больше нет.
Однако отцу такой ответ показался нахальным, и он взялся за ремень. Но мама заступилась:
— Подумаешь, мальчик неудачно пошутил.
И ремень был отложен.
Валик подружился с Женькой Кричак, супругой Юрки Кричака, на предмет книг. В гарнизоне была прекрасная библиотека, куда поступали все вышедшие подписные издания и другие новинки, но никто, кроме них, пожалуй, ею не пользовался. Женька, как жена летчика, имела доступ в библиотеку и брала с собой Валентина. Предпочтение они отдавали приключенческой литературе. Так они прочитали всего Жюля Верна.
А еще Валик обожал гонять на своем велосипеде «Орленок». Он ездил обычно в сторону Багратионовска и назад. В сезон он останавливался, чтобы полакомиться клубникой, растущей на обочине.
В Нивенске жили наши однофамильцы, которых почтальонша признавать не желала и всю корреспонденцию отдавала нам. Поэтому Валентину приходилось передавать им адресованное.
6.4.3. Шпионы
Через границу с Польшей в районе Багратионовска шпионы шли довольно регулярно. Их целью был военный аэродром в Нивенске, а чаще транзит в глубь страны. Поляки беспрепятственно пропускали их к нам.
— Почему вы это делаете?
Поляки отвечали:
— Они идут не к нам, а к вам. Вот вы их ловите и с ними разбирайтесь.
Наши пограничники их и ловили, обычным делом была проверка документов пограничниками в рейсовом автобусе.
Баба Лена рыбачила на речке. Вдруг смотрю, а баба Лена бежит как нахлестанная, удочки не смотанные, развеваются на бегу.
— Что приключилось?
— Шпион!
— Что еще за шпион?
— На речке подошел ко мне мужчина и попросил прикурить.
— И ты дала?
— Да, а минут через пятнадцать нагрянули пограничники и интересуются этим прохожим, оказался шпионом!
— Это пограничники тебе сказали?
— Сама догадалась.
— Ну-ну.
А еще по гарнизону болталась повсюду Танька-дурочка, всегда прижимая к себе потрепанную куклу. Однажды матросы растрепали Таньку, ее кукла при этом выпала у нее из рук, упала на бетонку и раскололась, а в ней оказался спрятанный передатчик. Так волею случая была раскрыта весьма талантливая шпионка. Она настолько правдоподобно выдавала себя за дурочку, что никто и подумать не мог, что она нормальная.
Разоблачить-то ее разоблачили, но неизвестно, какие сведения она успела узнать и передать, ведь местоположение военного аэродрома не составляло большого секрета. А что было ценно для разведки?
6.4.4. Пянкин
Иван обиделся на Юрку Кричака за то, что тот притащил замполита, чтобы продемонстрировать ему, как надо делать боевой листок, тогда, когда был разрисован трудный путь пьяного Пянкина из Нивенска домой. Он шел, поскальзывался и падал, отбив себе при этом всю задницу.
Чудаковатым Иван был не только в пьяном виде, но и трезвым. Он отличался своеобразным смехом — какая-то помесь ржания с петушиным криком. Баба Лена, услышав его хохот, тоже не могла удержаться от смеха.
Как-то он заставил свою жену Еву гладить мокрую рубашку прямо на нем, не снимая. Ева возразила:
— Вань, так не делают, сними ее.
— Гладь, растака-мать, тебе говорят.
Она послушно погладила и, конечно, его ошпарила так, что ожог еще потом долго держался и чувствовался.
А еще он, простудившись, попросил жену поставить ему банки. Маленьких медицинских не оказалось, и тогда он велел использовать двухлитровую банку, которая втянула в себя всю кожу с его спины. От боли он орал, и, чтобы спасти его, банку пришлось разбить.
Однажды нетрезвый Иван явился домой весь в слезах.
— Лучшего друга переводят очень далеко, теперь не увидимся.
Он сорвал со стены плащ и в сердцах бросил его на пол, за ним последовала детская ванночка. Далее висел огнетушитель, который оказался тяжелым. Стукнувшись о бетонный пол, он сработал, заливая все пеной. Кричаки выглянули посмотреть, что за шум. Иван развернулся в сторону щелкнувшей двери и окатил их пеной, Кричаки дверь захлопнули. В итоге весь пол был залит огнетушительной пеной, а также пострадала шинель. Утром на следующий день на построении пятна от пены отчетливо на ней проявились. Командир:
— Пянкин, выйди из строя и приведи себя в порядок.
Вышел, пописал на шинель, покатал ее по снегу — вроде пятна исчезли. Как подсохло, пятна проявились опять. Пришлось ему в военторге покупать новую шинель.
Во время разлива пошли Иван с Кричаком на рыбную ловлю и на булку на удочки наловили бесхозных уток. Закрывшись в кухне, они стали готовить добычу к жарке, а к ним прорывалась Танька Пянкина:
— Хочу посмотреть, какую рыбу вы поймали.
— Потом увидишь.
Также на островке узрели барана.
— Может, прихватить на шашлыки?
Однако Тимофей Васильевич их остудил:
— Вы что, рехнулись?! Советские офицеры! Скандал будет.
Они послушались, и баран остался цел и на свободе. Зато жареная утятина под бутылку пошла за милую душу.
6.4.5. Летняя страда
Вскоре мама в отпуск приехала, пошли на речку гулять. А в поле травы выше пояса уже выросли, и никто их не косит и сено не заготавливает. Тут мама, как опытный партийный работник, решила в правление колхоза пойти и председателю взбучку устроить. И права, главное, были, так как область Калининградская на первых порах в ведении Ленинграда находилась. Вот мама взяла паспорт и партбилет и, решительно встав на тропу войны, пошла.
Председатель, выслушав ее, начал оправдываться, что, дескать, с завтрашнего дня начнет сенокос. Стали мы в окно наблюдать: утро раннее немного осушило росу, и какой-то мужик, молодой, здоровенный, взялся за косу. Смотрели, как у него дело спорится, а потом что-то неладное творится — всю мокрую траву загружают в машину и только несколько валков оставляют на лугу. Пошли с мамой выяснять.
Подошли, мама строгим голосом просит предъявить документы и наряд на покос. Выясняется, что председатель заключил сделку с литовцами, исполу косить будут: одну половину оставлять, а другую себе забирать.
Мужика взяли в переплет, заставили все выгрузить назад и пошли к председателю. А он решил дать отдохнуть своим совхозникам, то есть время для пьянки выделил. Я тут рассказала, что по весне, когда корма не хватало, ученики ветки голые ломали, чтобы скотина их глодала и не голодала. А такие травы пропадали. И к кукурузе плохо отнеслись, поэтому она у них такая паршивая выросла, а мы с детьми на пришкольном участке получили шикарный урожай и сдали его совхозу, чтобы там силос заложили и коров накормили. За это потом благодарность из Ленинграда получили. Вот такие сельскохозяйственные дела были. А потом бабки из этого совхоза на рынке говорили, что к ним инспектор из Ленинграда приезжал и мужикам на время страды рты завязал.
6.4.6. Кабачок
