— Как ты? Не страшно?
— Не особо, — призналась она и натянуто улыбнулась. — Но хочется выбраться поскорее.
Крест смотрел на Машу, подругу Валета, и вспоминал свое удивление, когда впервые узнал о том, что и она не сильно отстает от своего сожителя в плане криминальных успехов. Все, что входило в сферу ее профессиональных интересов, называлось одним емким словом — мошенничество. Сейчас она стояла перед ним в парике и была мало похожа на ту девушку, которую он впервые увидел дома у друга. Когда все закончится, у нее, как и у всех них, будет новый паспорт, новое имя, новая жизнь.
— Ты чего завис? — Маша щелкнула перед его глазами пальцами. — Время теряем.
— А, да, — он выглянул из хранилища и увидел на полу сумку, набитую деньгами — Валет притащил вслед за ними незаметно от глаз заложников. Опустошил рюкзак Маши, выкинув оттуда скомканные газеты, принялся укладывать туда ровные пачки.
— Плотнее пихай, чтобы больше влезло.
Маша тем временем, глядя в крошечное зеркало, приводила себя в заплаканный вид. Смазала помаду на губах, растерла тушь под глазами. Поморгав, выдавила из себя слезы и даже немного повсхлипывала. Несколько раз ударила себя по щекам, и они порозовели.
— Давай сюда еще, — она вытащила из бокового кармашка рюкзака скотч и, ничуть не стесняясь Креста, задрала свободную в талии кофточку из плотной ткани. — Лепи.
— Ты уверена? — засомневался Крест.
— Не один лям можно так увести, — уверенно ответила она, помогая ему крепить пачки денег на тело. — Тебе же надо, чтобы и бабе твоей хватило, и ее дружкам. А я джинсовочку сверху накину, сумочку к животу прижму, буду зареванная и расстроенная проситься к маме. Никто меня досматривать не будет.
— Спасибо! — от души сказал Крест, понимая, что именно сейчас Маша рискует ради него. Именно для него она вынесет деньги, а не только для себя и для будущей жизни с Валетом.
— Пожалуйста, — Маша опустила кофточку, и он убедился — с виду и не скажешь, что там что-то есть. Она посмотрела на него долгим взглядом и попросила: — Только живыми отсюда выберитесь.
— Выберемся, — пообещал Крест.
Когда они появились в общем зале, Командир снова вел переговоры.
— Освободить заложника? — переспросил он, окидывая тревожным взглядом Машу. Ему с самого начала не понравилась идея, что внутри банка будет беременная женщина. И только тот факт, что она «своя» и ей уготована важная роль, склонили его к согласию. — У нас есть беременная женщина. Она неважно себя чувствует. Готов ее отпустить.
Крест ненадолго закрыл глаза. Да! Да! Именно так!
Через несколько минут он с замиранием сердца наблюдал из окна, как бледную, едва переставляющую ноги беременную «заложницу» встретили ребятки в камуфляже с автоматами наперевес и бережно препроводили в кафе напротив — по-видимому, там располагался руководящий операцией штаб. К своему удивлению и облегчению, Крест не заметил перед банком никаких телевизионщиков или толпы зевак. Все было тихо и буднично, только вооруженные люди в форме выбивались из привычной картины. Паники никто не поднимал, о захвате банка никто не слышал.
Уже отходя вглубь зала, Крест успел заметить, как голубая курточка Маши еще раз мелькнула при входе в кафе, и она засеменила утиной походкой вдоль фасада здания, удаляясь от банка все дальше и дальше. Черный рюкзак плотно сидел на спине.
Что было потом осталось в памяти обрывистыми лоскутами. Он восстанавливал картину событий после, лежа под капельницами в импровизированной больнице — военный все предусмотрел, позаботился и о докторе Айболите для своих.
Дальше была маленькая война. Внезапно с черного хода начался штурм. Заготовленный на всякий случай «сюрприз» сработал, оставив после себя развороченные стены и оглушенных людей с обеих сторон, вызвав шквал огня изнутри банка. Подобраться неожиданно не получилось, и силовикам пришлось отходить, не успев забрать даже тела погибших, раскиданных по служебному коридору.
Потом короткое затишье, во время которого Крест пытался совладать с дрожью в руках — так сильно вцепился в автомат во время стрельбы. А потом накатила апатия — главное дело сделано, цель достигнута, но только какой ценой? Среди пяти трупов, которые уже начали оттаскивать в комнату охраны, возможно, был и «его». В ком-то из них запросто могла сидеть пуля, выпущенная его рукой. Не ожидал Крест, что его так сильно накроет. Чтобы скинуть с себя это болезненное равнодушие потребовалось немало внутренних ресурсов.
— Переодеваемся, — отняв руку от уха приказал Командир. Все это время он был на связи с внешним помощником, который ему одному ведомыми способами «слушал» силовиков. — Через пятнадцать минут будет еще один штурм. Во время него и уйдем.
Крест, как и все остальные, кивнул и с наслаждением стянул с руки перчатки. Ладони были влажные.
И снова штурм. Череда выстрелов, шум и дым, заволокший все помещение. Резкая боль, пронзившая тело. Быстро намокающий камуфляж, недавно стянутый им с тела павшего бойца. Тяжелеющая голова в защитном шлеме. Ему не хватало воздуха. Хотелось содрать с лица маску, но Валет, поддерживающий под руку, предостерегающе шикнул:
— Не снимай!
Возле самого уха Командир прокричал:
— У нас раненый, — и ответом ему был другой зычный голос, не менее командный, издали:
— Уведите раненых!
Креста подхватили под руки, поволокли к распахнутой карете скорой помощи у самого выхода из банка. Ноги подкашивались, сознание плыло. Однако лицо водителя, нервно приплясывающего у дверей скорой, показалось знакомым — как-то раз он видел его с Командиром.
— Держись, Крест, держись! — горячо шептал Валет, натужно пыхтя. — Почти что ушли.
Это было последнее, что он запомнил. И теперь, лежа в пустой комнате, и глядя на новый паспорт на тумбочке, Крест осознал — да, они ушли! У них получилось!
— Очухался? — в комнату осторожно заглянул Валет. Сначала просунулась его голова, потом, видя, что «пациент» проснулся, он весь шагнул за порог. Уже в верхней одежде, готовый уезжать в новую жизнь с Машей. — Девчонка твоя деньги получила, — сразу же сказал он, зная, как это важно для Креста, — второй адресат тоже. Я поехал. Ты, как встанешь, тоже дергай отсюда, — он протянул руку для рукопожатия. — Встретимся в условленном месте.
— Давай, — Крест крепко пожал руку друга. — Увидимся. Спасибо.
Оставшись снова в одиночестве, он откинулся на подушки. Только сейчас заметил в углу небольшую спортивную сумку, набитую деньгами. Усмехнулся, вспомнив, что они выносили деньги из банка по «методу» Маши — на собственном теле. Его доля. Не так уж и много, но ему хватит. Часть отправит матери, возможно, Максу переведет, а остальное… Остальное, получается, себе, потому что все свои долги он отдал.
Вспомнив Лесю, ее красивое, родное лицо, скупо усмехнулся.
Жаль, все-таки, что они встретились при столь исключительных обстоятельствах…
