занятия мы просто вернём ей телефон. — как всегда рационально высказался Рома, после чего указал своим спутницам в сторону клубных зданий. — Идем.
Девушки согласно кивнули и направились вслед за ним. Я перестал наблюдать и вышел из укрытия.
— Ухх…
До моего слуха неожиданно донеслись приглушённые всхлипывания. Я высунул голову из укрытия и увидел, что около стены, облокотившись на неё, сидела Сабрина. Она обхватила колени руками и уткнулась в юбку лицом.
Часть 3
Положив документ с данными о посещаемости на стол преподавателя, я быстрым шагом направился на улицу. Мой путь между учительской и выходом из школы представлял собой борьбу двух зол, первым из которых было желание подойди к однокласснице и спросить, почему она грустит, а вторым — просто уйти, будто бы ничего и не произошло. И что в таком случае можно назвать правильным решением?
Будучи подростком, я бы без раздумий выбрал первое. Человеку без опыта всегда кажется, что он является главным героем и все только и ждут, когда он кому-нибудь поможет. Но ведь если подумать, кому нужна такая доброта? Думаю, никто не хочет, чтобы его увидели плачущим, и дело тут не в естественном смущении человека, а скорее в нежелании показывать другому свою уязвимость.
Работая в офисе, я как никто другой понял, что миром правит животной инстинкт: если человек откроет обществу свою слабость, его сразу съедят, и именно поэтому люди с самого детства боятся раскрыть перед другими свою беспомощность. Конечно, выражение «съедят» это метафора: уволят, уменьшат зарплату, станут выказывать пренебрежение, повесят свои обязанности, а сами пойдут в бар. Но порой кажется, что лучше быть съеденным, чем остаться на месяц без зарплаты, выполняя чужие задачи. И именно поэтому доброта не всегда является приоритетом.
Я спустился со школьного крыльца и украдкой посмотрел в сторону того места, где сейчас находилась девушка. А ведь у неё даже не было телефона: чтобы спастись, она оставила его подруге, как откупное. И неужели, я просто брошу её, зная это? Впрочем, в подобном решении нет ничего странного. Всё-таки, я не её друг. И всё же…
Пока я думал, что же мне следует предпринять, девушка уже давно могла уйти. Но она так и осталась сидеть, прислонившись к стене и съёжившись от осознания собственного бессилия. И я понимал её. Я ощущал себя подобным образом каждый день на протяжении шести лет.
Я подошёл к Сабрине и кашлянул, чтобы привлечь к себе её внимание. Это сработало, и девушка медленно повернулась в мою сторону. Увидев меня, стоящего над ней с сочувственным выражением лица, она моментально покрылась краской стыда и прикрыла лицо руками.
— Не смотри!
Я отвернулся. В такие моменты лучше просто сделать то, о чём просят. Когда прошло около полминуты, я решил, что пора уже что-нибудь предпринять, иначе мы рисковали застрять здесь надолго.
— Уже можно повернуться?
— Д-да.
Стараясь казаться удивлённым, я развернулся вполоборота и встретился со школьницей взглядами. Сабрина попыталась скрыть от меня факт плача и поэтому наспех утёрлась рукавом блузки. Только вот, признаки слёз не уходят так быстро: я мог наблюдать, как на её немного опухшем лице остались следы соли.
— Тебя кто-то обидел?
— Нет! С чего ты взял?
— Ну, — думаю, в этом случае лучше скрыть от девушки правду. — Я проходил мимо и услышал какой-то писк, а потом пришёл сюда и увидел тебя здесь. Ты ведь плакала, да?
— Неправда! — воскликнула она, упорно не желая сознаваться в содеянном. — Это… Ну… Меня отшил парень, вот! И теперь мне немного грустно.
Я недоверчиво хмыкнул. Девушка поняла, что еë обман не удался, и грозно насупилась. В тот момент, должно быть, я испугался за сохранность своей жизни. Никогда не знаешь, что выкинет человек женского пола в следующую секунду, и следующие слова лишь окончательно меня в этом убедили.
— Мне уже лучше, так что иди домой, пожалуйста… — неслышно пробормотала одноклассница и, замолчав, схватилась за края юбки и опустила взгляд. — К тому же, ты сам сказал, что тебе не нужен такой друг…
Так вот, в чём дело: она на меня обижена. Это многое объясняет, но в то же время и ставит меня в неудобное положение.
— Да, это мои слова. — не стал отрицать я. — Но ведь люди могут помогать и незнакомцам, верно?
— Мне не нужна помощь от незнакомца! — неожиданно воскликнула Сабрина и, быстро схватив рюкзак, побежала прочь.
— Стой! Я просто хочу…
— Отстань от меня!
Школьница быстро преодолела весь путь до выхода и выбежала за школьную территорию. Стараясь не отставать от одноклассницы, я погнался за ней. Рано или поздно девушка устанет, и тогда ей придётся остановиться и выслушать меня. Пока же она бежала достаточно бодро для той, кто пропускает физкультуру, и поэтому я начал сомневаться, что путь к взаимопониманию окажется лёгким.
Обогнув территорию академии, мы вышли на незнакомую улицу. Заметив, что я не отстаю, школьница немного ускорилась. Во время бега её относительно короткие волосы смешно подпрыгивали в такт движениям бедёр, и я вспомнил, что так же было и в нашу первую встречу, когда мы с ней только познакомились. Тогда я ещё думал, что смогу вычеркнуть свой первый школьный день из жизни и стать кем-то навроде Ромы: одноклассником, которому можно доверять. Но всё вышло иначе, и теперь я гонюсь за своей одноклассницей, просто чтобы пожелать ей душевного здоровья. Это как если бы маньяк избил жертву и пообещал ей, что синяков она больше никогда не получит.
Школьница оказалась выносливее, чем я думал. Прошло уже более десяти минут, а она всё ещё продолжала бежать. И, казалось, такой темп для девушки вполне приемлем, и что она может пробежать ещё столько же, если её не нагнать. Впрочем, я тоже нисколько не устал, и поэтому с лёгкостью поддерживал подобную скорость.
Беглянка свернула на людную улицу, и я оказался вынужден огибать снующих туда-сюда школьников и взрослых людей, идущих вечером с работы. В спину мне доносились сплошные ругательства: во время бега я не замечал, куда наступаю, и вполне мог отдавить кому-нибудь ноги. Но благодаря моему упорству и скорости я всё же добился, чего хотел: Сабрина начала хромать, ненадолго останавливаться, чтобы перевести дыхание, и вскоре и вовсе перестала бежать и остановилось около какого-то кафе. Последнее находилось на пересечении четырёх улиц и имело большую, яркую вывеску, привлекающую посетителей.
— Ну что, добегалась…
Около
