мне шанс. Черт. В этом гребаном, убогом мире все же есть ради чего жить. Вот ради этого чувства, когда захлебываешься любовью древней, как вся вселенная, самой чистой и самой бескорыстной. Я люблю тебя Велес-Константин. Ты самое дорогое, что у меня есть…И эти письма я пишу только для тебя, чтобы ты знал, насколько сильно ты нужен мне».
***
Король вампиров принял своего внука не в кабинете, а на роскошной зимней веранде с невероятным зимним садом и полыхающим камином. Он сидел в плетенном кресле, курил трубку и смотрел на блики от огня. Когда парень вошел король посмотрел на него и широко улыбнулся, но Константин не улыбнулся в ответ. Он прикрыл за собой дверь и встал напротив своего венценосного деда, которому на вид можно было бы дать немногим больше, чем самомУ молодому королю. Только в глазах Влада Вселенская мудрость и глубина, в глазах плескаются тысячелетия и боль. Тогда как янтарные глаза Константина блестят недобрым огнем.
– Здравствуй, мой дорогой, я невероятно рад тебя видеть.
– Ты лучше скажи мне почему здесь до сих пор не стоит моя мать?
Улыбка пропала с лица короля, и он стиснул челюсти так что на скулах заиграли желваки.
– Насколько мне известно император горных волков передал тебе деустал. Так почему ты все еще не воскресил свою любимую дочь, дед?
Влад Воронов выпрямился в кресле, но взгляд от глаз внука не отвел.
– Потому что мной принято иное решение и не нам с тобой зднесь его обсуждать!
– А кому его обсуждать? Разве не я ее сын?
– И не я ее муж?
Они оба обернулись, и король все же встал с кресла. На зимнюю веранду вошел очень молодой парень. Светло русые волосы, серо-голубые глаза, открытый взгляд и совершенно заросшее лицо. Видно, что он немного не в себе, а точнее пьян. Как и все последние несколько лет после смерти его любимой жены…Кристины Вороновой от рук нейтралов Думитру Курда.
– Здравствуй, Габриэль.
– Это у нас ты здравствуешь, Влад. А кто-то влачит жалкое существование и подобие жизни после того, как потерял ее смысл.
– У тебя есть дочь! И ради нее ты мог бы взять себя в руки! Как я держусь ради своего сына и своих внуков!
– Ты держишься ради своей власти и ради своих амбиций. Не рассказывай нам о своей любви к детям и внукам. Будь это так… моя Кристина была бы сейчас жива!
Габриэль чуть шатающейся походкой прошел вдоль оранжереи и сел на второе кресло. Он прикрыл глаза…
– Когда-то, она уже уходила от нас. Когда-то это уже было. И ты точно так же пытался ее похоронить и убедит меня в том, что я сошел с ума если считаю ее живой. Помнишь…помнишь, как я нашел тебя, Велес?
***
Прошлое…
Габриэль нашел Велеса у озера. Мальчик стоял на берегу и смотрел на рассвет, на то, как лучи солнца нежно окрашивают кромку льда в розовый цвет. Когда парень стал рядом с ним, тот даже не обернулся. Габриэль чувствовал его ауру, она пульсировала, дрожала, меняя все оттенки серого и ярко-красного. Гнев, боль, отчаянье и снова гнев, и невыплаканные слезы, а так же мрачное желание уйти…далеко, уйти туда, откуда не возвращаются. Малыш сломался, у него не осталось сил верить и бороться, потому что он всего лишь ребенок, который потерял любимую мать. Пока что единственную значимую женщину в его жизни. Габриэль с трудом сдержался, чтобы не схватить мальчишку и не утащить отсюда насильно.
– Можно, я постою здесь, с тобой?
Мальчик ничего не ответил, только дыхание участилось. Нет, он не хочет, чтобы ему мешали. Вторгались в его пространство. Он слишком зол на весь мир и одинок. Он растерян. Настолько лишен возможности справляться с горем, что все его нервы обнажены, и каждая мысль причиняет еще большие страдания.
– Выпусти ее, дай ей волю.
Мальчик вздохнул глубоко, но опять ничего не ответил.
– Выпусти боль, не сдерживайся. Дай ей овладеть тобой, и станет легче.
– Я ненавижу их всех, – процедил сквозь зубы паренек, – Они позволили ей уйти, а ее я ненавижу еще больше, чем их – она обещала вернуться и, как всегда, солгала.
В иной ситуации Габриэль возможно и не понял бы мальчишку, даже разозлился бы на него, но не сейчас. Он сам с трудом контролировал ненависть, нарастающую внутри как снежный ком, с каждым рубцом на сердце она становилась сильнее.
– Иногда мы не можем сдержать обещания не потому, что не хотим, а потому что обстоятельства мешают нам сдержать слово.
– Они всегда ей мешали, – с горечью сказал Велес, – Уходи. Я не пойду домой. Там слишком холодно.
Габриэль мог его понять, ему тоже было холодно. Везде. Особенно внутри.
– Когда я был так же зол и одинок, как ты, а мысли о смерти посещали чаще, чем желание поесть, одна умная женщина рассказала мне одну притчу.
Парень фыркнул, словно крича всем своим видом – " не считай меня маленьким дерьмом, придурок…засунь свои сказки в одно место".
Как же это знакомо ему самому.
– Я не буду рассказывать все, только кусочек, можно?
– Валяй, только если пообещаешь, что после этого уйдешь и оставишь меня в покое.
– Обещаю. А теперь просто послушай: "Когда-то давно старик открыл своему внуку одну жизненную истину:
– В каждом человеке идёт борьба, очень похожая на борьбу двух зверей. Один зверь представляет зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь. Другой зверь добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность и веру.
Внук задумался, а потом спросил:
– А какой зверь в конце побеждает?
Старик улыбнулся и ответил:
– Всегда побеждает тот зверь, которого ты кормишь" *1
Мальчик несколько секунд молчал, а потом повернул голову и спросил:
– А какого зверя кормишь ты, Габриэль?
– Я все еще верю, что твоя мама вернется. Я не только в это верю, а я найду ее и привезу обратно домой.
Велес стиснул челюсти:
– Не врешь?
– Я не умею врать. Всегда хотел научиться, но видно нет у меня такого таланта.
– Ты думаешь – она все еще жива?
– Я не просто так думаю – я в этом уверен. Я это чувствую, как собственные руки, голову, как воздух или холод, о котором ты говоришь.
Велес задумался, а Габриэль сделал шаг в его сторону, и вдруг паренек закрыл лицо руками.
– Я так сильно скучал по ней, а она об этом не знает…она ушла, а я…не поцеловал ее и не
