– Нет, нет! Я хочу сказать, она так подавлена… Она не захочет видеть вас, Дженни!
– Скорее всего, нет, но у нее не останется никакого выбора. Так что не нужно волноваться, мэм! Я не причиню ей никакого вреда, обещаю вам!
С этими словами она встала и энергично вышла из комнаты, оставив леди Оверсли с ощущением собственной беспомощности и с самыми дурными предчувствиями в душе.
Глава 11
Свет в комнате Джулии был тусклым, шторы на окнах сдвинуты. Приотворив дверь, Дженни бодро проговорила:
– Можно мне войти? Хотя глупо об этом спрашивать, когда я уже здесь!
Она едва отыскала взглядом Джулию, затерявшуюся посреди большой кровати, – светловолосая голова повернулась на подушке.
– Ты?! – воскликнула больная.
– Ну да! – кивнула Дженни. – Я пришла тебя проведать. Ты не против, если я раздвину шторы, – а то, если тут не станет светлее, я, чего доброго, наткнусь на мебель.
– Ты пришла упрекать меня? – спросила Джулия. – Не стоит этого делать!
Солнечный свет залил комнату; Дженни подошла к кровати, говоря:
– Да когда я это делала, глупенькая? – Она наклонилась над Джулией и поцеловала ее в щеку. – Хватит себя изводить, милая!
Джулия вся словно съежилась, отворачивая лицо.
– Зря ты пришла! Тебе, наверное, захотелось быть доброй, но ты не понимаешь! Будь у тебя хоть капля чувствительности…
– Ну, у меня ее нет, и бессмысленно ждать, что я поведу себя так, будто она у меня есть. У меня и для Адама ее нет, – добавила неожиданно Дженни, – потому что, если бы я вела себя так же, как ты, Джулия, он бы рехнулся, разрываясь между нами!
Джулия постаралась взять себя в руки:
– Я бы не произнесла при тебе его имени и не проронила ни слова о том, что нас разделяет, если бы и ты воздержалась!
– Да, наверное, – согласилась Дженни, взбивая ее подушки. – Поэтому я и не воздержалась. Не то чтобы об этом было легко разговаривать, но, если мы никогда не будем затрагивать эту тему, возникнет неловкость. Я тоже не знаю, как спрятать свои коготки. Так что говори все, что хочешь, и не бойся меня обидеть, потому что меня невозможно обидеть.
Огромные глаза удивленно уставились на нее.
– Какая ты странная! – промолвила Джулия. – Наверное, я никогда тебя не понимала. Но думала, что понимаю! Когда мне показали сообщение в «Газетт», я просто не поверила! Ведь ты была моей подругой! Ты знала о наших отношениях, но украла у меня Адама! Как ты решилась на такое?
– Этого я тебе сказать не могу; потому что я не крала его, и не сделала бы этого, даже если бы считала, что в состоянии это сделать. Да чтобы я решила стать твоей соперницей?! Не говори ерунды, Джулия! Папа устроил сватовство без моего ведома.
– Ну, это совсем низко! – перебила ее Джулия, высвобождая руку из-под одеяла. – А дальше ты скажешь, что была бессильна отказаться!
– Нет, не скажу. Я действительно отказывалась, когда отец первый раз завел со мной об этом речь, пока не поняла, как обстоят дела. Эти дела и положили конец вашим отношениям с Адамом. Он не мог на тебе жениться, Джулия! Он был совершенно разорен! Наверное, ты не знаешь, сколько долгов было у его отца, потому что вряд ли он говорил тебе об этом, но папа знал и рассказал мне. Адам продавал все – даже Фонтли!
– Уж это-то я знаю! Но ведь он знал, что бедность меня не тяготит! Я бы жила в лачуге и считала себя счастливой! Ты можешь смеяться надо мной, но это правда!
– Прости, но это тяготило его – думаю, больше всего остального. Я это не совсем понимаю, но вижу, что творится у меня под носом. Поверь, он не был бы счастлив, если бы потерял Фонтли!
– Но я бы сделала его счастливым! А ты… ты думаешь, что сумеешь это сделать? Нет, не сделаешь! Он любит меня, а не тебя. – Она перевела дыхание и быстро проговорила:
– О нет, нет, я не хотела об этом говорить! Отвратительно, отвратительно!.. Лучше уходи, Дженни! Прошу тебя, сейчас же уходи!
Дженни не обратила на просьбы подруги никакого внимания.
– Я знаю, что между мною и Адамом нет и намека на любовь. Но это не оговаривалось соглашением.
– Сделкой! – воскликнула Джулия, содрогнувшись. – Сделкой! Нет, я никогда тебя не понимала!
– Или его, – сухо вставила Дженни.
Джулия пристально посмотрела на нее, с расстановкой произнеся:
– Или его! Нет, он – другое дело! О да, я понимаю, что заставило его сделать это! Но ты! За титул? Кажется, тебя никогда не интересовали такие вещи! Не могла же ты продать себя всего лишь за положение в обществе!
– А почему бы и нет? Я не первая и не последняя, кто это сделал. Легко презирать то, что у тебя всегда было! – заметила Дженни, не сводя глаз с Джулии.
– Не верю в это! Ты не могла бы мне нравиться, если бы была такой расчетливой!
– Ну, не имеет никакого значения, что ты думаешь обо мне, и – Господь свидетель – меня все это очень огорчает. Поверь, я бы никогда не согласилась на этот брак, если бы существовала хоть малейшая возможность того, что он на тебе женится. Но ее не было. Понимаешь? Он выбирал не между тобой и мной, Джулия, а между мной и разорением. Ты говоришь, что он не будет счастлив со мной, но по крайней мере ему будет уютно! Главное же – у него сохранилось Фонтли, и, как бы ты ни думала, это важно для него. – Она помолчала. – Ну, больше на этот счет сказать, пожалуй, нечего. Меня же привело сюда то, что случилось вчера вечером.
Джулия поморщилась:
– Не нужно об этом! Я больше не могу! Папа, даже мама!.. О Господи, неужели они думают – неужели ты думаешь, – что я нарочно себя выдала?
– Ну, мы с твоей мамой так не думаем. Я не могу поручиться за его светлость, но вряд ли и он так считает – хотя ты не можешь винить его, если он был резок, потому что нельзя отрицать, что ты выставила нас всех бог знает в каком свете!
– Ах, неужели тебя только это и заботит? – с горечью воскликнула Джулия. – А как насчет моего унижения? А эта мука – прийти в чувство, увидеть все эти лица!.. – Она осеклась, не в состоянии продолжать, и прикрыла глаза рукой.
– Да не изводи ты себя так, милая! Это не настолько плохо, чтобы ничего нельзя было поправить, – успокаивала ее Дженни.
Джулия уронила руку.
– Дженни, я не хотела! Я думала, что смогу встретить его снова как подобает! Я смогла бы это сделать, если бы увидела его там с самого-начала! Но вначале его не было… Я подумала… о, я испытала такое облегчение, что мною овладело легкомыслие! Мне не пришло в голову, что он может прийти позже, но он пришел, и когда я повернулась и внезапно увидела его так близко от себя… Дженни, это было потрясение, от которого я лишилась чувств!
