываю руки в замок на груди, закрываясь этим самым от Саши.
— Не вижу ничего плохого в том, что открыто прошу их принять меня к себе в семью. В конце концов, их отец решил от них отказаться полностью.
— А ты, значит, хочешь благородно заменить его? — Опять подкипаю.
— Тише, — ломает моё сопротивление и прижимает к себе. — Я никогда не смогу заменить им папу, но могу стать другом. Девочки пока маленькие, я, как смог, объяснил им, что их родители теперь будут жить отдельно. Настя уже знает про Ксюшу, что это новая «жена» их папы. Алла Валентиновна ей рассказала. И про тебя много чего тоже наговорила. Уж она не церемонилась в выборе слов и выражений. Удивительно неприятная женщина. Но, как юрист твоего бывшего мужа, скажу тебе, что ради этой самой Ксюши Андрей ищет лазейку в законе, чтобы официально отказаться от детей.
— Но, — пытаюсь вывернуться из крепких объятий, Алекс смыкает руки сильнее, прекращаю трепыхаться и так и остаюсь распластанной по его груди.
— Никаких «но». Его не волнует ничего, кроме этой девушки. Всё. Забудь. Мне все эти дни приходилось не только развлекать твоего отца, но и разговаривать с Настей. Она очень скучает по папе, и я её не осуждаю, но врать ребёнку не буду, и поэтому говорю правду. А правда в том, что ты мне нужна. Вы мне нужны. Я уже забыл, что такое маленькие дети, но это слишком приятно, когда тебя рисуют, — Алекс смотрит на свой портрет в рамке, вздыхает. — Будят по утрам, а вечером перед сном обнимают. Поэтому я рад девочкам. И постараюсь стать для них примером мужчины. Эй, ты что? Плачешь?
Киваю и вжимаюсь в него со всей силы. Он действительно не понимает, что делает?
Зачем ему всё это? Жил бы себе и жил. Без заморочек. Без обязательств. Свободный и богатый. Для чего ему я и мои проблемы? Может быть, это действительно любовь? Может быть, действительно стоит присмотреться? Отпустить прошлое и дать себе просто жить. Да. Наверное, так и надо сделать.
Но как же сложно перелистнуть страницы и начать с нового листа. На нём всё равно остаются выдавленные буквы от предыдущей истории. Они словно напоминание. Укор самой себе, что не жила, а подстраивалась. Терпела плохое отношение к себе и детям, лишь бы не менять ничего. Лишь бы оставаться в привычной для себя обстановке.
Пора бросать жалеть себя по поводу и без. В таких тёплых, нежных и в то же время настойчивых и крепких объятиях я решаюсь изменить себя. Свою жизнь. Легко решить. Сложно сделать. Ведь после чудесных выходных мы возвращаемся в привычную городскую обстановку. Каждый к своим делам.
Я, наконец-то, узнаю во сколько обойдется ремонт машины. И пока Мила идёт на первое судебное заседание, судорожно подсчитываю свои финансы. Негусто. Мне не потянуть. Занимать — тоже плохая идея. А это значит, что придётся попрощаться со своей красной подружкой. Жаль. Я к ней привязалась за эти годы.
— Ты сейчас упадёшь, — Мила даже не здоровается, а визжит в мне в трубку. — Судья приняла моё ходатайство и твоего Риверса отстранили. Виктория Павловна, это судья, повздыхала, поулыбалась и… поняла Алекса, а меня поругала, что раньше не подала ходатайство на отвод твоего ненаглядного.
— И-и-и? Мил, я в этом ничерта не понимаю, — понимаю только то, что она слишком рада.
— У Комарова ни шанса. Ему дали две недели на поиски нового представителя. Он, конечно, может и сам представлять свои интересы, только лучше бы нашёл хорошего адвоката. Хотя… Уже ничего не поможет. Я при судье вручила ему условия расторжения вашего брака. Популярно объяснила, чего ты хочешь. Ты бы видела глаза его зазнобы. Это нечто! Заодно подала заявление на признание сделок по дарению имущества недействительными…
— Мила, сжалься! — Теперь в трубку подвываю я. По её голосу отлично слышно, что она абсолютно и совершенно счастлива. — Для меня это всё дебри непролазные.
— Прорвёмся! Всё будет в лучшем виде, обещаю. Как же я рада, что ты пришла ко мне. Ещё никто так запросто не вышибал Алекса с процесса. И пусть это игра в поддавки, но для меня это хороший старт!
— Я хочу прийти на второе заседание, — на первое тоже хотела, но Милана объяснила, что ничего на нём существенного не произойдет. Основное представление будет на втором.
— С ума сошла? Я даже девочек попросила, чтобы они не соглашались посидеть с Настей и Никой. Всё для того, чтобы ты дома осталась. Зачем тебе с ними видеться? Столько грязи. У тебя скоро настанет спокойная жизнь. Не пачкайся.
А мне хочется. Хочется нырнуть в это болото с головой, чтобы разрубить последний узел, что держит в прошлом и не отпускает. Может быть, так смогу начать с самого начала.
За эти две недели успеваю продать машину. Не без помощи Алекса, конечно. Именно он посоветовал, как поступить лучше. И я даже не ожидала, что её купят так быстро. Теперь мечтаю о новой, но… Где я, а где новая машина?
Вместе с Юлей подаю заявления на детский сад для девочек. Нужно немного разгрузить себя. На некоторое время ещё есть деньги, а вот потом нужно будет что-то делать с кафе. И если с помещениями под аренду я представляю, что делать — просто переоформить договоры, то что делать с кафе — понятия не имею. И времени мне понадобится вагон и маленькая тележка.
Мила предусмотрела всё. Даже учла, что те кафешки, которые Андрей «в счёт долга» отдал Алексу, были ещё до брака, а значит претендовать на них не имеет смысла и оспаривать эту сделку она не собирается. Потому что тут Саша может её потрепать и от потрясающего взлёта ничего не останется. Зато остальные шесть были открыты уже в браке, а значит, три из них должны стать моими.
Я даже согласна на одно. Вернее, один. Тот самый ресторан, рядом с которым Риверс в первый раз меня поцеловал. Он приносит самую большую прибыль, а это именно то, что нужно. На остальное даже не надеюсь. Деньги на счетах, которые Комаров перевёл на свою ненаглядную Ксению, точно не вернутся. С паршивой овцы, хоть шерсти клок.
Две недели пролетают для меня, словно два дня. И вот я стою у здания суда. На улице март, а солнце припекает, как в мае. Ветер портит всю весеннюю картину. Оглядываюсь по сторонам. Юли нет. Наверное, лучше зайти внутрь. Пишу ей сообщение, что будем ждать её в здании.
Делаю глубокий вдох. И мы с детьми поднимаемся по лестнице. У дверей нас встречает мужчина в форме и, после недолгого объяснения и представления документов, провожает к двери в зал заседания. Новый вдох. Вздрагиваю.
— Папа! — Маленькая ладошка выскальзывает из моей руки, и я поворачиваюсь на голос Насти. Она летит к мужчине в сером пальто. Обнимает его за ногу. Следом за ней в него врезается Вероника.
— Папоська! — Застываю. Язык, словно деревянный, не шевелится. Андрей же с изумлением смотрит на девочек, а потом переводит взгляд на меня.
— Пришла, значит. Радуешься? — Его лицо искажает злоба. — Забери их от меня. Я им не отец. И не собираюсь признавать нагулянных…
