бросит меня? Да, он признавался в любви. Но на сколько я могу ему доверять? Этот вопрос преследует последние несколько дней. И не находит ответа.
- Постой!
Пихаю его в широкую грудь, когда под спиной матрас неожиданно пружинит. Он меня на кровать укладывает. От губ наконец отрывается. Целуется просто как бог. Ну, как тут устоять? Но я должна. Не хочу остаться с сыном у разбитого корыта. Богдан не тот человек, с кем можно рассчитывать на долго и счастливо. Хотя бы потому, что богат. В любой момент может появиться молодая и красивая, что уведет все внимание на себя.
Лучше просто закончить наш фиктивный брак, когда придет время. И уйти с высоко поднятой головой. Нельзя снова отдавать свое сердце. Нельзя снова становится уязвимой. Нельзя доверять мужчинам. Даже таким красивым и очень убедительным как Богдан.
- Спи!
Он неожиданно в лоб меня целует. Одеялом накрывает и шаг назад делает. Стоит рядом и не шевелится. Как памятник. И похоже делать больше ничего не собирается. Он действительно уложил меня в свою постель, как и обещал. Ерунда какая-то. Вопреки недавним своим мыслям, сердиться на него начинаю. Смеется он надо мной что ли?
- Если ты делать ничего больше не будешь, - грубость сдержать не могу, но за ней так и кипит разбуженная мужчиной страсть, - то я лучше к себе пойду.
Уже встать порываюсь, но он наклоняется. Руками на плечи давит. Колено на матрас ставит и в бедро мое упирается.
- Если ты меня попросишь, то так и быть, я пойду на уступок, - взглядом по глубокому декольте скользит, пальцами тонкие бретельки на плечах гладит, - попроси меня, Ангелина. Скажи, по-жа-луй-ста!
Наклоняется и на ухо мне шепчет. Рассказывает, как и в каких позах я должна его умолять. От пошлостей, услышанных, лицо помидоркой вспыхивает. Живот крутить начинает. Как перед экзаменом в универе. Или перед самым первым моим собеседованием. Шумно сглатываю.
Его щетина о нежную кожу лица трется. Едва сдерживаюсь, чтобы в ответ не потереться. Не ощутить на себе эту боль приятную. Сладкую. А в голове уже другие мысли. Как и где эта щетина может еще приносить это колкое удовольствие.
- Поняла?
Он меня спрашивает, и я едва соображаю. Головой киваю.
- Вот и умница.
Снова меня в лобик целует. Опять отстраняется. Потом отходит, но через пару секунд возвращается.
- Вот!
На тумбочку прикроватную рацию ставит. И я вспоминаю, что нечто подобное сегодня в нашей с сыном комнате видела. Подумала, это кто-то из охраны забыл. Хотя ее здесь практически не видно.
- Что это?
- Радио-няня.
Даже на локтях приподнимаюсь, а Богдан продолжает:
- Еще одна в вашей комнате. Все уже включено и настроено. Можно пользоваться.
- Богдан…
У меня слов нет. Но вижу, как он в темноте улыбается.
- Ты меня сегодня столько раз по имени назвала. Это просто рекорд. Хочешь, я еще камеру установлю. И приложение тебе на телефон сделаю. Но за это ты у меня…
- Богдан!.. - уже возмущаюсь.
Невыносимый человек. Но он хохочет.
- Ладно. Ладно. Могу просто так установить. Но если захочешь отблагодарить, ты знаешь о чем я мечтаю.
Большой палец мне на губы кладет. Надавливает. Приоткрывает слегка. Языка влажного касается и глаза свои прикрывает. А я, сама того не ведая, зачем-то губы смыкаю. Палец его языком накрываю. В себя втягиваю.
Он резко руку отдергивает. Ругается и из комнаты выходит. Дверью хлопает.
Откидываюсь на подушку и в потолок темный пялюсь. Внутри горячо. Словно в сауне побывала. На губах все еще его вкус ощущаю. Мужской. Голову кружащий. Взглядом за радио-няню цепляюсь. И страсть тут же с нежностью смешивается. Сердце затапливает.
Так хочется довериться ему. Могу ли я ему доверять?
На бок переворачиваюсь и с мыслями этими глаза закрываю. Наверное, впервые за последние годы засыпаю почти счастливой.
Глава 38
Глава 38
- Добрый вечер… Тамара Петровна, - чувствую на талии одобрительное пожатие Богдана, его поддержка это что-то новое в наших отношении или вернее старое, то что было много лет назад и сейчас вроде как возвращается. Непривычно так. - Поздравляем вас с днем Рождения. Примите это в подарок от нашей семьи.
Коробочку протягиваю и снова к Дану под бочок. Здесь тихо и спокойно. И я начинаю привыкать к этому чувству. Оно такое правильное. Такое естественное. Как глоток воды жарким летним днем. Жаль от множества пристальных глаза не спрятаться. Данила рядом тоже мнется. Ему, как и мне, не комфортно на этом празднике жизни.
- Спасибо, - холодно отвечает моя свекровь, - очень рада вас видеть. Всех.
Понимаю, что не рады вовсе. Слежу, как она взгляд вниз опускает. На сына моего смотрит. Сердце в груди замирает. Понимаю ее претензии. Кому хочется видеть рядом с сыном женщину с чужим ребенком. Похоже моя позиция в ее рейтинге стремительно падает. Хотя, казалось бы, куда уж ниже. Но видимо есть к чему стремится.
- Это Данила. Мой сын.
Говорю, просто чтобы сказать хоть что-то. Рядом отец Богдана кивает совершенно равнодушно. Если эти люди и хотят внуков, то чужой им явно даром не нужен.
- А сколько ему лет? - слышу в голосе свекрови странные нотки.
Взгляд на нее перевожу. Понимаю, что за хлопотами и нервами подготовки, упустила самое важное. В легкое оцепенение погружаюсь. Чувствую, как рука Дана на талии сильнее сжимается. Он словно каждую мою эмоцию ощущает. Улавливает. И отвечает тоже за меня сам:
- Мам, ему шесть. Я же говорил.
Но Тамара Петровна даже перерыва не берет. Прямо в лоб спрашивает:
- А кто его отец?
Неловкая пауза. Цепкая хватка Богдана, которая почти болезненной становится. Но никто из взрослых ответить не успевает, потому что теперь оживает Данила:
- Мой папа капитан дальнего плавания! – выпаливает, нисколько не смущаясь, - он сейчас далеко. На корабле. Но однажды вернется к нам с мамой. И привезет много подарков.
- Как оригинально, - усмехается Тамара Петровна.
На меня взгляд пристальный кидает. А я не знаю куда смотреть. На мрачнеющего с каждой секундой Дана. На его отца, равнодушно не одобряющего все происходящее. Или на свою свекровь, которая кажется обо всем догадалась. Может я ошибаюсь? Пусть мне это просто показалось. Но следующие ее слова лишают надежды.
- Вы ведь знакомы с университета? Учились вместе?
