стал, все же у Яны явно больше опыта по поимке преступников, чем у меня. Я никогда прежде таким не занимался, если честно признаться, никогда ничего полезного и не делал, лишь вредил, угрожал, пугал...
- Яна, - обратился к девушке и задал совершено неожиданный вопрос, - а вам в управлении помощники нужны? Я, правда, совсем ничего не умею, - даже покраснел от своих слов, - но учусь быстро!
Кристалл и информация были забыты, жена теребила на пальце кольцо и нервно поджимала губы.
- Очень нужны сотрудники, а мне необходим помощник, который возьмет часть обязанностей на себя!
- Я готов!
Она недоверчиво посмотрела на меня, пришлось даже тяжело вздохнуть и подойти ближе... чтоб не сдержаться и прижать ее к себе, уткнуться лбом в ее лоб и твердо сказать:
- Я буду помогать, даже если ты попросишь меня не лезть. Извини, что тогда отказал, просто...
Ну и сознался во всем, признался так же в своих чувствах и в том, что ранее ни о ком так сильно не переживал, поэтому и вел себя как последний кретин, пытаясь понять, что происходит...
- А я просто влюбился, - завершил речь и поцеловал жену, которая... - Яночка! Ты что, плачешь? Я тебя опять обидел? Не то сказал? Сделал больно?
Вот черт! Никогда не видел ее слез, да я бы все отдал, чтобы их больше не было! У меня аж сердце закололо, и руки чуть ли не подрагивали, да что ж такое-то!
- Это я от счастья! - пробубнила Яна и расплакалась еще сильнее.
Глава 4.
Яна
Наше шаткое перемирие было закреплено походом в злосчастный бар на окраине города, в который мы попали с Гневом поздно вечером. Веня и Олиния остались дома одни, заперев все двери. Дети обещали, что скоро лягут спать, и переживать за них не нужно, потому что малыши мне достались умные и самостоятельные. Ладно, тут не поспоришь, действительно самостоятельные и не избалованные, даже иногда останавливали меня, когда неожиданно проснувшаяся материнская любовь переходила все дозволенные границы.
Переодевшись в неприметные штаны и кофту, накинув на плечи плащи, мы с мужем быстро перенеслись с бедные районы, куда ранее мои ноги не доходили. Теперь дойдут!
- Подожди, - остановился Гнев и, достав из кармана черный платок, спрятал под него мою тугую косу, - вот, а то очень приметная ты у меня и красивая.
Опять покраснел! Нет, кто бы знал, что самоуверенный полубог умеет краснеть, когда делает комплименты! Судя по всему, раньше такой чести никто не заслужил, а тут я... Однако теперь знаю, как буду давить на мужа. Вот в жизни не плакала и своей слабости не показывала, но, видно, пришло время смиренно опустить голову и позволить своему мужчине поруководить процессом. Ну и, конечно, я за всем процессом буду тщательно следить за его спиной, и в случае, если что-то не понравится, начну ныть, как самая настоящая баба, растирать слезы по лицу, причитая.
Да, я дала Гневу второй шанс, опять переступила через себя, просто не смогла по- другому. Наверное, в нем и есть моя слабость, ведь сильная и несломленная Яна Павловна нашла того, от кого у нее мозг плавится, глаза закатываются и руки трясутся. Ох, это любовь! Вот точно она, другого объяснения у меня нет. Но для достоверности своих слов обязательно забегу на днях к Оксане, пусть показывает, что у нас там за отношения с Гневом.
В этом районе города, куда не ступала нога нормального человека и госслужащего, были свои законы. После десяти ни одна девушка или женщина не выходила за пределы дома - опасно. Да и дом нельзя было назвать защищенной крепостью: воровство, разбойные нападения, поджоги - обо всем этом очень тихо рассказывал Гнев, сидя со мной в самом темном углу бара, фактически закрывая своей мощной спиной ото всех. Слушая внимательно мужа, сильно хмурилась и думала о том, как изменить здесь жизнь, и что для этого нужно сделать.
- Чувствую, загрузил тебя сильно, - откинулся на спинку деревянного стула Гнев и отпил из стоящей рядом кружки пиво. Поморщившись, отодвинул от себя кислый и невкусный напиток и строго мне сообщил: - Этим районом я займусь сам на правах твоего главного помощника, - я лишь закатила глаза к грязному потолку и согласно кивнула. Да уж, мне действительно есть чем и в других частях городка заняться, а если Гнев хочет принять активное участие не только в жизни в города, но и облегчить мне работу - только за. Пусть занимается, пусть предпринимает какие- нибудь меры, потом же все равно ко мне с докладом пойдет, вот и посмотрю, хвалить его или ругать.
Постепенно зал заполнился до отказу, дышать было тяжело из-за кислых паров напитков, громкая музыка и ор подвыпивших мужчин давили на барабанные перепонки. Эх, сейчас бы спала дома, завернувшись в одеяло, а не смотрела на эти перекошенные злостью лица. Большинство разговоров сводилось к тому, что платят людям мало, что покупать продукты не на что, что бездельницы-жены только и знают, что бурчать да причитать, ну и выводок детей некуда деть.
Мы с Гневом время от времени осматривали зал на предмет появления нового объекта, и спустя почти два часа, когда многие пришедшие отдохнуть были пьяны и неадекватны, невысокая худощавая фигура, завернутая с ног до головы в плащ, вольготно и свободно прошла по залу, выбирая столик, за который лучше всего присесть.
- Выбирает жертву, - прошептал Гнев, не отводя взгляда от странного человека, который даже на руки натянул перчатки, да что говорить, из-под капюшона даже кончика носа не было видно.
Незнакомец тем временем уселся за столик, где, опустив голову на руки, дремал здоровенный мужик. Нетерпеливо потрепав того за плечо, мужчина в черном стал задавать вопросы.
- Ничего не слышно! - простонала я и в надежде посмотрела на мужа.
- Сейчас услышим! - с кончиков пальцев сорвалась небольшая искра и полетела в сторону столика.
- ... жизнь дер*мо, - выругался подвыпивший посетитель и осоловело посмотрел на соседа, - денег нет! А у меня пять детей! Пять!
- Могу помочь с деньгами за небольшую услугу, - я даже подобралась вся, готовая в любой момент броситься вперед, лишь накрывшая мою кисть тяжелая рука не позволила сделать нелепую ошибку и спугнуть того самого человека, который и создал секты. Вот уверена!
- Ик, а что надо? - отец большого семейства заинтересовано приподнял голову.
- Всего лишь отдать мне одного своего ребенка,
