– Так что же вы теряете время на меня? – взорвалась Мэрили. – Почему не делаете попыток освободить моего отца? Если он находится в руках большевиков, то я их уже не интересую.
– Вы не правы, – возразил Владимир. – Как и Ирина, вы представляете определенную ценность как заложница. Предположим, вы попались к большевикам и Ирина узнает, что дочь Михайловского подвергается зверским пыткам, как в свое время, и она сама. Что она сделает? Безусловно, придет к ним и выложит все золото, потому что уверена, что Драгомир сделал бы то же самое. Боюсь, дорогая, большевики по-прежнему заинтересованы в вас. Мы вас надежно спрячем, а там видно будет. Так что успокойтесь: теперь вы находитесь в безопасности.
Мэрили откинулась на мягкую спинку сиденья и сделала вид, что задремала, но губы ее были закушены до крови.
Ночь подходила к концу – на востоке небо посветлело. Маленький городок Монте-ла-Джоль еще не проснулся, когда Владимир, набросив на плечи Мэрили длинное шерстяное пальто, торопливо подводил ее к крошечному рыбацкому судну. Его экипаж, очевидно, знал о важности перевозимых пассажиров, потому что, как только Мэрили ступила на борт, судно сразу же отчалило от берега и двинулось навстречу холодному утреннему ветру. Мэрили отправлялась в Россию!
Одетая в простую рыбацкую одежду, с еще не отросшими волосами, спрятанными под большую войлочную шляпу, Мэрили не отличалась от остальных членов судовой команды.
На маленьком камбузе ее ждал кофе и яйца с хлебом. Почувствовав невероятный голод, Мэрили с жадностью набросилась на еду.
– А скажите мне, – обратилась она к присутствующему здесь же Владимиру, – что происходит сейчас в России? Боюсь, что мои похитители не говорили мне всего до конца.
Владимир с интересом посмотрел на Мэрили: она заметно повеселела после еды и слово «похитители» произнесла с явным сарказмом. До Владимира, как, впрочем, и до других активистов белого движения, базирующихся во Франции, уже дошли слухи о том, что обычно суровый и невозмутимый Корд Брандт по уши влюбился в свою русско-американскую подопечную. Кроме того, ему было известно, что Корд так и не рассказал Мэрили о своей службе в контрразведке, да и сам Владимир имел инструкции не раскрывать Брандта. Да, совершенно очевидно, что Мэрили затаила на Корда обиду.
Она совсем не удивилась сообщению Владимира, что большевики пришли к власти, – угроза революционного восстания ни для кого не была новостью.
– Все обошлось почти без кровопролития, – задумчиво сказал Владимир. – Наши люди сообщают, что в действительности ничего не изменилось. Рестораны, синематографы и магазины на Невском проспекте продолжают работать, по улицам бегают автомобили. Даже Мариинский театр по-прежнему дает балеты.
– Так, значит, в России сейчас относительно безопасно для большинства простых обывателей? Преследуются только те, кто поддерживает монархию? Такие, как вы и мой отец? – горько улыбнулась Мэрили.
– Похоже, что так.
Владимир стал рассказывать о различных монархических группировках, выдвигающих планы освобождения императора и его семьи. Все упирается не столько в деньги, сколько в саму организацию. Николай наотрез отказывается бежать из-под ареста отдельно от семьи – вот в чем главная проблема. Не так-то легко за один раз освободить пятерых женщин с больным мальчиком, для этого нужно найти слишком много лояльно настроенных солдат, продовольствия, лошадей… Все это не может не привлечь внимания.
– Значит ли это, что белые поддерживают с царем постоянную связь?
– Поначалу эта связь была постоянной. Как только семья императора прибыла в Тобольск, в Сибирь сразу отправилось множество наших агентов. Бывшие кадровые офицеры под вымышленными именами отправились железной дорогой до Тюмени, а уже оттуда на пароходе в Тобольск. Смешавшись с толпой мелких лавочников, купцов и коммерсантов, они без труда могли поддерживать связь через прислугу императора, которая имела полную свободу передвижения. Передавались письма, донесения, даже подарки, однако охранники вскоре положили этому конец, и теперь связь с Николаем затруднена. Кроме того, беда заключается еще и в том, что появилось слишком много доморощенных спасителей, которые пытаются что-либо сделать в одиночку. Их действия обречены на провал. Поэтому создание единой сплоченной группировки – одна из наших главных задач. Жизнь императора и его семьи ежедневно подвергается опасности, и мы должны поторопиться.
Мэрили не могла не разделять беспокойства Владимира и его товарищей за судьбу императорской семьи, но она думала и о спасении собственного отца. Как его найти? Как помочь вырваться из заточения? Прежде всего нужно самой до конца разобраться в том, что происходит сейчас в России. А еще необходимо найти Ирину.
Сейчас единственным утешением Мэрили было то, что наконец-то она обрела свободу. Меньше всего ей хотелось думать о том, что ее собственное сердце так и осталось в плену у Корда Брандта.
Глава 24
Испания
Февраль 1918 года
Колт Колтрейн сидел, потягивая бренди и неотрывно глядя на потрескивающий огонь в камине.
Рядом с ним стояла заплаканная Джейд, нервно комкая письмо, пришедшее из посольства в Цюрихе.
– Я не верю… Это же какой-то кошмар!
– Мэрили отсутствовала почти три месяца. По крайней мере теперь мы знаем почему, – медленно проговорил Колт.
Джейд передала письмо Кит и зарыдала:
– Если бы только я не уехала в ту ночь! Я же подставила ее, отдав в руки этих… этих фанатиков! – Слезы еще сильнее хлынули из глаз Джейд.
Курт подошел к теще и крепко обнял ее, пытаясь успокоить.
– Не могли же вы всего знать, Джейд. В том, что произошло, нет ни капли вашей вины. Черт побери, мы же все думали, что Рудольф с ума сходит от любви к Мэрили. Кому могло прийти в голову, что он предатель! Проклятый большевик! – Курт уже не мог сдерживать своего гнева.
– Я должна была побеспокоиться, как ей там с Рудольфом, еще до своего отъезда к Колту в Лондон… Я же была уверена, что оставляю Мэрили в надежных руках. Мне казалось, ей будет лучше, если я не стану вмешиваться в ее дела, предоставлю ей самостоятельность… – На лице Джейд появилась горькая улыбка. – Боже, как же я была глупа!
Послышался звук открывающейся двери, и появилась Валери, везущая перед собой инвалидную коляску с Тревисом, еще совсем бледным и слабым. Тяжелое ранение в ногу не прошло бесследно.
– Есть что-нибудь новое? – поинтересовался Тревис.
– Я запросил посольство, но, вероятно, они не смогут сообщить больше того, что уже написали в письме.
Тревис печально покачал головой:
– Мне все еще не верится… Хотели похитить маму, вместо нее похитили Мэрили. И вся эта история доходит до нас только сейчас.
– Мне непонятно только одно, – Кит впервые вступила в разговор, – почему она не вернулась в Испанию после того, как ей удалось бежать из Даниберри? Куда она потом направилась?
