кормить целый город в течение месяца.
— Чем же он так насолил этому жирному ублюдку? — засмеялась Нефертари фарфоровыми губами. — Разве Вампиры так редко вздорят друг с другом?
— Дело в другом, сестра. После появления этого Вампира пала крепость Зеина. Также после его схватки с Лантелом начался Прорыв. И этот факт, многие согласятся, не стоит игнорировать.
— Вампир? Связан с прорывом? — проворчал Молох, все усерднее перебирая заплетающимися пальцами яшмовые четки.
— Пути Проведения лежат дальше нашего взора, — сказал Сэй Фа, спокойно улыбнувшись ему. — И мне кажется, я понимаю, к чему ведут наши уважаемые братья.
— И к чему же, дитя Востока? — спросил Одрен, сунув руку в узорный мешочек на поясе.
— Посмотри сам, брат.
Костлявая ладонь колдуна раскрылась над столом. На волшебный узор созвездий упали рунные камни. Одрен нахмурил изрядно поредевшие брови и потянулся к повязке на левом глазу. Гладкий, как зеркало, рубин ярко блеснул из-под темной кожи, и старик почернел, как туча.
— Украсть его? — прохрипел чародей.
— Именно так, — ответили «близнецы». — Это решение будет самым хлопотным, но самым вероятным для нас. Многие из нас не захотят разрывать пакты и соглашения между Архимагами и Епископатом, но можете быть уверенны — лучше уже не станет.
— Трудно не согласиться с вами, братья, — сказал Сэй Фа, — но неужели Орден Психиков не видит иного разрешения конфликта? Не все храмы настроены против нас. Немногие здесь меня поймут, но брат Молох не даст мне соврать, верно?
Алхимик молчал, вдыхая дурман и пытаясь выстроить в своей голове цепь грядущих событий. Это не трудно, как превратить медь в золото, или железо в серебро, или уголь в алмаз, но то, что складывалось у него внутри, его нисколько не прельщало. Если следовать этому пути, вновь начнется торжество Инквизиции, Легион и пустоши разорвут все города и страны на куски, и тогда Некромантов не спасет даже помощь Богов, ни Новых, ни Старых.
— Верно, Сэй Фа, — прошептал он.
— Молох, что с тобой такое?! — воскликнула Нефертари, едва не ударив соседей длинными руками. — Ты самый старший Архимаг, на тебе лежит ответственность за наши шкуры! Так чего же ты мнешься, как невеста в брачную ночь?!
— Сестра… — «начали близнецы».
— Заткнись, чудище двумордое! Вы хоть понимаете своими гнилыми мозгами, что происходит на наших землях? Самый опытный Архимаг погиб в битве с какими-то тварями с пустошей, Прорыв Света выжигает Вампиров прямо в их логове, Епископат насаживает Баронов на колья, словно свиней на вертел, а этот усохший хрен сидит и мямлит себе под нос! Зеин был мудр, но нерешительность и покорность судьбе погубили его, и если его заместитель не способен учиться на чужих ошибках, у меня неизбежно возникает вопрос — какого черта мы здесь сидим?!
— Умерь спесь, чокнутая стерва, — прошипел Молох. Трубка в его руках зачадила и вспыхнула, рассыпавшись горсткой золы. — Зеин видел дальше, чем ты можешь себе представить. Может, он знал то, чего мы не можем понять. И его видение, и Прорыв, и этот Вампир как-то связаны между собой. Никто из нас не смог оградить наши земли от этого проклятого Веве, и теперь мы должны исправить то, за чем не смогли уследить. Хочешь действия? Хорошо. Я отправляюсь на выручку этому Бральди. Если тебе так скучно, отправляйся со мной. Когда ты в последний раз покидала свою чертову лабораторию?
— Не смей так…
— Смею!
Нефертари застыла, пронзая сияющим взглядом осмелевшего волшебника. За неподвижной улыбкой явственно скрипели сжатые в ярости зубы, и по бинтам, помимо воли хозяйки, пробежали искры.
— Знать, сметь, делать и молчать, Нефертари. Мы знаем, что нам грозит, мы можем это устранить, мы пойдем туда и сделаем то, что должны, без пререканий. Братья и сестры, все, кто желает сохранить свое место в этом мире, предупредите своих учеников и будьте готовы дать отпор. Неважно кому. Сейчас весь Белендар готов стереть нас в порошок. Те же, кто не боится, вставайте со своих стульев и идите за мной. Я ничего не могу вам обещать, но мы обязаны лично узнать правду. Любыми способами. Не знаю, кого Веве объявил Еретиком, но мы не должны допустить смуты. Да пребудут с нами Боги.
* * *
Мальчишка сражался храбро. Но храбрость его равна его детской глупости. Как только голова Сареса упала на обеденный стол, а воздух наполнился кровавым туманом, парень с диким криком бросился на Сэти. Не знаю, в какого зверя обратился Гаро, но столь быстрой и яростной тени я еще не видал.
Архиепископ даже не успел пошевелиться, застыв на месте с клинком, сотканным их захваченных им душ. Тысячи мелких зубов, словно крысиная стая, впились в призрачную броню священника и повалили его на землю.
Так завязалась эта проклятая свара. Механисты и стража резали друг другу глотки, волшебники и жрецы разнесли зал по камешку, едва не убив всех собравшихся своим колдовством. Грохнул взрыв, и шар зеленого пламени разметал по гостей по углам. Адизель, не в силах встать с пола, обожженная и напуганная держала на руках обезображенное тело мужа. Словно закрывшись своим горем от происходящей у нее на глазах бойни, Баронесса даже не пыталась отбиваться, когда ее подхватили железные руки и поволокли прочь.
Клариссу и Эльзу, оглушенных, но еще живых, унесли раньше, чем я смог подчинить себе тело. Болели ребра, правая рука раздроблена, осколки стола и камня впились в мое тело поганым жгучим роем. Кто-то из сородичей, возглавляемых кипящим столбом крови, пытались отбиваться, разбрасывая вокруг куски разорванных доспехов и сухой плоти. Ангус в конец обезумел, превратив себя в поток алой жижи.
Щенок, кого ты сможешь убить, растекшись по земле, словно лужа? Боль прошла так же быстро, как и началась. Тьма распылила меня, и я со всей возможной скоростью пытался догнать вещунью и ее хранительницу. В коридорах, как и на улицах за окном, бушевала резня. Громыхали выстрелы, один за другим, народ разбегался кто куда, кто пытаясь убежать от захватчиков, а кто присоединялся к ним. Город умрет, как умер замок Зеина. Но плевать, я должен найти их!
Напролом сквозь толчею шли грузной поступью солдаты Механистов, держа одной рукой обездвиженных пленниц, а другой разрубая попадающихся на пути слуг и солдат гудящими и скрежещущими клинками. Во главе их ступал Сэти, неся за шиворот то, что осталось от Гаро. Архиепископ уже не выглядел таким загадочным. Поток душ, окружавший его, заметно поредел, и через порванный в лоскуты балахон ясно виднелись лишенные мяса кости. Он на мгновенье обернулся ко мне, на маленькую трепещущую тень под
