магом, чем я, недоучка. Второе — у него наверняка есть еще артефакты, может, и покруче чертового невидимого купола. Любые предметы, даже стрелы, — могут оказаться артефактами, лишающими меня магии. И вот тогда — все, приплыли, финита ля комедия.
И вдруг меня осенило: рестлинг! Перед глазами проплыли воспоминания из передач, хлынувших на российское телевидение после развала Союза. Рычащие накачанные мужики с длинными патлами, понарошку метелившие друг друга на резиновых рингах: дурацкие прыжки, киношные замахи и звуковые спецэффекты («Бдыщ!»). А что, может сработать!
— Ты мне доверяешь? — спросил я у Кайля по мыслесвязи, не оборачиваясь на него.
— Еще спрашиваешь! — удивился он. — Что ты задумал?
— Большой спектакль! — хмыкнул я ему в ответ. — Подыграй мне!
Я сгреб Кайля и в одну секунду взмыл с ним к предполагаемой вершине купола.
— Приземляйся аккуратнее! — подняв Кайля к вершине купола, я швырнул его на землю и следом спикировал на него, подстраховывая от удара. Кайль, кувыркаясь, все падал и падал, мучительно долго не раскрывая крыльев, и лишь у самой земли расправил их и приземлился.
Он с недоумением оглянулся на меня:
— Роб, ты чего? Я же ясно дал тебе понять, что не желаю драться на потехи толпе!
— Кайль, я не прошу тебя драться. Я прошу тебя «как будто» драться. Подыграй мне, сначала побеждать буду я, потом ты. Подыграй, иначе погибнут люди, погибнут мои девчонки, мы погибнем!
Кайль внезапно встрепенулся и с яростью обрушился на меня:
— Погибнут людишки? И пусть гибнут! И я хочу сдохнуть вместе с ними! Зачем мне жить? В плену?!! Без семьи?!! Делать потехи?..
— Нам нужно выжить, Кайль! Мы должны выжить, чтобы вырваться из плена и спасти Айю! Мы вдвоем ее обязательно спасем, я знаю!
Кайль соскочил с моего загривка, встал на дыбы и заревел на меня:
— Ничего ты не знаешь! Иначе бы сам не оказался в плену!
Он ударил меня по больному месту. По больному, наотмашь.
— Я хотел всех спасти! Я хотел, как лучше… — В голове пронеслось ни к селу, ни к городу окончание фразы «… а получилось, как всегда!», и у меня тоже снесло башню от ярости к себе самому.
Не помня себя от злости, я набросился на него в настоящем, а не притворном бешенстве. Дерясь с исступленной силой и злобно матерясь, я вбивал в несчастного Кайля весь свой ужас, всю злость на свое бессилие, и ненависть к Шаману, «и досаду, и кровь!» Кайль, судя по всему, тоже впал в неистовство, вымещая на мне похожие чувства.
Несмотря на мощнейшие удары, крови на нас не было — огромные когти скользили по непробиваемым ламеллярным доспехам, не повреждая заходящие друг за друга чешуйки. Эй, а как же родители близнецов убили драконов из Гнездо? Магией? Огнем? Сбивая их собой, как тараном? Без защиты у дракона только язык и глаза. Говорят, если акуле очень сильно врезать в глаз ногой, она чувствует превосходящую силу противника и уплывает восвояси. Попробовать, что ли, на братишке…
Кайль вошел в раж, избивая меня то гребнем, то хвостом, и никак не давал мне продумать план спасения. Какая — то очень важная мысль ужом ускользала от меня, и пришлось придержать разбушевавшегося братца за морду и врезать ему передней лапой в глаз. Братишка опрокинулся навзничь, рухнув всей тушей на землю.
Сидя на извивающемся угрем Кайле верхом, так, чтобы ничего ему ненароком не вывихнуть и себя в обиду не дать, я пытался поймать спасительную мысль, разглядывая беснующуюся толпу за куполом. Девчонок еще не распродали, все девять были на месте.
— Черт тебя подери, Кайль!
— И тебя, Ррроб!
Продолжаем размышлять.
На Шамана не подействовал гипноз, но может, на кого-нибудь из толпы он подействует и через купол? Я дал братишке от души в глаз еще раз, бросился к невидимому барьеру, и первому же охраннику, пойманному взглядом, приказал выхватить артефакт у Шамана и разрушить его. Воин послушно метнулся к Шаману, схватил артефакт и швырнул его на землю. Яйцо отскочило от земли, пролетело сквозь невидимую стену и подкатилось к моим лапам. Я схватил его, пытаясь отключить, вспоминая движение шамановской руки, но ничего не получалось. Выпущенное мной пламя расплескалось по стене, раз за разом обозначая ее — купол был на месте.
— Сучий потрох! Как отключить эту штуку⁈
Пока Кайль не добрался до меня, я лихорадочно обдумывал: почему в купол все могли попасть — и живой дракон, и мертвый артефакт, а из купола — нет!
Кайль, который никак не мог успокоиться, снова врезался в меня, правда, без явного намерения убить. От удара я взлетел в воздух, как пушечное ядро, и инстинктивно сжался, ожидая удара о невидимую стену купола. Зажав артефакт в лапе, я почувствовал, как по нему скрежещет один из моих когтей.
— Крррр, — как нож по стеклу. Всю жизнь ненавидел этот звук!
Внезапно артефакт завибрировал, в последний раз полыхнул синим светом, и отключился. Меня накрыли крики беснующейся толпы.
— Вот спасибо, братишка! — издал я торжествующий вопль и рыгнул огнем на так и не разбогатевшего Шамана. Толпа завопила — уже от страха, и бросилась прочь от нашего места сражения, сметая все на своем пути. Я расхохотался и наконец-то распрямил крылья навстречу свободе.
— Извиняйте, но жизни моих девчонок мне дороже! — я понесся, сметая все на своем пути.
— Извиняйте! — приговаривал я, как заведенный, догоняя и круша всех налево и направо клыками, хвостом и ногами, не выпуская из лапы артефакта и пробиваясь к девчонкам.
— Извиняйте! — заприметив огромного купца в белом, догнал его, порвал на две худые половинки, и выбросил, как мусор. Во мне кипела кровь от ярости, но выжигать всех напалмом было нельзя — мог случайно задеть девчонок.
— Дядя Роб! Дядя Роб!!! — услышал я отчаянный анькин крик. — Я выхватил ее из толпы и закинул на шею.
— Держись! Ничто в мире не выбьет нас из седла!
— Дядя Роб! Я знала, я знала, что ты нас спасешь! — Анька выискивала в толпе мать и звала ее. Но ни Марины, ни девчонок в толпе не было.
* * *
— Что будем делать?
— Ловить и забирать с собой!
— Которого из драконов, — красного или зеленого? Двоих сразу мы забрать не сможем, у нас все подготовлено только для одного!
— Я за красного!
— Я — за зеленого! Зеленый побольше и поспокойней!
* * *
Ну, погодите, мрази! Сейчас вы все станете лишь пылью на…
… я с досадой грохнулся об землю, запутавшись в сетке.
— Сучий потрох, что за херня!
Люди, выросшие как из-под земли, ловко накинули на меня и крепко затянули сеть, разбросав вокруг предметы, отключающую магию. Я попытался рассыпать чертовую сеть в пыль или разорвать ее мышцами, — и у меня ничего не получилось. Я оказался крепко спеленут, словно ребенок, и, как ребенок, совершенно беспомощен. Не опять, а снова! От ярости я взвыл, но биться в сети, теряя драгоценные силы, было нельзя.
Я пытался воспользоваться хоть какой-нибудь магией, но вся магия была наглухо вырублена, словно электричество. Я не мог даже выпустить пламя из пасти. Физически не мог ни шевельнуться, ни дотянуться клыком до впившейся в тело сети. Меня накрыл мрак страшного отчаяния: этого не может быть! Этого просто не может быть! Меня, дракона и мага, отлично подготовившегося к битве, — походя спеленали обычной сетью жалкие людишки! А-а-а-а!!!
Дикая ярость взорвала мой мозг, я затряс мордой, чтобы разогнать застлавшую глаза кровавую пелену бешенства, и вдруг почувствовал, что сеть ослабела. Я поднес руку к глазам… Рука! Человеческая рука! Я снова стал человеком! Да черт с ним, где все?
Я обшарил всю — оказавшуюся не маленькой — деревню, отчаянно призывая Аньку по мыслесвязи и напряженно прислушиваясь.
Тишина.
Ни девчонок, ни Кайля, ни караванов — как будто никогда и не существовало.
Глава 17
Айя проголодалась. Она всё ещё лежала с закрытыми глазами, делая вид, что не слышит легкие шаги мамы, которая явно не хотела её будить. Но у голода были свои планы.
— Маам! А что у нас на завтрак, я страшно хочу есть! — Айя потянулась, сладко зажмурившись, и… внезапно всё ее тело пронзила невыносимая боль.
— Мам? Я заболела? Мам⁈
Айя в ужасе распахнула глаза. Со стоном она приподняла голову и огляделась. Судя по всему, она всё еще была в теле дракона, в углу темной пещеры. Мамы нигде не было, зато на нее немигая смотрели чьи-то испуганные глаза. Мальчик! По возрасту — каким был Роб через два месяца после того, как они его с Кайлем нашли.
— Ты кто? — выдавила она. От боли и долгого молчания удалось лишь прохрипеть.
Мальчишка как будто вышел из ступора. Подпрыгнув на месте, он попытался
