солдат к успеху, обогащает их добычей и дает им веру в себя, а войска противника, наоборот, падают духом и чувствуют себя уже не победителями, а побежденными. Многие полководцы, прибегавшие к подобным набегам, имели успех. Однако это можно позволить себе только в том случае, когда твоя страна обеспечена и укреплена лучше неприятельской, иначе дело кончится плохо. Полководцу, запертому неприятелем в лагере, иногда удавалось добиться на несколько дней перемирия. Неприятель становился беззаботнее, и это давало осажденному возможность ускользнуть, пользуясь какой-нибудь небрежностью врага.
Сулла таким путем дважды спасался от неприятеля, и та же хитрость помогла Гасдрубалу в Испании уйти от окружившего его со всех сторон Клавдия Нерона.
В такой же обстановке бывает очень полезно озадачить неприятеля каким-нибудь непредвиденным движением. Здесь возможно одно из двух: или бросить в атаку часть своих войск, оттянув на нее неприятельские силы, и этим высвободить остальные, или изобрести что-нибудь совсем неожиданное, дабы удивить врага невиданным зрелищем, напугать его и принудить к бездействию. Вы помните рассказ о Ганнибале, окруженном войсками Фабия Максима, и знаете, что карфагенский полководец велел ночью привязать к рогам волов, следовавших за войском, связки зажженного хвороста. Фабий был настолько встревожен этой небывалой картиной, что не подумал о защите проходов.
Стремление раздробить неприятельские силы является едва ли не самой главной заботой полководца. Он должен употребить на это все свое искусство и либо найти способ внушить противнику недоверие к ближайшим его помощникам, либо заставить его разделить свою армию и этим себя ослабить. Первая цель достигается особой внимательностью к некоторым приближенным неприятельского вождя, которая скажется, например, в том, что во время войны имущество его уцелеет, а сыновья или родственники будут отпущены без выкупа из плена. Вы знаете, что Ганнибал, сжегший все окрестности Рима, не тронул только владений Фабия Максима, а Кориолан, подойдя к Риму с войском, пощадил имущество патрициев, между тем как все принадлежащее плебеям было сожжено и разграблено. Метелл, начальствовавший над войсками в войне с Югуртой, убеждал всех послов, являвшихся к нему от Югурты, выдать царя; он писал им об этом письма и в короткое время добился того, что Югурта уже не верил никому из своих советников и всех их разными способами истребил. Когда Ганнибал нашел убежище у Антиоха, то римские послы вступили с ним в такие доверительные переговоры, что Антиох встревожился и перестал слушаться его советов.
Для другой цели, именно для разделения вражеских войск, лучше всего вторгнуться в неприятельскую землю и этим заставить противника бросить войну и поспешить на защиту своей страны. Так поступил Фабий, воевавший против соединенных сил галлов, этрусков, умбров и самнитов. Тит Дидий, силы которого были значительно меньше неприятельских, ждал из Рима на подкрепление легион, но враги приготовились загородить ему дорогу. Чтобы не допустить этого, консул объявил по всему войску о назначении боя на следующий день; затем он дал возможность убежать некоторым пленным, которые, в свою очередь, рассказали о его приказе у себя в лагере и произвели этим такое впечатление, что враги из опасения себя ослабить отказались от попытки преградить дорогу римскому легиону, благополучно присоединившемуся к войскам Дидия. Полководец достиг своей цели, состоявшей не в разделении неприятельских сил, а в удвоении его собственных.
Некоторые вожди, чтобы заставить противника разделиться, позволяли ему углубляться в свою страну и даже завладеть многими городами, дабы необходимость оставлять в них гарнизоны уменьшила его войско; пользуясь его раздробленностью, они переходили в наступление и побеждали. Другие, подготовляя вторжение в какую-нибудь область, притворялись, что собираются идти в совершенно другую сторону, и вели свое дело так искусно, что появлялись внезапно и захватывали край раньше, чем неприятель мог подоспеть на выручку. Противник, не зная, повернешь ли ты опять к месту, которому угрожал первоначально, вынужден оставлять там войска и в то же время спасать другой пункт, а потому он часто не защищал ни того ни другого.
Далее, полководец должен уметь искусно подавлять волнения и улаживать ссоры, начавшиеся между солдатами. Самое лучшее в таких обстоятельствах — наказать главарей, но необходимо при этом захватить их с такой быстротой, чтобы они даже не успели оглянуться. Если они находятся далеко, вызови к себе не только виновных, но и всю войсковую часть, дабы зачинщики не догадались о готовящейся им участи и не успели убежать, а, наоборот, сами облегчили бы тебе суд и расправу. Если все произошло у тебя на глазах, окружи себя надежными войсками и усмиряй мятеж с их помощью. Если между солдатами начинаются ссоры, лучше всего послать их в бой; опасность сейчас же восстанавливает согласие. Однако надо сказать, что единство поддерживается в войске прежде всего авторитетом главнокомандующего и создается оно единственно его талантом, ибо на войне уважение внушают не род и не власть, а только талант. Начальнику надлежит первым делом карать солдат и платить им жалованье; если нет жалованья, невозможна и кара. Солдата, которому не платят, нельзя наказывать за грабеж, потому что он не может не грабить, если хочет жить. Наоборот, если ты ему платишь, но не наказываешь, солдат наглеет и перестает с тобой считаться; ты уже не можешь заставить себя уважать, а неуважение к начальнику ведет прямо к мятежам и раздорам, т. е. к гибели войска.
У полководцев древности была еще одна забота, от которой современные почти совершенно свободны, — это разъяснение в выгодную для себя сторону дурных предзнаменований; стрела, упавшая в лагерь, затмение Солнца или Луны, землетрясение, падение начальника с лошади — все это толковалось солдатами как дурной знак и вселяло в них такой страх, что, случись в эту минуту бой, поражение было бы неминуемо. Поэтому античные полководцы в таких случаях растолковывали происшедшее солдатам, сводя событие к его естественной причине, или толковали эти случайности в свою пользу. Когда Цезарь упал при высадке на африканский берег, он воскликнул: «Я взял тебя, Африка!» Многие другие объясняли солдатам причину затмений Луны или землетрясения. В наше время все это невозможно как потому, что нынешние солдаты не так суеверны, так и потому, что наша религия вообще исключает подобные страхи. Если бы нечто в этом роде все же произошло, надо подражать примеру древних. Если на тебя идет противник, ожесточенный до последнего предела голодом, нуждой или слепой яростью, оставайся в лагере и, насколько возможно, избегай сражения. Так поступали лакедемоняне в войне против мессенцев и Цезарь — в войне против Афрания и Петрея. Консул Фульвий, командовавший войсками, действовавшими против кимвров, несколько дней подряд вступал с ними в конные
