Вскоре собираются все, даже Роджер. Единственное исключение – отдел кадров (вернее, кадров и безопасности, как теперь называется объединенный отдел): им никто не звонил. Даже менеджеры побаиваются отдела кадров. Возглавляет его коротышка с мокрыми губками и прилизанными, завивающимися на концах волосами; от одной мысли о том, что твое личное дело у него под рукой, мурашки бегут по коже. Итак, собрались все, кроме него, и хозяйственный менеджер вступает в насыщенную электричеством атмосферу.
Это невысокий мускулистый человек с темной бородкой. Начал он с низов и продвинулся благодаря трудовым заслугам – большая редкость в «Зефире». Остальные при нем чувствуют себя неловко. Идея продвижения благодаря одной только компетентности, без политиканства, ударов в спину, увиливания от катастроф и выпячивания успехов, подрывает основы их мировоззрения. Он становится лицом к неприятелю, скрещивает на груди свои руки с внушительной мускулатурой.
– Ну, в чем проблема?
Все прочие, употребляя неформальные выражения и брызжа слюной, объясняют ему, в чем именно. Но он не отступает, и выражение его лица не меняется. Когда фонтан гнева иссякает, он пожимает плечами.
– Ничего не могу поделать.
Что?! Шторм разражается с новой силой. Поскольку на ярость хозяйственник реагирует неадекватно, во втором взрыве слышатся жалобные ноты. Не станет же он грабить их, чтобы набить собственную казну. Он же понимает, в каком они положении. Ясно же, что невозможно работать при гаком вопиющем повышении цен.
Хозяйственник опять пожимает плечами.
– Я знаю только общую сумму затрат и на сколько человек она делится.
А, чтоб тебе! Разражается третий шторм, еще неистовее. Менеджеры, поняв уже, что ничего не добьются, попросту выпускают пар. Переходят на личности, то есть на трудовую карьеру хозяйственника и недостаток образования. Хозяйственник встречает бурю, не отводя глаз. Наконец и она выдыхается.
– Если вы хотите, чтобы «Зефир» снизил общие расходы, почему бы не обсудить это с администрацией? – вопрошает хозяйственник и уходит.
Они обсудят, непременно обсудят. Тем более что предложил это хозяйственник. Если администрация проявит недовольство из-за того, что ее беспокоят, можно будет все свалить на него. Менеджеры собираются вокруг телефона с селекторной связью.
Администрация награни апоплексического удара. Какого черта вытворяют хозяйственники? Основная цель слияния – снизить расценки, а не взвинчивать их! Именно такие, как этот завхоз, портят все грандиозные планы. Когда он приезжает на свой пятнадцатый этаж, его уже ожидает голосовая почта. Завхоза незамедлительно требуют на второй.
Верхний этаж, который он посещает впервые, приятно удивляет его. Много незанятых площадей. Темный дуб. Живые цветы в вазах, дорогие картины маслом. Превосходно налаженное хозяйство, можно сказать. Администрация ждет его в полном составе. Ему указывают место на конце громадного стола и после долженствующей вселить в него трепет паузы предлагают объясниться.
– Да все проще некуда. Наши общие расходы не изменились, а количество отделов убавилось. Ну и приходится представлять им повышенные счета.
Администрация ждет, но это, похоже, все. Поразительно! Где же сопроводительные слайды? Где ссылки на меняют неся парадигмы бизнеса и предоставляемые рынком возможности?
– Но отделы-то уменьшились, – говорит женщина-администратор. – Они меньше пользуются инфраструктурой. Если уж на то пошло, они должны платить меньше прежнего.
– А с кого мне брать за пустые площади?
– Зачем за них вообще брать?
– Потому что они как были, так и остались.
Администрации не нравится его тон, как не нравится и то, что он делает. Администрация обменивается взглядами. Она предпочла бы альтернативное объяснение: менеджер хозяйственного отдела – просто жадный маленький спекулянт.
– Что можно сделать, – спрашивают хозяйственника, предоставляя ему последний шанс, – чтобы сохранить расходы отделов на прежнем уровне?
– Ну, что… площади заполнить. Нанять побольше людей. Все коллективно затаивают дыхание. Нанять! Что за ересь!
Хозяйственника отпускают.
Наступившее вслед за этим молчание нарушает только урчание холодильника в баре.
– Распределение общих расходов между всеми отделами – это просто финансовый трюк, правда? – говорит наконец одна из женщин. – Площади и все оборудование никуда ведь не денутся, если мы перестанем брать плату с отделов. Поэтому мы можем решить эту проблему в одну секунду: сократим хозяйственный отдел, да и все.
Стол расцветает улыбками. Вот оно, решение! Администратор, чьей главной целью во время слияния было заполучить контроль над хозяйственным отделом, возмущенно протестует, но его быстро заставляют умолкнуть. Уведомляется отдел кадров. Когда хозяйственник прибывает на свой этаж, его уже ждут двое охранников.
* * *
Сидни, миниатюрный экс-менеджер отдела продаж, стоит в открытом лифте на уровне вестибюля, шаря взглядом по панели. Какую же кнопку нажать?
На одиннадцатый она ни за что не поедет. Работать под Роджером, который до этой недели сам был ее подчиненным, чересчур унизительно. Может, кто-то и способен принять удар ножом в спину с улыбкой, но только не Сидни. С тех пор, как ее лишили законного места, она ходит из отдела в отдел, взывая к старым друзьям. Или к тем, кого считала друзьями. Видимо, они только притворялись, что симпатизируют ей, пока она была менеджером. Для Сидни это неприятный сюрприз, но не зря же она всегда говорила, что все настроены против нее.
Выбирать ей больше не из чего. Из всех кнопок на этой панели (а их осталось совсем немного) она не пробовала только верхние эшелоны: отдел кадров и администрацию.
Мысль соблазнительная. На нижних этажах ей не место, ей следует быть наверху. Где же еще работать человеку с ее злобной проницательностью, с ее страстной нелюбовью к людям, с ее готовностью приносить в жертву других? Только в администрации!
Но административную должность так запросто не получишь. Путь к ней смазывается дюжиной изысканных званых обедов и партий в гольф. Сидни этим пренебрегла и даже в столь отчаянной ситуации не может заставить себя начать. Обойдутся.
– Вам наверх? – весело спрашивает девушка с крупными веснушками и отступает под взглядом Сидни.
Администрация, увы, исключается. Остается одно: отдел кадров, третий этаж.
К кадровикам Сидни испытывает чувство родственной близости. Ей нравится само название отдела с его плохо скрытым намеком на то, что люди – это всего лишь один из ресурсов, как акции или недвижимость. И ресурс не из самых ценных вопреки старой басне о том, что служащие для компании дороже всего. Сидни знает: компании необходимы финансы, необходимо стратегическое партнерство, необходим инвентарь – необходимо много всего, кроме зловредного, ненадежного, вызывающего аллергические реакции персонала. Людей нельзя складировать, трудно перемещать, их нельзя даже исключить из обращения на какое-то время, чтобы их стоимость возросла. Вот для чего нужен отдел кадров, преобразующий людей в производственный фактор.
