хоть что-то дельное сегодня услышу, — устало проворчал председатель.
Глава 33
— Эти гаврики чертовски насолили нам, что верно, то верно… — начал Марат, бережно кладя на стол трубку, — и по-хорошему, конечно, их надо бы вздернуть на ближайшей сосне. Но подумайте вот о чем. Наши партнеры из-за океана, что сидят в Кандалакше, заплатят хорошую цену за двух бойцов для Арены.
— Америкашки… — пробурчал председатель.
— Не забывайте, полковник Уайт помешан по поводу порядка и законности. И мы под его защитой, не так ли? Но я слышал, в городе сейчас дефицит с бойцами для шоу. Какие-то залетные головорезы, говорят, перебили лучших гладиаторов. Так что, после такого подгона, нам будет проще с ними торговаться.
По взгляду Марата, я понял, что он тоже узнал меня. Но что он творит? Выходит, эта деревня легла под проклятую пендосню! Я, конечно, предполагал что-то подобное… жаль только, старый приятель с ними заодно, раз предлагает эту дичь. Очутиться в Кандалакше, да еще в кандалах — откровенно говоря, более стремный вариант сложно придумать.
Бородачи снова засовещались. Я отчетливо понимал — теперь мое выживание может накрыться медным тазом. Охреневший татарин! Нашел себе тепленькое местечко после апокалипсиса, а на Санька болт положил. Забыл, как вместе бухали? Как удирали от копов в Таиланде? Как я потом через посольство выдернул тебя из тюряги?
— Так, вышивальщик, — Евстигней Карлович обнажил зубы в отвратной усмешке. — Убивать мы вас не будем. Но ты не радуйся раньше времени, Парамон. Маратка дело говорит. Продадим вас, поганцев, америкашкам. Подохните оба на Арене Жести, аки бешеные псы! А я погляжу на это с огромным удовольствием! Тихон, Афанасий, уведите его! И это… десантника пусть подлатают! За него полковник Уайт отвалит цистерну мазута, хе-хе-хе!
Грубо дернув, меня прикладами вытолкали наружу и повели в барак. Вована как раз отвязывали от столба. Он до сих пор не пришел в себя, бедняга. Как же ему досталось. Крепкие мужички подхватили под руки бездыханное тело и куда-то поволокли. Возле приземистого барака — нашей тюрьмы — уже поджидал Деревяшка. Только этого ублюдка здесь не хватало…
Он открыл передо мной дверь, кривляясь, пригласил войти. И подло, наотмашь, ударил кулаком под дых. Мой накачанный пресс даже не успел напрячься. Меня согнуло, и в голову прилетело с локтя. Я влетел в камеру и распластался на грязном полу. Тут же перекатился, яростно глядя на подонка. Щелкнули затворы ружей, Деревяшка гаденько засмеялся.
— Это из-за тебя, гнида, Кусь теперь месяц бегать не сможет! — заверещал он. — А это лучший охотничий пес Евстигнея Карловича!
Я ничего не ответил, только сплюнул сквозь зубы. Деревяшка, вытащив кинжал, направился ко мне.
— Давай, сучок, пырни ножичком, и угадай, кто вместо меня поедет на Арену Жести?
Гаденыш поджал тонкие губы, ноздри в бешенстве раздувались. Он разрезал веревки. Я принялся растирать онемевшие кулаки. Конечно, охота броситься и свернуть шею этому недоноску, но я сдержал этот порыв. На меня по-прежнему глядят два ствола конвоиров.
— А куртка-то у тя неплохая. Снимай!
Я повиновался. Что еще оставалось делать? Но этот урод за все ответит, клянусь богами севера.
— Подавись! — бросил ему куртофан.
Деревяшка стянул с себя грязную фуфайку и швырнул на пол. Надев мою тактическую пуховку, он мерзко ухмыльнулся. Дверь захлопнулась. Глухо лязгнул тяжелый засов. Ублюдки, блять. Я наклонился и поднял засаленную шмотку мерзавца. Ни за что бы не надел это вонючее тряпье, но здесь нет отопления. Чтобы выжить, придется откинуть брезгливость.
***
В следующие несколько часов я изучил каждый миллиметр свой темницы. В углу обнаружилась дырка в полу. Параша, судя по следам. Тут же справил нужду. Хм… можно, конечно тихонько поднять доски и нырнуть в смердящую яму, а оттуда сделать подкоп под стенами. Но чем я буду рыть промерзшую землю? Голыми руками? Да и выберусь наружу внутри вражеского поселения. Не очень хорошая идея, оставим как запасной вариант.
А может лучше не дергаться раньше времени? Наверняка, когда нас с Вовчиком повезут в Кандалакшу, будет возможность сбежать. Да. Лучше осмотреться, набраться сил. Хотя с этим, походу, будут большие проблемы. За все время пребывания даже не покормили. Я прилег на лавку и загрустил. Проклятый холод пронизывал насквозь. Как так вышло, что фортуна покинула меня? Больше, конечно, беспоколся не за себя, а за Лену. Да, она в теплом Схроне, полном еды, но сможет ли она защитить убежище одна? Нацистские мутанты, стопудов, разбежались по пещере. А еще там осталась бабка. Что предпримет полоумная карга, наверняка ведь очнулась?
Надеюсь, Валера вернулся и забрал тещу к себе. Валера… блин, а ведь если подумать, все беды из-за него! Сначала подбил штурмовать Кандалакшу, где мы едва не погибли. Теперь вот я в плену. Хотя, тут больше вина ВДВшника. Ладно, к чему сейчас об этом думать? Да и не привык я перекладывать ответственность за свои поступки. Понятно, что лучше было не высовывать нос из Схрона… но тогда бы я не встретил Лену. Вообще, она девка не промах. Вполне может выжить и без меня. Так, гоняя по кругу эти думки, я незаметно провалился в сон.
***
Не знаю почему, но я не услышал бренчанья замков. Меня разбудил яркий слепящий свет. Что за падла светит прямо в глаза? Какого хрена они от меня хотят посреди ночи?
— Тсс… Санек, только без глупостей, усек? — Раздался настороженный шепот Марата.
— Что, «дружище», тоже поглумиться зашел?
— Ну, ты чего огрызаешься? — Татарин отвел луч фонаря в сторону. — Ты может и не заметил, но я сегодня спас тебе и твоему другану-десантнику жизнь.
— Продав нас пендосским палачам? Очень благородно, блять, — проворчал я.
— Выслушай сначала! Я глазам своим не поверил, когда узнал тебя. И я помню, как ты выручил тогда в Тае. Мы татары такого не забываем. Помогу вам сбежать.
— А какой твой в этом интерес? — спросил я подозрительно.
— Не буду врать, в деревне этой я прижился. Хорошее местечко. Выжить можно. Бабу себе завел. Альбину. Поженимся скоро, детишек заведем, — он мечтательно улыбался. — Но есть, короче, проблема одна, Санек. Это председатель. Карлович. Он уже многих достал. Обдирает поселок, людей впроголодь держит, а сам наживается, сука, с пендосами связался, в три горла жрет и пьет.
— Так чего же не грохнули его до сих пор?
— Ну, понимаешь, — замялся Марат. — У старого козла половина дружины — его родня. И в городе связи. Тут такая резня начнется… а вот если чужак, типа тебя, Карловича шлепнет, и несколько его личных
