беременности просто так без необходимого контекста. Я вижу, что Захару ещё сложно осознать этот момент, и потому стараюсь по возможности не акцентировать. Ну, за исключением, сегодняшнего разговора в тренажёрном зале.
— Спасибо, Зар. Действительно очень вкусно и необычно вовремя.
— Ну, фермы по выращиванию ананасов у нас нет, поэтому кушаем местные витамины.
Смеюсь от скрытого подтекста мужского ответа.
— Боже, Захар, теперь ананас будет членом семьи?
— ОН или ОНА уже член семьи, — мягко поправляет меня, указывая глазами на мой живот.
Кладу ладонь на слегка округлившийся и даже не от тонны земляники, что я слопала, животик.
— Ананасик… надеюсь, ты потом передумать насчёт имени ребёнка, — легко шучу, на что Захар неопределенно дёргает бровями, мол подумаю.
В очередной раз голая провокация меня на эмоции, заскучал Панталонович, поэтому шагаю к мужчине поближе.
Как ни странно, несмотря на этот арктический холод его глаз, мне с ним всегда легко и тепло. Даже ссоры доставляют смешанное чувство удовольствия и праведного гнева.
— Не надейтесь, Захар Пантелеймонович. После такой дозы эндорфина мои нервы как канаты.
— Я запомню, — поднимаясь со стула вкрадчиво шепчет мне на ухо.
Мужская аура сексуальности тут же окутывает всю меня, напоминая, что с последнего секса прошло уже почти сутки. Долгих двадцать четыре часа без порции сумасшедшего кайфа. Дозу, дозу…. Буквально скандировало моё пошленькое внутреннее я.
— Домой? — слегка срывающимся от пересохшего горла голосом вроде как спрашиваю, но на самом деле намекаю.
— Уже прошло достаточно времени для свидания? — укладывая руки на мою талию интересуется Яровой.
— Зар, если ты интересуешься можно ли уже начать трахаться как кролики, то да.
— Ну, а почему мы тогда ещё тут стоим и болтаем?
Действительно! К машине наша безумная парочка практику бежала, чему способствовать крупные капли начинающегося дождя.
Глава 18
Захар
Промокли мы несильно, так сказать, вовремя выдвинулись домой.
Я скинул пиджак на заднее сиденье, а Веронике выдал упаковку бумажных платков, но девушка не спешила. Крупные капли неспешно стекали по её лицу, шее и терялись в ложбинке между грудей, где также бессовестно залипал мой взгляд.
Мысленно я уже слизывал с нежной кожи каждую капельку, стискивал в своих лапах Ванильку, желая испить до дна этот сладкий нектар.
— Яровой, у тебя взгляд закоренелого маньячины как минимум. Колись, что ты там творишь со мной в своих пошлых фантазиях.
С трудом отрываю взгляд с женской груди, фокусируясь на глазах. Ники смотрит на меня с моей любимой ноткой вожделения, застрявшей где-то на грани между флиртом и откровенной пошлостью, а слипшиеся от дождя ресницы придают особый эффект естественности происходящего.
И мне впервые за последние пять лет хочется просто верить, что всё то, что я бесстыдно читаю на дне её потрясающих глаз, правда.
— Ванилька, — охрипшим голосом тяну я сладкое прозвище, чем вызываю коварную улыбку моей мокрой искусительницы, которая уже знает, что будет дальше.
Она как персональный геолокатор моих чувств и желаний.
— Ммм, Зар, я слушаю.
И я срываюсь завершить вторую попытку ответить на её вопрос.
— Ванилька, не уверен, что твоя нежная психика выдержит бред моего развращенного мозга.
— Ого, Панталонович! А ты, оказывается, ловкий манипулятор, так как я уже хочу проверить твёрдость своей психики и не только её, — прикусывая нижнюю губу, смотрит на мою вздыбленную ширинку.
Под её провокационным взглядом в штанах становится совсем плохо, что от боли в паху дёргаюсь и начинаю ерзать. Вероника с довольной ухмылкой расстегивает верхнюю пуговицу на своей блузке, потом неспешно следующую, всё больше открывая вид на молочные полушария, запрятанные под жёстким корсетом и рядами чёрного кружева.
Шумно сглатываю, пытаясь найти в своей заднице силу воли, чтобы прервать этот сводящий с ума мозг процесс.
— Ники, если продолжишь, я тебя трахну прямо в машине. Несколько раз.
— Угу. Договорились. Мне надо просто продолжить? — и щёлкает третьей пуговицей, оголяя, кроме бюстгальтера, небольшой участок живота.
Киваю, и тогда две оставшиеся пуговицы быстро мелькают в её пальцах. Стоп кран сорван и весь железнодорожный состав моей выносливости летит в пропасть.
В одно движение нажимаю ручку сбоку своей сидушки, и механизм плавно откатывает кресло назад. Подхватив за талию, усаживаю Веронику на себя поверх члена, что готов взять девушку даже через все слои нашей одежды.
— Ванилька, ты как наркотик, — бездумно шепчу в её запрокинутую для меня шею первое, что чувствую. — Я так хочу тебя. До темноты в глазах.
Она отзывается довольным урчанием и подтягивает подол юбки ещё выше, чтобы сильнее развести бёдра.
— Ой, черт! — протяжно фыркает, когда её правое колено задевает пластиковую стойку.
В моём поплывшем сознании всплывают ободранные в мясо колени.
— Ники, пойдём на заднее сиденье, там тебе будет удобнее, — ищу компромисс для секса с травмированными ногами.
— Зар, мне и тут отлично. Не тяни кота за яйца, — недовольно сверкает глазами и начинает расстегивать мой ремень. — Если что, не у одного тебя темно в глазах, а у меня помимо этого ещё и в трусах совсем мокро.
Её почти жалобы скидывают в обрыв пару моих зацепившихся вагончиков непоколебимости.
Высвобождаю член и, сдвинув в сторону полоску её трусов, буквально насаживаю Ванильку на свой стояк.
Стонем синхронно от вышибающих пробки эмоций, но составы уже горят где-то там в пропасти, поэтому сразу задаю быстрый ритм. Мы цепляемся жёсткими пальцами друг за друга, кусаемся, наполняя салон тачки запахом ванили и влажными пошлыми до безумия звуками нашего желания.
Стоны моей девочки прямо в ухо, обрывки пошлых словечек толкают меня в нирвану раньше, чем мне бы хотелось. Приходится крепко ухватить её бёдра, дрожащие в приближающемся оргазме, и зафиксировать.
Ники, естественно, недовольно рычит, кусает за нижнюю губу, но подстраивается под более размеренный темп, да только меня и самого надолго не хватает. Снова срываюсь, превращаясь в того самого маньяка, что заставляет трахать тело Ванильки как в свой последний раз.
Её оргазм, как всегда, добивает и меня. Хрипя, как загнанные лошади, и хватая ртом воздух, мы безотрывно смотрим друг на друга. Сейчас оба понимаем, что дороги назад больше нет. Я, кажется, готов подохнуть в очередной свалке возможного крушения нашей семьи, но точно не готов просто её отпустить.
На улице под стать нашему настроению бушует стихия с громом, молниями и сильными ударами по железу от потока дождя.
Нежно оглаживаю всё ещё слегка дрожащие от страсти бёдра Вероники, целую искусанные ей и мной пухлые губы и растворяюсь в ней.
— Готовишь почву для второго раунда? — тихо бормочет, откидываясь спиной на руль. — А ведь
