женой и матерью, хранящий домашний очаг, окружая заботой своих детей. Главное самому любить и дорожить ею.
— В этом вы правы Роберт, она просто сокровище немыслимой красоты. Взаимная, неподкупная любовь — это все что мне нужно. Любить и быть любимым, есть та основа и фундамент, на которых зиждиться истинная верность.
— Правильно. Если любите Патрисию, искренне, без фальши, вы должны понимать, что сегодня вы стали самым счастливым папой на свете, — сказал Роберт и приподнял брови.
Он произнес это так, что душу пробрало, и посмотрел на меня такими глазами, в которых я увидел искренность и опыт молодого парня, который так же, как и я когда-то стал отцом.
— Действительно, я самый счастливый папа на земле, — сказал я с озарением.
В этот момент меня словно осенило, и раскрылись глаза перед явью. Теперь я буду отцом. Я всего лишь не был готов к этому, от того и не мог смириться с этим, но настоящий мужчина всегда в ответе за свои слова, а судят его по поступкам. Следует показать Патрисии, что Джон Ховард будет лучшим отцом ее ребенка и верным мужем до конца своих дней. Неожиданно мне пришла одна идея, как преподнести сюрприз Патрисии.
— Роберт, — обратился к нему.
— Что?
— У вас есть конюшня?
— Нет, я не развожу лошадей. Мой хороший знакомый Биф имеет конюшню.
— Биф?
— Да, Биф. Мы хорошо знаем друг друга, имели раньше партнерские взаимовыгодные отношения.
— Мне нужна ваша помощь мистер Роберт.
— Смотря о какой помощи идет речь, Джон.
— Я хочу взять молодого белого гунтера в прокат, только вот заплатить за лошадь я смогу лишь через неделю. Вы можете поговорить с вашим старым партнером о такой сделке?
— Да хоть прямо сейчас. Только позвольте спросить из любопытства, куда вы дели все свои сбережения? — заинтересовался Роберт.
Тогда я достал из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку с кольцом, открыл ее и протянул коробочку с кольцом поближе к его глазам. Он пригляделся, прищурившись из-за плохого зрения, и сказал:
— Будет вам гунтер, самых чистых кровей!
— Правда? Только…
— Что — «Только»?
— Вьючный жеребец мне нужен сегодня к вечеру, — произнес я растягивая каждое слово предложения, от своей неуверенности.
Мне показалось, что требую от Роберта слишком много и сразу, однако мои предположения оказались напрасны.
— Решено. Мы едем к Бифу за вашей белогривой лошадью.
— Роберт, вы мне просто немыслимо помогли.
— Не стоит благодарностей. Вы сегодня безвозмездно отремонтировали мой автомобиль, а я добрых поступков не забываю. Вот я и нашел способ вознаградить вас за ваши труды.
— Большое спасибо, — с искренностью сказал я Роберту и похлопал его по плечу.
Мы свернули на западные поля Детройта, прозванные безжизненными, за их не урожайность и необитаемость. Как раз неподалеку от этих полей находилось старое ранчо Бифа. Он всю свою жизнь занимался выращиванием и разведением лошадей самых разных пород, начиная от кельтских пони и заканчивая фризскими лошадьми. Роберт по пути рассказывал, что отец Бифа унаследовал ранчо от своего дяди Аскавхетео, коренного американца. Бледнолицые пожгли их деревню, но шестилетний мальчишка сумел спастись по быстрой реке в каноэ своего отца. Маленький мальчик со слезами на глазах смотрел на пылающий кемпинг, в котором остались гореть заживо его родители. Старший брат посадил Аскавхетео в каноэ и покачиваясь в нем, маленький мальчик уплывал по течению. Он протягивал руки своему брату, оставшемся на берегу и кричал, чтобы тот не оставлял его одного, а стремительная река уносила каноэ с мальчиком прочь от родного дома. На глазах младшего сына вожака племени, один из бледнолицых выстрелил в спину его брату. Старший брат упал в реку, а конница вооруженных бледнолицых стреляла вверх из своих револьверов, одержав победу над беззащитными поселенцами краснокожих. Их победные возгласы, на фоне пылающей пламенем деревней и застреленным телом родного брата, запомнилась для выжившего мальчика страшной картиной, оставив огромную рану на сердце осиротевшего индейца.
По дороге Роберт только и говорил о Бифе. Большую часть о родословной Бифа я пропустил мимо ушей, но самые интересные моменты мне запомнились хорошо. И откуда он столько о нем знал? Интересно было бы спросить его об этом, но я не стал узнавать об этом у Роберта, чтобы он не начал рассказывать еще одну историю о Бифе. Самое интересное, как только он начинал что-то рассказывать, его невозможно было остановить. Сколько бы я не пытался сменить тему, он все равно продолжал свой монолог, у которого, казалось, нет конца и края. Роберт умолк, только, когда мы приехали к дому Бифа.
— Вот мы и приехали, — сказал Роберт.
— Ну наконец-то.
— Вы куда-то спешите?
— Время конечно есть, но разбрасываться им тоже не разумно.
— Это да, это верно вы подметили мистер Джон. Что ж, пойдемте.
Мы дошли до ранчо, но дверь дома Бифа оказалась заперта. Внутри тоже никого не было, и к тому же машины самого владельца ранчо тоже нет на месте, как впрочем, и самого хозяина.
— Кажется его нет дома, — указал Роберт на и без того очевидный факт.
— Что делать будем?
— Надо подумать.
Он почесал затылок, сдвинув фуражку на лоб, огляделся по сторонам и взглянул на свои наручные часы.
— Сегодня пятница, так? — спросил меня Роберт.
— Угу, пятница.
— Обычно в это время он должен быть на ранчо. Ладно, сейчас узнаем где этот Биф.
Мы, не теряя ни минуты, отправились на поиски Бифа. Сначала мы взяли курс к ближайшей телефонной будке. Я остался сидеть в машине, а Роберт вышел из автомобиля и позвонил кому-то по городскому телефону. Постепенно я начинал разочаровываться, от того, что все, как всегда идет не по плану. Как угодно, только не так, как мной задумано. При этом, что бы не случилось я не позволю, идущим мне наперекор обстоятельствам, испортить самый знаменательный день в моей жизни.
Роберт повесил трубку телефонного аппарата, находившегося через дорогу, и вернулся к машине, придерживая свою шляпу.
— Биф в городском саду. Поехал с семьей за покупками. Он будет ждать нас на городской площади через десять минут.
— Надо торопиться.
— Успеем. Кстати белогривая породистая Матильда сегодня в будет в вашем распоряжении, — запыхаясь от небольшой пробежки, сказал Роберт и подмигнул мне.
Мы посмотрели друг на друга, и чуть ли не синхронно улыбаясь, пожилой фермер произнес:
— Я же знал, что у нас все получиться.
— А я уже подумал, что у вас не выйдет договориться со своим старым партнером.
— Куда бы он делся. Он тот еще должник. Я его однажды выручил в одном деле, теперь настала пора и ему
