Книга Евангелие от Протона - Антон Якунин

решили почтить своим присутствием, в полной мере поняли это. И чтобы не предаться забвению, как и множество других цивилизаций, они согласились на сотрудничество с Живолассонами. Доподлинно не известно, ни с какой целью мы существуем, ни для чего вообще нужен наш мир. Но есть ощущение очень большой игры. В нашем мире есть порядок: все должны развиваться, чтобы комбинировать из имеющихся данных, что-то новое. Всё новое и новое поощряется. Но есть несколько технологий, которые порицаются. Любые попытки контактировать с другими цивилизациями, приводят к тому, что цивилизации стирают в буквальном смысле этого слова. Уничтожаются все планеты и следы существования технологий, позволивших межцивилизационный обмен информацией. Вначале это точечно — убирают приборы или существ. Если это не помогает, то мир погружается в хаос.

Так было и с моей планетой. Они убили отца. Но это не помогло. Они начали манипулировать сознанием населения. Но и здесь мы дали отпор. Потом они просто разрушили все в буквальном смысле.

И Науро, с кем мы попытаемся сегодня договориться, следят за порядком на первых двух этапах сопротивления.

Но во вселенной есть много цивилизации, где прогресс был ограничен и подавлено всяческое сопротивление, эти цивилизации пошли на уступки Науро.

Одной из таких цивилизаций была, есть и остаётся — цивилизация расположившаяся, на сравнительно небольшой планете, у звезды под названием Глизе. Один из тамошних народов отражал натиски Науро. Но и они были в своё время повержены. Хотя им и позволили использовать некоторые из технологий, но исключительно для благ цивилизации, без права выходи́ть на контакт с другими цивилизациями. И последние лет двести у них всё было мирно и спокойно, пока не появился некий путешественник из других миров. С момента его появления мир и покой оказался под угрозой. И власть имущие приняли очевидное для них решение — спрятать все улики и самого́ путешественника. Они разместили его самого и устройство в недрах лаборатории. И пока путешественник приходил в себя, среди учёных начал назревать бунт. Страх возвращения гнёта Науро затмил голос разума, и руководством было принято решение уничтожить как путешественника, так и его установку. В ответ на это, один из высокопоставленных учёных по имени Тафу Ил, воспользовавшись древним обрядом, пожертвовал собой ради путешественника. Этот обряд позволял поменяться судьбами двум субъектам. И поскольку участь путешественника разделил Тафу Ил, путешественник стал полноправным лицом, заменяющим его, получая при этом все почести и позор, права и обязанности Тафу Ил. Под началом Ман Ти Фат, вдовы Тафу Ил, была организована попытка передислокации путешественника в другое место. Все понимали, что закон старый и обряд не давал гарантий, что с путешественником совершенной «случайно» может что-то произойти. Группой единомышленников путешественник был тайно вывезен на далёкую луну-аванпост, где занимался восстановлением своей установки перехода. Но отряды Зондбри — штурмовики Науро, нагрянули и туда. В тот день были убиты почти все, кто был, так или иначе, причастен к содействию путешественнику. Всё кроме одного. Фат Ил Ти — дочь Ман Ти Фат и Тафу Ил (а в каком-то смысле и дочь путешественника), была приставлена к путешественнику, как одно из немногих лиц с наивысшим уровнем доверия. В момент штурма она находилась на аванпосте вместе с путешественником. Она единственная, кто был не убит, а взят в плен. И это единственное, что позволяет нам продолжать верить в то, что путешественник, он же твой отец, всё ещё жив, и только ей известно где он. В противном случае она была бы им не нужна, и её уничтожили бы со всеми остальными».

— Так ты всё это время знал где мой отец? — прокричала я.

— Тише ты! Я не знал где он, — спокойно сказал Григорий, — всё, что я знал, так это то, где он был и где его уже нет.

— А ты уверен, что всё, что тебе известно это правда? — тихо спросила я.

— Нельзя верить ничему и никому, — проговорил он, — и мне ты можешь не верить, но когда меня нашёл Гриша, он прибыл на мою планету не один, а в компании Ман Ти Фат. Она и рассказала мне.

— То есть, ты считаешь, что ей можно верить? — Вновь спросила я.

— Нет и ещё раз нет, — Григорий внимательно посмотрел на меня, — Но если ей не верить, то надежды не останется совсем.

За дверью послышались голоса. Григорий вскочил, обронив командное «Держись за мной!», и на полусогнутых устремился к двери. Открыв дверь ногой, он нацелился на двух необычных людей, стоявших в коридоре, и произнёс, — Не двигаться! — из прибора на груди послышались какие-то звуки, напоминающие речь. Двое встали как вкопанные, — Ты, — Григорий обратился к одному из них, а устройство продолжало издавать звуки, — подойди сюда. Судорожно один, на которого указал Григорий, подошёл к нему. Григорий захватил его со спины, — Если не будете сопротивляться, вы не пострадаете, — обратился он к заложникам, а прибор продолжал тарабанить что-то на своём, — Соня, возьми пистолет и направь тому в спину, — Григорий указал на второго, — и, если будет дурковать, смело стреляй. Я послушала, что сказал Григорий, и медленно подошла к человеку. Он не был похож на людей, которых мне доводилось видеть ранее. Цвет кожи был скорее фиолетовым, чем чёрным. Но, в общем и целом, они походили на афроамериканцев. Я встала со спины заложника и ткнула пистолетом в спину. Он вздрогнул и что-то сказал. — Закрой свой рот, — Прокричал Григорий, обращаясь к моему заложнику.

— Ведите нас к заключённой из системы Аутопасэ, — сказал Григорий,

Заложник, которого держал Григорий, показал рукой прямо по коридору. Мы, не спеша, прошли к двери и вошли через неё в небольшой зал, в нём были столы и несколько человек. Я ловила на себе испуганные взгляды окружающих. Один из присутствующих потянул некий прибор к своей голове. — Опусти это на пол! — скомандовал Григорий. Прибор на груди снова что-то пробурчал и человек положил устройство на пол. Мы вышли из этого помещения в ещё более просторное. Но в нём был всего один человек. Присутствующий выхватил предмет, напоминающий оружие, и Григорий выстрелил в него три раза. Заложник, которого держал Григорий, закричал и стал дёргаться в истерике. Григорий локтем сжал его горло сильнее, но тот не угомонился, — Замолкни! — рявкнул он и сжал горло ещё сильнее. — Вместо сопротивления он начал плакать. Мы подошли к двери, за которой была лестница, ведущая наверх. Мы поднялись на три этажа, внезапно потух свет, а через пару секунд загудела сирена.

— Соня, — протягивая мне что-то, сказал Григорий, — надень это и поскорее!

Увидев пару