сделать, госпожа Элвэй. — Монник чуть поклонилась и пихнула мрачного Луиса в спину. — Простите нас. Лилиан мы придем позже и принесем обед.
Кивнула благодарно, попросив взглядом Луиса успокоиться. С не читаемым видом, эльф все же покинул комнату, оставив нас с мамой наедине.
— Лилиан, — начала она, когда дверь закрылась, — давай не будем усложнять. Споры ни к чему, я делаю это всё ради тебя.
— А я, вот, так не думаю, — возразила, переступив с ноги на ногу. — Ты даже не спросила, чего я хочу.
— Ляг в постель, по полу сквозит.
Я послушно забралась под тёплое одеяло, а мама устроилась на стуле на против. Сейчас она уже не злилась. Во всяком случае, это не было так заметно. Переживания схлынули, когда она увидела, что со мной всё в порядке. Наверное, её можно понять, за своего дитя, и я бы переживала. Но это не повод тут же отдавать её замуж. О чём я маме и сказала, когда устроилась поудобнее.
— Лилиан, — она сложила изящные кисти на коленях, — даже не принимая в расчет замужество, оставаться в этой, богом забытой академии, попросту опасно. Ты даже не знаешь, в каком мы с отцом были состоянии, когда получили весть от ректора. Я могла больше… — мама запнулась на полу слове, а на глазах навернулись слезы, — больше тебя не увидеть.
— Мааам…
Пожелала себе терпения в этой нелегкой войне. Мама в это время смахнула слезу с щеки.
— Академия Монстров, единственная стала принимать полукровок на обучение, а после отмены рабства — оборотней. Это последняя Академия для ведьм и именно сюда ты решила поступить. В тебе даже силы нет, чтобы защититься…
— Но я смогла, — выкрикнула в сердцах, сама только что осознав до конца, что смогла сделать на полигоне. — Я смогла защититься. Мечом. Не имея магии, не лучше ли мне обучиться справляться с опасностью полагаясь на свои физические и умственные данные. Я должна уметь постоять за себя и этому могу научиться здесь. А потом выйти замуж, но по любви.
Смотрела маме в глаза, пытаясь понять, о чём она думает. Кажется, мои слова повергли её в шок, ну или минимум заставили задуматься. Нужно действовать быстро, ковать пока горячо. Поддалась вперед, беря её за руку.
— Мама, если ты действительно желаешь мне счастья, не заставишь выйти замуж за не любимого.
Мама грустно улыбнулась, посмотрев на меня странным взглядом.
— Глупая девчонка, — проговорила она, погладив меня по волосам, — такие умные вещи говоришь, а что под носом творится, не видишь.
Вопросительно приподняла брови. Что это с ней, совсем не похоже на мою маму. Что-то меня её вид настораживает. И о чём это она там говорит.
— Милая, Бастин действительно для тебя отличная партия. Красивый, умный молодой человек. Очень одаренный, а после свадьбы родовые камни удвоят ваши силы. Подумай ещё раз хорошенько и возвращайся домой. Ты за ним, как за каменной стеной будешь.
— Но, мы не любим друг друга.
Я действительно не понимала, как можно выбрать силу, магию или дар, и всю жизнь потом бороться с желанием придушить партнера во сне подушкой. В «слюбится — стерпится» я никогда не верила. К тому же я видела, как относятся к друг другу мама и папа. Я выросла в любящей семье. Родители уважали друг друга, и я всегда хотела создать именно такую пару с будущим супругом. Ну, а с Бесом… да мы из храма выйти не успеем. Я его укакошу.
Мама вдруг засмеялась, чем вовсе сбила меня с толку. Запрокинув голову, она от души хохотала. Немного успокоившись, шумно выдохнула и хотела только, что-то сказать, как за дверью что-то громко упало. Мы сразу затихли, настороженно посмотрев в сторону шума. Мама тут же вскочила со стула и быстрым шагом оказалась у порога. Дернув дверь на себя, нам открылась удивительная картина. На полу лежала Роксана. Потирая ушибленный лоб, она со страхом в глазах смотрела то на меня, то на маму.
— Роксана? Что ты тут делаешь? — спросила мама, приняв свой самый надменный вид. — Подслушиваешь?
— Здравствуйте, госпожа Элвэй. — пробурчала сестрица сквозь зубы. — Как можно? Меня послал ректор. Просил передать, что ждёт Вас в кабинете.
— Почему, тогда, ты на полу?
Да, этот момент мне тоже был интересен. Роксана густо покраснела и бегала глазами. Я была почти уверена в том, что она подслушивала под дверью. Правда, вряд ли она в этом признается.
Так и получилось, в принципе.
— Я хотела постучаться, но нога, вдруг, поскользнулась и я упала. Тут кто-то желе разлил. Вот.
Я посмотрела в то место, куда она показала. На полу была лужа синей, до боли знакомой слизи. Это, что же, Джо приходил? Тоже переживает обо мне. И вот, как мне покинуть академию?
— Значит, так. — мама вновь повернулась ко мне, с самым решительным видом.
Я поняла, что, если она скажет сейчас собирать вещи, ослушаться я не смогу. Но мама меня удивила.
— Сейчас я пойду к ректору. И должна буду либо забрать документы, либо просто принести свои возмущения о технике безопасности. Так что, решай. Я не хочу, чтобы ты меня потом всю жизнь винила, но подумай хорошо. У тебя пять минут. Идешь со мной или остаешься?
И они вместе с Роксаной уставились на меня, ожидая ответа. Я же такой подарок судьбы совершено не ожидала, но над ответом долго думать тоже не собиралась.
— Спасибо мама, — я расправила плечи, собрав всю уверенность, что у меня была. — Мне не нужно пять минут, я остаюсь учиться дальше.
Пройдясь по мне тяжелым взглядом, мама неохотно кивнула.
— Будь, по-твоему.
Я еще долго смотрела ей вслед. Даже, когда она давно скрылась из вида, я не могла поверить своему счастью.
Остаюсь!!! Точно чудеса какие-то. Совсем не похоже на неё.
Из радостных мыслей меня вывел шипящий звук, словно целая коробка со змеями, стояла где-то под больничной кроватью. Осмотрела себя со всех сторон, даже край покрывала откинула, но потом перевела взгляд на Роксану, которая зло зыркала на меня, стоя у порога. Именно от неё, оказалось, исходили эти звуки. Вот, змеюка подколодная. Всегда знала её принадлежность к этому виду ползучих гадов. А, что ещё с неё взять, полувампир всё же. Чистокровные, говорят, своим шипением, вообще, убить могут.
Я вопросительно подняла бровь, ожидая от неё поток грязи в мой адрес, и она даже рот разявила, чтобы это сделать. Только не успела, в палату ввалился Бастиан, чуть не впечатав лицо сестрицы в косяк двери плечом.
— Очнулась… — то ли спросил,