бы Милка сознавала, к кому её тянуло на самом деле; не было бы всей этой фигни с Лёшей и переездом к нему. Я, конечно, мог бы доходчиво объяснить, что к чему, но, скорее всего, только отпугнул бы этим. А Мила и так будто боялась моих чувств к ней, что уж про ответные зарождающиеся говорить.
В общем, это был тот редкий случай, когда надо было продемонстрировать девчонке иллюзию свободы от меня. Чтобы она думала, будто я отступил. И тогда, если всё пойдёт как надо, Мила сама сделает нужные выводы. А я буду начеку.
Правда, даже ненадолго прощаться с ней мне далось непросто. Девчонка так прижималась, так цеплялась в меня, так дрожала и чуть ли не всхлипывала; что моя выдержка грозила рухнуть в любой момент. Хотелось встряхнуть Милку и спросить, какого хрена она творит, как вообще может не понимать очевидного. В итоге отделался лишь угрозой, что не отпущу её, если не уйдёт прямо сейчас.
В её глазах мелькнуло что-то типа опасения, и Мила поспешно ретировалась. Подтверждая этим, что мой новый план куда более оправдан, чем хотелось бы думать.
Вот только понимание разумности своего решения не отменяло его сложности. Стоял там, как идиот, вслед такси смотрел. А потом пошёл к Милке в комнату, там же заснул.
А утром меня ждал сюрприз.
Увы, не такой, как хотелось бы — Мила не осознала, с кем должна быть на самом деле и не приехала сюда будить меня самыми приятными способами. Но всё равно занятно обнаружить, что среди фоток на её стене над зеркалом пропала одна-единственная. Моя.
Я ведь был здесь уже раньше. Во время её первого ЕГЭ. Сам не знаю, зачем меня тогда сюда принесло, но, наверное, это было что-то типа несвойственного мне волнения, с которым не представлял, что делать. Слонялся по её комнате, как дебил, не понимая, почему меня вообще беспокоило, как там сестрёнка справлялась с заданиями. Я тогда вообще многое не понимал. Но на стэнд обратил внимание. Неожиданно было увидеть там меня. Тем более, фотка свежая, из соцсетей взятая.
Думал тогда простебать Милку по поводу того, что специально её сделала, чтобы себе повесить; но потом забылось как-то. Когда она вернулась с экзамена, только пробурчал что-то о том, что задолбался её ждать и тут же ушёл — уже и не помню, в спортзал или к девчонке очередной. Те дни в сплошной суматохе были.
Зато теперь ясность чуть ли не кристальная. На этот раз я действовал куда более размеренно, нетпичино и чуть ли не осторожно. Как бы сложно это ни давалось.
Удержался от идеи написать ей насчёт моей пропавшей фотки. Но не удержался от идеи написать в прицнипе. Да и не надо было.
Милка не должна даже пытаться забывать меня. Уверен, что как раз именно этим девчонка собиралась заняться, но я был решительно настроен обломать её в этом. И неважно, что она в любом случае могла бы обо мне думать — мне надо, чтобы наверняка.
С виду безобидные переписки — достаточно регулярные, чтобы Мила привыкала к ним, и не настолько частые, чтобы успевала скучать. Поводов написать ей хватало. Узнать, как обустроилась, посоветовать что-нибудь в ведении клуба, ведь у меня есть опыт в бизнесе… Поздравить с началом студенчества. Просто поообщаться.
С этим шло неплохо. Милка отвечала быстро, неодносложно, поддерживала общение. Даже через расстояние чувствовалось, что была рада мне.
Устроить ко мне на работу Лёшу тоже было необходимо — так я мог хоть что-то контролировать. Подмечать его настрой день за днём, считывать, как там обстояли дела, узнавать в обрывках информации… Иначе я сошёл бы с ума ещё больше. Мои планы и уверенность не отменяли того, что Милка далеко, не рядом, и это чертовски сложно терпеть.
И невыносима мысль, что всё моё терпение могло быть зря.
Но судя по Лёше, рано или поздно нужная мне ситуация созреет. И новый, куда более мощный шанс, чем были раньше; уже не за горами.
Но случается это неожиданно.
********************
Сегодня решаю пойти в кофейню и контролировать процессы лично. Главным образом потому, что Милка вчера очень странно отвечала на мои сообщения. Висла где-то, прочитывала гораздо быстрее, чем давала неожиданно односложный ответ, явно отвлекалась. Мы быстро свернули переписку, и это был первый такой раз.
Неприятно. Вряд ли фатально, но долбанное беспокойство не отпускало. Причина в Лёше? Сложно в это поверить, но Милка уже однажды бездумно предпочла его мне. Так что ещё вопрос, кто и чем её вчера так отвлекал.
Бесит эта мысль. Особенно тем, что прокручиваю её, как идиот.
Лёша приходит с опозданием. Задерживается примерно на пять минут. В другое время я бы и внимания не обратил, всё равно всем до открытия назначено приходить. Но сегодня это раздражает. Хорошо хоть без довольной физиономии предстаёт передо мной.
— Ты опоздал, — сурово обозначаю.
Но самое странное, что Лёша особо не реагирует на непривычный тон и то, что я чересчур строгого босса из себя строю перед тем, кто обычно и так излишне старается.
— Извини, мне было не до сна, — без особых эмоций бормочет он, уже проходя в бар.
И даже глаза потирает, как бы подтверждая, что не выспался толком. Даёт понять, что под утро уснул…
Ударом мне под дых.
Не факт, что причина в Миле. Но её вчерашняя отчуждённость и его опоздание…
Как же задалбывает моё положение ожидающего. В такие моменты оно заставляет чувствовать себя беспомощным. Аж претит.
— А что так? — небрежно бросаю. — Горячая ночь?
Лёша уже давно со мной не так уж откровенен и не то чтобы друг. Поэтому мои вопросы не звучат так уж непринуждённо, как должны бы. Но наплевать. Пусть просто ответит.
И он, бросив на меня странный тяжёлый взгляд, всё-таки говорит:
— Скорее у тебя, — хмурится. — Она разве не к тебе побежала?
Я аж застываю от такого неожиданного вопроса. И только сейчас замечаю, что Лёша далеко не удовлетворённый пришёл. Недовольством от него аж разит.
Эти его слова...
Кажется, у меня сердце непривычно ускоряет темп.
— Мила? — почти невозмутимо уточняю, но, чёрт, приходится прилагать нешуточные усилия для такого тона. — Она что, собиралась ко мне?
Лёша бросает на меня испепеляюший взгляд. Явно сдерживается от того, чтобы ограничить своё недовольство им, но мне на это вообще ровно. Пусть хоть драться решит. Лишь бы продолжать
