состояться лишь где-нибудь посреди Ла-Манша, поскольку в результате грядущих событий в Европе вряд ли останутся нейтральные страны. Британцы не поняли столь прозрачный намек, и фактическое предупреждение о предстоящем блицкриге осталось без внимания. Тем временем немцы требовали от “Джонни” регулярно передавать сводки погоды, разжигать антианглийские настроения среди валлийцев и вербовать диверсантов из членов Национальной партии Уэльса. Под этой маркой Оуэнс представил абверу в качестве своего главного агента отставного полицейского Гвилина Уильямса, получившего в МИ-5 весьма прозрачный псевдоним “Г. у.”.
Позднее, когда на западном побережье Европы действительно не осталось неоккупиро-ванных районов, МИ-5 решила использовать “Сноу” для того, чтобы под видом его источника подставить Риттеру своего человека (псевдоним “Бисквит”). Желание было настолько сильным, что Служба безопасности разрешила провести встречу в Северном море, куда Риттер отправился на гидросамолете, а для “Сноу” выделили траулер “Барбадос”. По пути Оуэнс сильно напился и проболтался “Бисквиту”, которого вез на встречу с немцем, что британскую контрразведку он дурачит, а в действительности работает только на абвер. Тот запер пьяного двойника в каюте и немедленно приказал капитану траулера вернуть судно обратно. Встреча не состоялась, а Оуэнса арестовали прямо на причале. При обыске у него обнаружили материалы с не прошедшими контроль МИ-5 и, естественно, подлинными сведениями, а также донесение от собственного источника “Сноу” в Службе безопасности Уильяма Рольфа. Однако и на этот раз Оуэнс, как ни странно, вновь сумел обмануть англичан. Он убедил их в том, что заподозрил слишком демонстративно и рьяно рвавшегося на роль диверсанта “Бисквита” в намерении захватить его в море и сдать гестапо. Поэтому двойник якобы решил лишь имитировать опьянение, а материалы взял с собой исключительно для прикрытия. По непонятной причине вообще-то далеко не простодушные сотрудники МИ-5 снова поверили ему! Контрразведчики ждали обещанную Риттером замену “Джонни” — некоего южноафриканца, и в июле 1940 года тот действительно прибыл на яхте вместе с двумя спутниками и сразу же был арестован. Оуэнс чувствовал, что это балансирование на краю пропасти добром не кончится, и просил отпустить его в Канаду. Однако операция продолжалась, и через рацию агента шла дезинформация о результатах бомбардировок, отвлекавшие люфтваффе на второстепенные объекты. Увы, таковыми в большинстве случаев оказывались густонаселенные кварталы городской бедноты, так что эта жестокая практика повлекла многочисленные жертвы среди населения.
Двойная игра Оуэнса влекла за собой все новые и новые жертвы. Была арестована снабжавшая его деньгами Матильда Крафт (агент абвера У-3529). Служба безопасности с ужасом обнаружила, что на немцев работал их собственный офицер Рольф, которого арестовывать было невозможно. После тщательного допроса ему позволили отравиться газом в собственной духовке, что дало возможность для успокоения немцев с почестями похоронить предателя и поместить в газете трогательный некролог. Зато агент 3725 после поимки был перевербован и значился в контрразведке как “Чарли”. Сам “Сноу” в это время сообщал немцам, что полностью поглощен подготовкой “Плана Гая Фокса” — отравления резервуаров с питьевой водой. К счастью, это было лишь элементом оперативной игры. “Г. у.” в этот период фактически бездействовал, поскольку после ареста Крафт немцы никак не могли доставить ему деньги. Период застоя окончился с появлением на сцене новой фигуры. На связь с Оуэнсом вышел доставивший ему 4 тысячи фунтов от абвера сотрудник испанского посольства дель Позо.
Это событие дало новый толчок работе с двойными агентами и стало основой организации так называемой “испанской группы”. Дель Позо являлся служащим посольства Испании в Лондоне и обслуживал пресс-атташе Альказара де Веласко, установленного испанского разведчика, одновременно под псевдонимом “Гильермо” работавшего и на абвер. Вскоре действия МИ-5 вынудили де Веласко покинуть пределы Соединенного Королевства, и должность пресс-атташе занял Луис Кальво, много лет работавший в Лондоне корреспондентом ведущих испанских газет. Служба безопасности прекрасно понимала, что на смену одному разведчику прибыл другой, и постаралась обставить его своей агентурой. В 1941 году служащий аппарата пресс-атташе Уильям Джексон стал работать на английскую контрразведку под оперативным псевдонимом “Свит Уильям”, в декабре того же года МИ-5 завербовала Хосе Бругада Вуда (“Пепперминт”). Дель Позо под страхом ареста и смертного приговора стал агентом МИ-5 “Пайком”.
Кальво работал не слишком профессионально и к тому же не имел дипломатического прикрытия, поэтому, когда после недолгой отлучки в Мадрид он возвратился в Лондон, его арестовали прямо в аэропорту. Сбор доказательств был произведен МИ-5 весьма поверхностно. Достаточно сказать, что в качестве одной из улик контрразведчики представили флакон с таблетками, якобы компонентом для изготовления симпатических чернил. Однако это было настоящее лекарство, прописанное Кальво врачом, причем он доказал, что начал принимать его еще задолго до войны. Все остальные обвинения против испанца оказались примерно на том же уровне, хотя упорная Служба безопасности не выпускала его и продержала под арестом до августа 1945 года. Немцы узнали об этом немедленно и сразу же прекратили всякие контакты с агентами, имевшими связь с испанским посольством.
Оуэнс послужил приманкой и для других агентов. В сентябре 1940 года в сельской местности двое англичан случайно обнаружили подозрительного человека, после задержания и допроса оказавшегося шведом Геста Кароли. На шпионский характер его миссии неопровержимо указывали найденные у него радиопередатчик, карты местности с пометками (что во всех нормальных разведывательных службах агентам делать категорически воспрещается) и другие аналогичные предметы снаряжения. Как часто случается, полиция решила самостоятельно расследовать этот случай, формальным основанием для чего послужило подлинное свидетельство о регистрации иностранца за номером 729544, выданное Кароли во время его довоенного проживания в Бирмингеме. Это едва не погубило всю тщательно выстраиваемую англичанами комбинацию с выманиванием вражеских агентов на “Джонни”. Сбор информации и опрос очевидцев занял немало времени, но полиция и не спешила, поскольку хотела сделать все обстоятельно и не имела понятия об оперативных играх.
Швед и в самом деле проживал в Великобритании до войны, причем уже тогда выполнял задание абвера. Сотрудничать с германской разведкой он начал в период своей работы в газете “Гамбургер тагеблатт” в декабре 1938 года, когда представившийся лейтенантом Тиммермансом немец предложил ему заняться выяснением настроений в британском обществе и обнаружением военных приготовлений на Британских островах. После получения принципиального согласия Кароли был представлен майору Хаупту, направившему его в Бирмингем и Ковентри по новому шведскому паспорту. Прежний документ свидетельствовал о долгом пребывании его обладателя в Германии и компрометировал его. Немцы сообщили Кароли два конспиративных адреса на территории рейха для отправки сообщений и установили оплату в размере 15 фунтов в неделю. В феврале 1939 года швед получил указание вернуться в Германию. Хаупт заявил, что совершенно не удовлетворен его работой. От
