ней.
— Чай? — Мормагон смерил Гораца взглядом.
— Первое, что в голову пришло. — Нервно выдохнул маг. — Не думал, что оно отреагирует на имя.
— Хватит, ее уже так называть.
— Рейн, вернемся к важному. — Вновь установилась напряженная тишина. — Другие ящеры были не разумны. Почему этот разумен? И какую роль Рина имела в появление вас? Кроме тебя, все остальные были людьми, даже без признаков драконьей крови.
— Кого вычислили?
— Вест Нилл, Богдан. — Пояснил Горац, гордый своей работой. Дай ему больше времени, он нашел бы всех.
— Это Рина сделала. — Принялся рассказывать Рейн. Они действительно сами не могли в этот разобраться. Мормагон был прав, сказав, что им недоставало опыта и знаний. А ситуация выходила из-под контроля. Брейн не мог справиться со всем сразу. — Драконья кровь была у всех. Просто не проявленная. Мы не знаем по какому принципу, почему и как, но мы просто услышали, как она позвала и обернулись в драконов. И теперь мы все связаны. Но мы подчиняемся ей. Просто Рина еще не осознала свои способности и власть. Да и мы сами не понимали этого. Пока она тоже не обернулась, пусть и не полноценно. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Вы даже не представляете, что мы все ощутили, когда Рина превратилась в это существо. Сколько ярости и ненависти она испытывала в тот момент. Я с трудом удержался, чтоб не сжечь там все по ее желанию. А Уголь, он до сих под воздействием ее эмоций. Его сдерживают Вест и Богдан. Уголь самый «дикий» из нас. Ему тяжело справляться с эмоциями.
— Рейн, видимо в силу своего происхождения, самый уравновешенный. После ее обращения, он нас всех приводил в чувство. — Добавил Военег.
— Ее нужно вернуть. В этом виде, она оказывать на нас сильное эмоциональное влияние. И если она сможет это контролировать, то итог может быть не предсказуем.
— То есть? — не понял Горац, подаваясь вперед и упираясь руками в колени.
— То есть, возжелай она уничтожить город, мы это сделаем. Просто не в силах противиться этому желанию.
Установилось тяжелое молчание. Самим драконам также не сильно нравилось это зависимое положение. Хотя скорее не нравилось осознание, что ярость Рины способна смести их личности и собственные желания.
Тягостное молчание нарушилось звоном посуды и цоканьем когтей. В комнату вошла Рина с Миррой. В руках ребенок нес поднос с румяной выпечкой. Черные, длинный когти вполне аккуратно держали большой поднос с чашками, сахаром и большим чайником, из которого исходил ароматный, травяной пар. Хоть и смотрелось это совершенно не уместно. Мирра поставила угощение на низкий стол. Маги настороженно наблюдали за движениями ящера.
Поставив на край стола поднос, она подхватила когтями чайник и аккуратно разливала ароматный напиток по чашкам. Затем, маленькой ложечкой насыпала сахар и налила молоко, проставила на блюдце и аккуратно держа двумя когтями протянула Рейну. Без молока, но с сахаром побольше протянула Военеге. И драконий взгляд замер на Гораце. Маг сглотнул, едва сдерживаясь, чтобы не активировать заклинание.
— Рррр-ра? — рык прозвучал вопросительно и нетерпеливо. Глаза сверкнули красным.
— Ему без сахара, — произнес Мормагон, рассматривая ее вблизи. Ему еще не приходилось так близко рассматривать живого ящера. Чешуйки лежали плотно друг другу, глянцевые, переливающиеся. — Мне одну ложку. — Рина сперва протянула вздрогнувшему магу, а затем и Мормагону. Хвост ее метался из стороны в сторону, отчего Горац нервно пытался отодвинуться. Хвосты их были весьма опасны, у многих находился яд на шипах и было достаточно, маленькой царапинки, чтобы распрощаться с жизнью. Мирра спокойно, словно это и не ее мама превратилась в жуткого монстра раздавала всем вкусности.
— Мам, мне молока побольше. — И уселась рядом с Мормагоном. Рина протянула ей чашку, погладив огромные когтями по голове.
— Почему она….
— Тщ! — шикнул на Гораца Военег, натянуто улыбаясь насторожившейся Рине. — Рина ты же не любишь чай…. — Но к огорчению драконов она налила себе чашку и вертя головой из стороны в стороны пыталась как-то его выпить. Высовывая язык и поднося чашку к пасти. Уже через пару секунд, она занервничала, хвост раздраженно бил по полу.
— Может уйдем?
— Заметит, — ответил Рейн, флегматично делая глоток. Она уже не раз впадала в ярость из-за физиологической неспособности драконьей морды пить из чашки, впрочем, как и есть по-человечески.
Но неожиданно Рина распахнула пасть и просто закинула туда чашку, вместе с блюдцем. Захрустело стекло.
— Хм, Рина ты придумала новый способ пить чай. Может поиграете с Миррой? Вы же еще не закончили игру в прятки? Мирра ты нашла маму?
— Мама стала слишком хорошо прятаться. А еще она жульничает!
— Ррра-ааа? — воскликнула Рина, Мирра повисла на ее лапе, таща за собой.
— Не стоит при ней упоминать о произошедшем. Нам нужно знать, что стало катализатором ее превращения и устранить. — После ухода продолжил Рейн, сделав акцент на слове «устранить», весьма жирный намек. — Хотя что именно стало, я догадываюсь. Что ее связывает с твоим братом?
— Не до этого было. — Раздраженно ответил Мормагон. — Хотел сперва выстроить картину, чтобы знать, о чем его спрашивать. — Действительно. Вадим умел виртуозно выкручиваться. Мормагон умел себя держать в руках, несмотря на раздражение на брата, эмоции он скрывал. Хотя все ему казалось, что Рина так отреагировала на него самого. Но опять же, ему была не понятна такая реакция. — Я не раз слышал от имперцев разговоры о Гласе. Что именно он пополняет ряды ящеров. Что вам об этом известно?
— Мы пытались общаться с этими существами, но они совершенно не разумны. Несколько все еще живут в подземельях нашего замка.
— В детстве я любил старинные сказки и легенды читать…
— К чему тут сказки? — Не понял Военег, доливая себе чая и закидывая в рот очередную печеньку. Дракон не стесняясь поглощал все до чего мог дотянуться, даже из рук Гораца стащил печеньку.
— Сказка красивая была, — продолжил Мормагон, даже не обратив внимания на реплику дракона, — рассказывала про прекрасную деву, с дивным голосом. Она полюбила человека. Но он не мог защитить ее от тревог мира, а ее красота покоряла многие сердца. И тогда дева запела и возлюбленный ее превратился в могущественного дракона и многие столетиями охранял свое
