в колеса! Дело-то оборачивается не так, как бы вам хотелось…
— Разрешите, я продолжу? — Карпов в упор смотрел на капитана «Пинска». — Итак, после нашего разговора Тернов начал «инструктировать» команду. Один из членов команды сообщил нам следующее: «Капитан собрал в машинном отделении вахту и сказал: «Говорят, что на нашем корабле убит человек. А я этому не верю. Милиция запуталась и решила свалить все с больной головы на здоровую. Если будут с вами беседовать, отвечайте, что такого у нас быть не могло». Когда ж один из матросов сказал, что милиции надо помочь разобраться, капитан прикрикнул: «Что, на берег захотел?!»
Чем дальше говорил Александр Евграфович, тем мрачнее становился Тернов.
— Капитан «Пинска», как нам стало известно, беседуя с членами команды, приказал молчать об исчезновении второго гаечного ключа для регулирования лопастей ходовых колес. Но, несмотря на это, в команде нашлись люди, которые, не в пример капитану, оказались честными. Вот протоколы опознания… Гаечный ключ — на нем есть метка «Н», оставленная мотористом, — принадлежал пароходу «Пинск». Правда, механик это отрицает.
— Значит, ошибки нет? — начальник пароходства внимательно прочитал протоколы.
— Нет. Проверено тщательно. Этим занимался следователь прокуратуры. Он вместе с моим товарищем был на судне. Я продолжаю дальше» По прибытии в Кинешму капитан на берегу о чем-то беседовал с матросом Кутькиным. Когда они заметили, что мы наблюдаем, разошлись в разные стороны. Мы спросили этого матроса, о чем он говорил с капитаном, и тот сказал, что капитан просил его поискать в книжном магазине книгу «Военная тайна» Шейнина. Но вместо книжного магазина Кутькин зашел в ресторан, выпил водки, вернулся на судно одним из последних.
С судна были уволены два матроса. Помощник капитана высказал предположение, что один из них замешан в убийстве. Характеристику дал обоим весьма нелестную. Однако проверкой установлено, что эти два матроса уволены за «неуживчивость» с капитаном. Хорошие ребята, вне всяких подозрений…
— Я думаю, достаточно, — начальник пароходства посмотрел на секретаря парткома. — Много и так рассказал нам товарищ Карпов. Да, еще один вопрос. Если можно, то ответьте, пожалуйста, кого вы подозреваете?
— Есть один матрос. Сейчас следователь прокуратуры и наш работник выясняют все обстоятельства. В каюте обнаружены следы, похожие на кровь, их взяли на исследование.
— Что же вам требуется? Да, вы уже говорили. Вот что, товарищ Тернов. Мы здесь посовещались и решили, что до выяснения всех обстоятельств дела вы не можете находиться на судне.
11
Кают-компания набита до отказа. Здесь идет большой разговор. Матросы, кочегары, мотористы внимательно смотрят на молодого парня в прокурорском кителе.
— Во время рейса из Рыбинска был убит и выброшен через иллюминатор пассажир Тенин. Цель убийства — ограбление. Убит он гаечным ключом. Преступник пытался замести следы. Но вы помогли разоблачить его, по крупинкам собрать улики.
Кутькин не поднимает головы. Сопротивляться уже бесполезно — рука Зотова легла на его плечо…
Голубой «газик» быстро взбежал вверх по Флотскому спуску и скрылся за поворотом. А вместе с ним и закончилась операция, где все неизвестные теперь стали известными.
А. Трофимов
Иначе он поступить не мог…
Дочери приходят сюда часто, чуть не каждый день. Придут, положат на буро-красный холмик букет полевых цветов. Они подолгу всматриваются в портрет на обелиске, ловят искринки его улыбающихся глаз…
Под портретом строчки:
«Капитан милиции
Белевцев Александр Александрович.
Родился в 1924 году.
Погиб на боевом посту
5 марта 1965 года».
Потом дочери идут по поселку. Идут по улицам, где еще ходил он, смелый, жизнерадостный. Делал все, чтобы спокойно жили другие, чтобы нигде не гасла человеческая радость. На этих улицах воевал он с теми, кто не шел, а петлял по жизни. Одних призывал к порядку, другим — помогал…
Александра Белевцева нет. Но жители поселка Борисоглебский помнят о нем. Одна из улиц поселка теперь стала улицей имени капитана Белевцева. Добрый след, в людских сердцах оставил этот милиционер.
Трудно сказать, кем бы стал Александр, если бы после демобилизации из армии не пришел в Пошехонский районный отдел милиции. Пути у него были широкие — офицер, экстерном сдавший экзамены в Московское военное училище имени Верховного Совета РСФСР, комсомольский работник, энергии хоть отбавляй. С институтом, правда, медлил. Выбирал на спеша.
И выбрал.
Его милицейская жизнь начиналась трудно, пожалуй, легче было сбить пару фашистских «юнкерсов», висевших над Ладожской «дорогой жизни» — зенитчиком он был классным. А здесь работа не ладилась.
— Милиционер вы пока неважный, — заключил в один из вечеров начальник отдела. — Доверили вам трудный пост — не справились. Учиться надо.
— Пошлите меня участковым, — попросил Белевцев. — Участок я выбрал.
Начальник удивленно посмотрел на молодого оперативного работника. Вот так полегче!
Участок был трудным. И действовать тут надо было не только с помощью свистка. Но как?
Пошел по домам, по квартирам. Стал знакомиться с людьми. И не сосчитать, сколько километров осенних и весенних дорог измесил он. Со сколькими поговорил по душам — не перечислить. Лекции о вреде пережитков прошлого и беседы о том, к чему приводит «дружба» с водкой, сменялись заботами о чистоте и санитарном порядке на участке. Спешил утихомирить драчунов, наставлял на путь истинный парнишку, бросившего школу. И совсем не встречалось романтики, ореолом которой окружена милицейская служба.
А. А. Белевцев.
У молодого офицера милиции постепенно выковывались настойчивость, находчивость, терпение, умение не только преградить путь преступлению, но и сделать так, чтобы оно не могло повториться в будущем. Помогала этому и учеба — Александр стал заочником юридического института.
И вот первая благодарность. Скупы строки приказа начальника управления. Но это уже признание: может работать в милиции Александр Белевцев!
Дело было так. В районном отделе участковому сказали:
— Вчера в 23 часа 30 минут на танцевальной площадке неизвестный нанес ножевое ранение в грудь Николаю П. Вам поручается заняться этим делом.
Первое серьезное задание. И сразу же первое разочарование: пострадавший ничего не смог рассказать о случившемся.
Два дня ходил участковый по райцентру, исколесил окрестные деревушки. С людьми беседовал — хорошо, что среди них стало много настоящих друзей. Они-то и помогли напасть на след преступника. Все тщательно проверил, взвесил «за» и «против». И когда уже не было никаких сомнений, предъявил обвинение Валентину Ж. Как ни увертывался парень, как ни доказывал свое алиби, материалы, добытые Александром, приперли его к стенке…
Потом искал велосипед, похищенный у старого учителя.
Знание жителей участка, их поведение на работе и дома тоже помогли. И народные дружинники внесли тут немалый вклад.
Эти и другие дела дали возможность
