встречает теплый приглушенный свет и суета официанток. По крошечному пространству рассредоточилось множество посетителей, собравшись группами или сидя по одиночке. Доносится запах кофе и бекона, отчего у меня урчит в животе. Перед тем как мы отправились в наше маленькое путешествие, я была голодна, но совсем об этом забыла, а теперь голод с ревом возвращается ко мне. Оглядываясь по сторонам, я вижу тарелки, наполненные яйцами, блинчиками, вафлями с фруктовой начинкой, а когда я вдыхаю сладкий аромат кленового сиропа, мои глаза становятся, наверное, такими же большими, как эти тарелки.
– Пошли, – Вульф шагает по проходу, мимо низкой стойки для завтраков с одной стороны и кабинок с другой.
Несколько столиков у окон и большая часть барной стойки заполнены людьми, поэтому он выбирает одну из дальних кабинок и садится спиной к стене. Кабинка пуста, и у меня такое чувство, что он выбрал ее именно поэтому. Для изоляции – или приватности. Разные названия одного и того же пожелания.
Как только я сажусь за столик, почти сразу же появляется официантка.
– Какой приятный сюрприз, – обращается она к Вульфу.
Официантке, наверное, сорок с чем-то, у нее серебристые волосы, собранные в конский хвост, и маленькие морщинки в уголках глаз.
Женщина достает блокнот из кармана фартука.
– Как обычно?
Вульф улыбается, откинувшись на спинку сиденья и положив на него руку.
– Только для двоих.
Она записывает что-то в блокнот, подмигивает Вульфу и исчезает.
Я пристально смотрю на него и замечаю, что здесь он гораздо более расслаблен, но я не могу сказать, не притворяется ли он. Я чувствую себя напряженной, будто мои мышцы не могут разжаться. Я то и дело поворачиваюсь, прекрасно осознавая, что сижу спиной к двери, и осматриваюсь вокруг.
– Что ты заказал?
– Ты уверена, что ненавидишь сюрпризы?
– Зависит от обстоятельств, – медленно говорю я и поворачиваюсь к нему лицом. – Обычно мои сюрпризы ничем хорошим не заканчивались.
– Тогда, должно быть, это были неприятные сюрпризы.
Ну, в целом, да.
– Когда твоя подруга впервые взяла тебя с собой в «Олимп», это был сюрприз?
Я киваю.
– Ты, кажется, была не в восторге от того, что оказалась там, – усмехается он.
– И что, твое внимание привлек мой «не восторг» или маска, которую мне не следовало надевать?
Я все еще этого не понимаю.
Входная дверь со скрипом открывается, и я оглядываюсь на вошедшего в кафе пожилого шаркающего мужчину в низко надвинутой на лоб шляпе-котелке.
– Конечно, маска привлекла мое внимание, но твои действия его удержали, – вздыхает он. – Садись сюда.
– Зачем?
– Затем, что ты продолжаешь оглядываться назад, будто ожидаешь нападения, – он похлопывает по месту рядом с собой. – Здесь достаточно места для двоих.
Ха.
Я встаю и сажусь рядом с ним, а Вульф не убирает руку с задней стенки кабинки. Но это не самое худшее, особенно теперь, когда у меня есть представление о том, что происходит в кафе, и я хорошо вижу дверь.
Я облегченно выдыхаю.
– Лучше?
– Спасибо, я…
– Кора, ты не обязана ничего объяснять, – его взгляд снова встречается с моим.
– Я приемная дочь своих родителей.
Я просто должна была сказать это вслух. Вероятно, он не заслуживает того, чтобы знать это, но я хочу, чтобы он не думал обо мне плохо.
– Мои родители удочерили меня, когда мне было шесть. Я пробыла в системе меньше года, но в этой стипендии не говорилось, что дети должны оставаться в системе, пока не достигнут совершеннолетия.
– Черт, – он проводит рукой по лицу.
– Единственная вещь, которую я когда-либо пыталась украсть, – это маска, и это было потому, что… – Я поджимаю губы, и Вульф наклоняется ко мне.
– Закончи это предложение, ведь мы оба знаем, что это было не пари.
Потому что клеймо причиняет мне чертовскую боль, думаю я, но не говорю об этом вслух. К счастью, вовремя подоспела официантка.
Она появляется с кружками, наполненными кофе, и ставит их перед нами так же, как и стеклянную вазочку, полную пакетиков сахара, и металлический стаканчик для сливок.
– Еда скоро будет готова, – она постукивает по столу. – Вульф, ты не собираешься представить мне свою подругу?
– Нет, – фыркает он.
Она мгновение смотрит на него, а затем уходит.
– Она достаточно взрослая, чтобы быть твоей… – я смотрю на ее спину.
– Кузина, – смеется он. – Со стороны матери. Это моя безобидная родня.
Во мне разгорается любопытство.
– А есть и другая сторона?
– Да, – он наклоняется еще ближе, пока его губы не оказываются возле моего уха. – Мой отец – лидер Адских гончих, – напоминает он, и его рука, которая до этого лежала у меня на плечах, скользит вниз, и его ладонь сжимает мое предплечье.
– Какое у тебя было детство?
– Не из приятных.
Мы оставляем этот разговор на потом, потому что к нашему столику вновь подходит официантка. Мои глаза становятся все шире и шире по мере того, сколько тарелок она ставит на стол. Здесь есть омлет со шпинатом и помидорами, бекон, картофельные оладьи, небольшая стопка блинчиков с фруктами и кусочком сливочного масла…
Этой едой можно было бы накормить пятерых человек.
– Ты заказываешь это каждый раз, когда приходишь сюда?
Он смеется и протягивает мне набор столовых предметов.
– Да, но иногда я что-то смешиваю. Обычно мы приходим сюда только для того, чтобы справиться с похмельем. Клянусь, в этой еде есть что-то волшебное.
– Я тоже твоя головная боль?
Я что, дразню его?
Должно быть, что-то в моем мозгу замкнуло, потому что это не мое обычное поведение. Я могу дразнить Марли или шутить со своими родителями, отпускать ехидные комментарии в адрес Джанет, но я не дразню парней, которые в буквальном смысле выглядят как модели.
– Нет, я просто хотел побаловать тебя вкусной едой.
– Что-нибудь еще? – кузина Вульфа подходит к нам с еще большим количеством салфеток и бутылкой кленового сиропа.
– Спасибо, все и так отлично.
При виде еды у меня текут слюни, и мне не нужно подсказок, чтобы погрузиться в ее поглощение. Пока я ем, на несколько долгих минут в сознании становится пусто. Еда здесь вкусная – очень вкусная, но я успеваю съесть лишь половину, прежде чем у меня сводит желудок. Хорошо, что мне удалось попробовать все, что было на столе. Год назад, вероятно, у меня бы не возникло проблем с тем, чтобы съесть большую часть того, что заказал Вульф, но в последнее время я убивала свой желудок, стараясь есть как можно меньше, чтобы выжить на те крохи, которые у меня были.
Внезапно в моем горле образуется комок, а на глазах выступают
