опасности. Хватит.
— Фалгор… — хрипит сплющенный в колене и плече Бемижар. — Прошу пощади… ради всего, что между нами было. Я всегда любил тебя как брата! Всегда!
— Сейчас расплачусь, — новый взмах. Молот опускается, и Беми лишается второго плеча. В этот раз у него даже нет сил кричать. Только кудахтать как бройлерский цыпленок.
Теперь под ногами неприятное зрелище. Разбитый в хлам Жаворонок. Надеюсь, Юкими не смотрит, а то эта мешанина крови и жареного мяса может подорвать девочке психику.
Между тем, японские фантазмы превратились в каких-то чудовищ. Человеческие лица обросли шерстью, из кимоно и доспехов проросли тентакли и чудовищные лапы. Все эти монстры поперли на строй славянских богов. Но Ярила, Даждьбог и их огненные духи встали стеной, ощетинившись мечами и копьями.
Столкновение выходит знатное. Гремят удары, трещат ломающиеся древки копий. Но строй славянских фантазмов не рушится. Они так долго продержатся.
Я без понятия, как эта битва скажется на коллективном бессознательном. Но то, что японские боги обратились в жутких тварей, точно не приведет ни к чему хорошему. Боюсь, японцы станут более подвержены влиянию Хаосу. В ближайшее время с Востока придут невеселые новости.
— Без меня…тебе не выбраться…. — сопит горящий ком плоти у моих ног. — Мой фантазм…
— Болтливый Жаворонок, — фыркаю и оглядываюсь. — Давай попробуй меня заговорить. Мне даже интересно, что ты скажешь.
— Хаос…
— Это ведь не Хаос, а лишь порог.
Он замолкает и хлопает единственным не лопнувшим от жара глазом.
Действительно, Бемижар не смог преодолеть купол. Мы топчемся у безграничной пустыни Хаоса. Жар-эфир здесь струится потоками, но невидимая стена не пускает нас дальше. Поэтому Бемижар не может перемещаться по Земле с помощью кротовых нор.
Вдалеке за стеной сияют странные синие зарницы. Я бы сказал, это молнии. Тысячи полыхающих зарядов. Вот это сила! Настоящее безумство стихий! Каждая вспышка порождает гулкий, полный боли рев, как будто кто-то сжигает полки тварей и их предсмертный вой сливается в единый утробный звук.
Почему-то Монстры в голове в ужасе истерят. Им не нравится этот синий свет. Чудовищ ужасают молнии. Как странно…
«И долго ты будешь глазеть? Какого хрена сидишь? — вдруг слышу в голове еще один голос, мощный, рокочущий, и он явно не принадлежит еще одному Монстру. — Хватай своего горелого хаосита и уноси мою дочку из этого гадюшника».
— Дочку?! — охреневаю я. — Неужели вы князь Перу…
«Я повторять не буду, — рявкает незнакомец, от чего моя черепная коробка едва не взрывается. — Мыслеречь через купол отнимает уйму сил, а мне еще сжигать не одну тысячу хаоситов. Вали, сказал!»
— Э-э-э, — мне как-то даже не по себе становится. Драпать, когда кто-то другой сражается с моим врагом? — А может, я…?
«Слаб еще, — отрезает незнакомец. И у меня едва правый глаз не выпадает — "Это я-то слаб?" — Сперва прокачай «колодцы» до Абсолюта, мутню свою непонятную божественно-хаосистскую освой нормально — и возвращайся. Хотя я, может, уже сам выберусь. Долго это всё идет у вас, копуши. Соню там что ли пни, чтоб тебе подкинула сырья из Нижних миров. Скажи — я велел. Самим, видимо, не догадаться».
— Софию Александровну? — уточняю.
«Ее самую. Ну всё, уводи дочку. Ей вредно здесь быть. Дитя же.»
Мм, ну делать нечего. Всё равно пора двигаться. Всё равно мне одному не пробить купол, даже если бы я решил не послушаться князя. Да и Юкими, правда, надо увести. Эманации страха и ужаса никуда не делись, они насквозь пропитали этот порог Хаоса, хоть их влияние на психику девочке ослабло благодаря моему магнетизму.
Оставив Бемижара лежать в одиночестве, возвращаюсь за маленькой княжной.
— Закройте глазки, Ваше Сиятельство, — прошу я, сняв Юкими со спины Симрагла. — Доверьтесь мне. Всё будет хорошо. Совсем скоро мы вернемся домой.
Юкими слушается и прижимается ко мне попискивая, как щеночек. Я обнимаю ее за талию свободной рукой.
«Э! Руки».
Поднимаю ладонь выше по спине девушки. Князь больше не гремит, значит, нормально. Отец года прям. А молнии продолжают сверкать далеко-далеко. Ни на минуту не останавливается князь. Силен мужик!
Конечно, гроза разворачивается не в поле моей видимости. Просто князь настолько сильно разошелся, что отражение его грозовой бури разносится по всем уголкам Хаоса, и даже до далекого кармана докатились всплески.
Придерживая княжну, возвращаюсь к Бемижару. Взмахиваю Молотом, и водопады огня изливаются наружу. Валы пламени взметаются вокруг нас. Юкими вжимается плотнее в меня всем телом.
— Сеня… — попискивает она испуганно. — Жарко!
— Потерпи чуток, Юки, — глажу ее по спинке. — Это ненадолго.
Мы находимся в кармане Хаоса. Он зыбок и неустойчив. Прямо чувствую срывы в окружающих потоках. Предполагаю, если перегрузить энергетическое поле всплеском жар-эфира, то баланс сил разрушится, карман треснет, и мы освободимся.
Так и происходит. Через несколько секунд нас окружает выжженный садовый лабиринт.
— Юкичка! — Аяно бросается к своей малышке и крепко прижимает дочку к груди. — Ты что здесь делала малышка! Я же наказала — бал не покидать!
— Прости, мама! — разревелась девочка, обхватив мать за шею. — Я — дура глупая! Не послушалась! У-у-у-у….!
— Ничего-ничего, золотце мое! — суровая Аяно тоже пускает слезы. — Запру тебя в высокой-высокой башне, снесу лестницу, и будешь у меня жить в вечной безопасности.
Юки от такого поворота поперхнулась.
Глядя на воссоединившихся мать и дочь, я умиляюсь. Прямо семейная идиллия. Любо-дорого смотреть.
— Спасибо! Спасибо! — самурайка впивается в меня благодарным взглядом. — Фалгор, спасибо!
Мм, ну теперь не отнекаться.
— Пожалуйста, Ваше Сиятельство, — киваю.
Княгини Виктория и Алла уже сняли глухие шлемы. Их прекрасные лица поверх стальных костюмов выглядят сногсшибательно. Похоть прямо воет от…похоти, видимо.
Аяно только и приметила, что самое дорогое. Оно и понятно. Дитятка вернулась, и похрен на всё остальное. Остальные княгини вместе демониками же в ужасе созерцают обожженный ошметок по имени Бемижар Владыка слова. Даже Кали морщится, словно от зубной боли.
— Свароже, он жив! — Алла делает пальцами в воздухе Круг Сварога.
Запеченный без яблок Бемижар мигает одним целым глазом. Ни говорить, ни хрипеть он не может.
— Слега подзагорел, — пожимаю плечами. — Но живехонек и может доставить еще кучу неприятностей.
— Заберите это, — велит Вика гвардейцам. — Надеть мориновые наручи, поставить инъекции, подавляющие фракталы. И поддерживать урода в таком же состоянии.
— Как поддерживать, княгиня? — недопонимает один из княжеских служак.
— Заново обжигать, как только начнет регенерировать, — не моргнув глазом, поясняет Кали. — Как еще?
— Верно, — подтверждает Вика. — Больше никак, — красноволосая княгиня смотрит на меня. — Мы позаботимся о твоем пленнике, Фалгор.
— Спасибо за заботу, — улыбаюсь.
Я не спорю. Не лично же мне Бемижара обхаживать. На том спасибо, что признали Жаворонка моим пленником.
— А
