колледже. Лорен и Дженнифер плакали на протяжении всей церемонии, обнимая друг друга, две мои гордые «мамы». Гас и Кеннеди просияли, подбадривая меня. Я повернулась к толпе и помахала им рукой как раз перед тем, как назвали мое имя. Слезы моей сестры заставили тоже расплакаться; без нее меня бы здесь не было. Она всегда ставила меня на первое место — бескорыстная любовь, которую невозможно было разрушить. Я послала ей воздушный поцелуй и одними губами произнесла «спасибо». Она кивнула мне в ответ, и я поднялась на сцену, чтобы получить свой диплом.
Церемония закончилась спустя час, и я присоединилась к Лорен, Дженнифер и Кеннеди за прохладительными напитками; Гасу пришлось уйти сразу после церемонии. Профессор Гольдштейн обнял меня и пошутил о том, что на следующий день первым делом должен быть на работе. Я усмехнулась, когда он ушел, но мой смех оборвался, когда заметила Пейтона, направляющегося в нашу сторону. Мое сердце бешено заколотилось, и я глубоко вздохнула, когда он приблизился. На его лице играла озорная улыбка, а его глаза прожигали меня насквозь с каждым шагом, который он делал.
— Дженнифер. — Он похлопал ее по плечу. Его голос потушил боль, которую я чувствовала в груди.
— Пейтон! — Дженнифер повернулась и поцеловала его в щеку. Она отступила в сторону, чтобы представить группу. — Какой сюрприз. Это моя подруга Лорен и…
— Брейлин, — закончил он, заставив нас всех замолчать. Он прошел мимо Дженнифер и шагнул внутрь нашего маленького круга. Его губы коснулись моей щеки, и я закрыла глаза, затаив дыхание. — Поздравляю, — прошептал он мне на ухо.
Кеннеди кашлянула, отвлекая нас от главного. Я отстранилась и попыталась сосредоточиться на других людях в комнате, а не на покалывающем ощущении, которое его губы оставили на щеке.
— Эм … Пейтон, ты же знаешь Кеннеди. — Он потянулся через стол и пожал ей руку. — А это моя сестра Лорен.
— Рад знакомству, — сказал он, беря ее за руку.
— А откуда ты знаешь Брейлин? — спросила она, скрестив руки на груди.
— Пейтон живет в том же здании, что и Сара, и она направила Брейлин к нему, — сказала Дженнифер, отмахнувшись от этого как от пустяка.
— Но это не сработало из-за моей учебы, — сказала я, вмешиваясь до того, как Лорен превратилась в чрезмерно заботливую маму-медведицу.
— Верно, — добавил он, отходя от меня и приближаясь к Дженнифер. — Было приятно снова увидеть тебя, Дженнифер. Пожалуйста, передай мои наилучшие пожелания Фрэнку.
— Взаимно, Пейтон. Пожалуйста, передай от меня привет своей маме. Я собиралась заглянуть на ежемесячное собрание книжного клуба.
Кивнув Дженнифер, он повернулся лицом к остальной группе.
— Дамы, приятного вам дня.
Локоть Кеннеди ударил меня в бок, когда Пейтон покинул нашу группу. Она знала, как я была без ума от него, но не знала, что я уже была по уши влюблена.
***
На деньги, которые выиграла в Атлантик-Сити, я решила угостить Лорен и Дженнифер обедом. Гас ушел сразу после того, как я получила диплом, а Кеннеди вскоре после Пейтона, чтобы начать свою смену в больнице.
Кафетерий был одним из моих любимых мест в городе; в шикарном ресторане подавали самые вкусные макароны с сыром. Когда я сидела за столом напротив Лорен и Дженнифер и обсуждала последние сплетни в Ньюпорте, у меня зазвонил телефон. Что всего два пропущенных сообщения.
Пейтон Хаас: Можем увидеться позже? Приходи в одной шапочке и мантию.
Прижимая телефон к себе, я набрала ответ.
Я: Сегодня не могу. Лорен останется на ночь. Я дам знать, когда. Спасибо, что пришел сегодня.
Ему потребовалось всего мгновение, чтобы ответить.
Пейтон Хаас: Я был там по работе. Ты была дополнительным бонусом.;)
Я была в восторге, когда прочитала следующее текстовое сообщение.
Маккензи Адамс: Привет, девочка. Завтра у меня выходной. Хочешь сделать маникюр и педикюр?
Я: Да, заканчиваю в 5. Подойдет?
Маккензи Адамс: Конечно, напишу тебе адрес. Увидимся завтра.
Убрав телефон, я с удовольствием пообедала с девочками, а после отправилась за покупками на Мэдисон-авеню.
***
Во вторник днем я зашла в маникюрный салон, который посоветовала Маккензи. Я пришла пораньше, поэтому выбрала цвет и стала ждать, когда она придет. Пока я листала «Нью-Йоркер», дверь открылась, и вошла женщина, которая, возможно, держала в руках дело Наташи. Я встала, чтобы обнять ее.
— Привет, дамочка. — Ее скрипучий голос был сексуальным и знойным, соответствуя ее индивидуальности.
— Привет, Маккензи. — Я хотела помочь делу и, возможно, получить информацию для возбуждения уголовного дела против Дрю, но ужасно, что мне пришлось солгать Маккензи ради этого. — Спасибо за приглашение.
— В любое время. — Она вскинула руку в воздух. — Давай начнем с педикюра
Она взяла меня под руку, и мы прошли через маленький салон. Я отбросила туфли-лодочки в сторону и забралась в кресло, окунув ноги в пузырящуюся теплую голубую воду. Струи щекотали мне пальцы ног. Вжавшись спиной в массажное кресло, я посмотрела на свою новую подругу.
— Как работа? — Ее глаза сияли, а на лице расплывалась широкая улыбка.
— Такое же дерьмо, как и в любой другой день. А у тебя? Ты работаешь только в «Shakes»? — Я знала ответ на этот вопрос, благодаря Пучи, но решила, что будет вежливо спросить.
— Нет, я работаю в «Shakes» только по выходным. В течение недели я работаю в приюте для собак и кошек-спасателей. Ничего особенного. Если честно, зарабатываю копейки, но работа со всеми одинокими, невинными животными того стоит. — Она нажимала кнопки на своем стуле, пока не нашла нужное положение.
Мы с Маккензи болтали, пока нам массировали пальцы ног и растирали спины. В ее досье были указаны все факты о ней — ее работе, место жительстве, электронная почта и так далее, — но я знакомилась с настоящей Маккензи, а не с данными из папки. Она была девушкой с юга, родившейся и выросшей в Миссисипи. Переехала учиться в Большое Яблоко, потом влюбилась в многолюдный город и осталась. Я поделилась всем, чем могла: где я выросла, где ходила в школу, и жизнью в колледже. Но умолчала о том факте, что Кеннеди переехала сюда со мной, поскольку я уже сказала ей, что Гас был моим единственным другом.
После того как наши пальцы были накрашены, мы сидели в задней комнате и ждали, пока они высохнут. Чувство вины, которое я испытывала, с каждой минутой становилось только сильнее. Я ненавидела себя за то, что лгала Маккензи. Это был не тот тип юриста, которым я хотела быть; я не хотела обманом заставлять людей доверять мне. Я хотела ее дружбы.
***
