— Это было убийство, убийство, убийство, и сделала это она, и все об этом знают. А тебя считают дураком, потому что ты ей веришь. И знают, почему ты ей веришь. Знают, что ты получаешь от нее, знают даже когда. Не кажется ли тебе, что она делала с нашим дорогим викарием то же самое?
Викарий… викарий… Колин тут же почувствовал жар. Его мускулы напряглись. Он занес руку для удара.
Полли вскрикнула, отшатнулась. Задела ботинком стаканчик с хересом. Он полетел к камину и раскололся о решетку. Херес пролился и зашипел. Пес залаял.
Колин стоял с занесенной для удара рукой. Полли была не Полли, он не он, а прошлое и настоящее ревели вокруг него словно зимний ветер. Рука занесена, лицо искажено так, как он видел тысячу раз у других, но сам никогда ничего подобного не испытывал, такое ему и в дурном сне не могло присниться. Поднять руку на женщину? Да какой он после этого мужчина?
Лео заливался лаем.
— Тихо! — рявкнул Колин.
Полли поежилась. Отступила еще на шаг. Подол ее юбки коснулся пламени. Колин схватил ее за руку, чтобы оттащить от огня. Она вырвалась. Лео попятился. Его когти застучали по полу.
Колин держал руку на уровне груди. Глядел на трясущиеся пальцы и ладонь. Его рука упала вниз, будто свинцовая.
— Полли.
— Я бросала круг для тебя. И для Энни тоже.
— Полли. Прости. Я плохо соображаю. Совсем не соображаю.
Она стала застегивать пальто дрожащими пальцами. Он хотел ей помочь, но остановился, когда она крикнула Нет! словно снова ожидая удара.
— Полли… — В его голосе прозвучало отчаяние.
— Она лишила тебя разума, — сказала Полли. — Ты не в состоянии трезво мыслить.
Она вытащила шарф, кое-как сложила его и накинула на голову, завязав под подбородком концы. Не глядя на Колина, она прошла мимо него, скрипя своими старыми ботинками. У двери остановилась и, не оглянувшись, отчеканивая каждое слово, сказала:
— Может, ты и развлекался со мной в тот день в амбаре, — но я занималась с тобой любовью.
— Прямо на софе в гостиной? — ахнула Джози Рэгг, вытаращив глаза. — Прямо здесь? И твои мать с отцом были дома? Не ври! — Она приблизила лицо к зеркалу над раковиной и принялась неумело орудовать щеточкой. Капля туши повисла на ресницах и попала на глазное яблоко. Она заморгала и прищурилась. — Ой-ой-ой, как щиплет! Проклятая краска! Ты только посмотри, что я сделала. — Она вытерла тушь салфеткой, размазав ее по лицу. — Не верю я тебе. Все ты придумала.
Пам Райе балансировала на краю ванны и, запрокидывая голову, пускала в потолок сигаретный дым. Мэгги не сомневалась, что эту позу Пам позаимствовала из какого-то старого американского фильма. Бетт Дэвис. Джоан Кроуфорд. Возможно, Лорен Бэколл.
— Если не веришь, погляди сама на пятно, — сказала Пам.
Джози нахмурилась:
— На какое пятно?
Пам стряхнула пепел в ванну и покачала головой:
— Боже, да ты ничегошеньки не знаешь, да, Джозефина Жердина?
— Я все знаю.
— Неужели? Хорошо, тогда скажи мне, про какое пятно я говорю.
Джози медлила. Мэгги видела, что она пытается придумать внятный ответ, хотя делала вид, будто занята своими глазами. Глаза оказались ее второй неудачей за последние сутки. Накануне вечером она испортила себе ногти, заказав по почте набор акриловой краски, после того, как мать не отпустила ее в Блэкпул к маникюрше, накладывающей искусственные ногти. В результате попытки Джози удлинить собственные огрызки настолько, чтобы, по ее словам, парни падали штабелями, получилось нечто похожее на грязные собачьи когти.
Они сидели на втором этаже террасного дома Пам Райе, стоявшего напротив отеля Крофтерс-Инн, в единственной ванной. Прямо под ними, на кухне, мама Пам кормила близнецов яичницей с фасолью — под аккомпанемент счастливых воплей Эдварда и смеха Алена. Подружки наблюдали за экспериментом Джози с ее недавним приобретением — половиной флакона туши для ресниц, купленной у одного пятиклассника, который стащил косметику из комода своей сестры.
— Джин, — объявила наконец Джози. — Всем известно, что ты его пьешь. Мы видели бутылку.
Пам засмеялась и снова выпустила дым в потолок. Щелчком отправила окурок в унитаз; схватилась за край ванны и снова откинулась назад так, что ее груди стали торчком. Пам не сняла еще школьную форму — как и ее подружки, — но уже сняла вязаную кофту, расстегнула пару пуговиц на блузке, обнажив ложбинку между грудями, и закатала рукава. Пам умела сделать так, чтобы ее простенькая белая блузка из хлопка выглядела невероятно эротично.
— Господи, я уже схожу с ума как кошка, — томно протянула она. — Если Тодд не захочет сегодня, я пойду с каким-нибудь другим парнем. — Она бросила взгляд на Мэгги, сидевшую на полу у двери, поджав ноги. — Как там наш Никки? — спросила небрежным тоном.
Мэгги перекатывала в пальцах сигарету. Она сделала шесть затяжек, всякий раз выпуская дым через нос, так чтобы он не попадал в легкие — и ждала, когда сигарета догорит настолько, что ее можно будет выбросить в унитаз.
— Нормально, — ответила она.
— И большой? — поинтересовалась Пам, так крутя головой, что ее светлые волосы метались перед лицом. — Я слышала, как салями? Это верно?
Мэгги взглянула на отражение Джози в зеркале, безмолвно моля о помощи.
— Ну, точно? — спросила Джози у Пам.
— Что?
— Пятно. Джин. Как я и сказала.
— Сперма это, — отмахнулась Пам с досадой.
— Спе?…
— Кончил он.
— Что кончил?
— Господи Боже мой, да ты балда. Совсем ничего не понимаешь.
— Что?
— Да пятно! Оно от него, ясно тебе? Вытекает, понятно? Когда вы занимаетесь этим, поняла?
Джози старательно разглядывала себя в зеркало, делая еще одну героическую попытку справиться с косметикой.
— Ах это, — протянула она, макая щеточку во флакончик. — Тут и понимать нечего. Просто ты как-то странно говорила.
Пам схватила свою сумку, валявшуюся на полу, вытащила пачку сигарет и снова закурила.
— Мать вся кипела от злости и рычала как собака, когда увидела пятно. Даже понюхала его. Представляете? Начала, ты, мол, маленькая шлюшка, потом — ты дешевая дрянь для этих кобелей, и заявила, что они с отцом больше не могут ходить по деревне с гордо поднятой головой. Я сказала, что если бы у меня была собственная спальня, я не пользовалась бы софой и она не увидела бы пятно. — Тут она мечтательно улыбнулась и потянулась. — Тодд трахается очень долго, а кончает каждый раз по литру. — С лукавой улыбкой она поглядела на Мэгги. — А как твой Ник?
— Надеюсь, ты предохраняешься? — быстро произнесла Джози, снова придя Мэгги на выручку. — Ведь если он это делает столько раз, как ты говоришь, и если он всегда — ну, ты понимаешь — заставляет тебя кончать, ты можешь залететь, Пам Райе.
