class="p1">— Да… Совершенно верно…
— Отлично. — Взгляд незнакомца быстро скользнул по циферблатам неведомых приборов. Задержка ноль три секунды.
— Задержка чего?
— Реакции вашего неокортекса. Если бы ваша память подверглась коррекции, то задержка была бы много больше — это не поддается имитации.
— Хм… А почему вы считаете, что моя память могла подвергаться коррекции?
— Существо, что охотится за вами, могло, как любят говорить жандармы, подкинуть мне «куклу». То бишь, обманку. И я бы с вами возился, пока настоящего Фигаро тихо и без спешки убивали бы где-нибудь в сарае за городом. Теперь же я уверен, что вы — это вы.
— Я тоже в этом уверен, — проворчал следователь.
— Рад за вас… А почему вы только что испытали такое облегчение?
— Вы же читаете мои мысли.
— Я не так часто на это отвлекаюсь.
— Тогда… Извольте: если вы так просто можете извлечь нужную вам информацию из моей памяти, следовательно, вам нет никакой нужды меня пытать. Я этого страсть как не люблю.
— Логично, — незнакомец хохотнул. — Но, Фигаро, выбросьте, наконец, из головы эти идиотские мысли о пытках и всем таком прочем. Я не хочу вам вреда. Напротив — я крайне заинтересован, дабы вы остались в полной сохранности.
— Для того, чтобы принести меня в жертву? Или подъять личного колдуна-сервитора в виде некрота?
— Фу!.. Хотя такой у меня когда-то был… Но теперь моя очередь задавать вопросы. А вопрос — главный вопрос — у меня всего один…
Незнакомец подошел к Фигаро, и пристально глядя следователю в глаза, спросил:
— Скажите, пожалуйста, любезный Фигаро… Могла ли, по вашему мнению, нелепейшая череда случайностей, настигших вас в этом тишайшем городишке за последние несколько месяцев быть действительно случайной?
Следователь открыл было рот… И тут же снова закрыл его. Потому что уже рвавшееся наружу «да, конечно» вдруг представилось ему совершенно в ином свете.
Могло ли все случившееся с ним в Нижнем Тудыме за последние четыре месяца быть случайностью? Разумеется. Но вот насколько это было вероятно?
Комиссар Андреа Пфуй как-то сказал: «недооценивают роль случая только дураки. Но переоценивают его только идиоты». И теперь, вспоминая эти слова, следователь никак не мог решить, к какой из этих двух групп себя отнести.
Он был следователем ДДД. Его работа состояла в том, чтобы разбираться с проблемами проистекающими из незаконного либо употребленного во вред колдовства, а также (по мере сил, конечно) козней Других существ. Для него колдуны были обыденностью, частью ландшафта, а Другие уже давно не вызывали былого трепета перед Неведомым. Не потому что Фигаро стал старше или циничнее, а потому что колдовства в его жизни бывало, подчас, чересчур много.
Необычное стало обыденным. Но как бы на его историю взглянул не колдун, не следователь ДДД, а обычный человек?
Сперва этот случай с Мэтлби — сам по себе достаточно странный для городишки масштабов Тудыма, но, в принципе, не фантастический. Но потом — заезжий псионик! Псионик, которые, в принципе, огромная редкость, появляется в Нижнем Тудыме, в забытом богами и людьми месте и тут же Фигаро оказывается впутан в историю с его участием.
Но — допустим! Допустим, хотя бы потому, что следователь ДДД просто не мог пройти мимо такого дела. Но вот Другая… Па-Фу, Лиса Внешних Сфер, существо вызванное в далекой Заоблачной Империи — в Нижнем Тудыме! Тут бы умному человеку и задуматься, но вместо умного человека здесь оказался Фигаро, младший следователь ДДД скоропостижно возведенный в ранг старшего.
Что бы сделал умный человек? Скорее всего, сказал бы себе так: «братец, тут происходит что-то странное. Что будешь делать? Предлагаю подождать и проверить — не произойдет ли еще что-нибудь странное. Потому как по законам средних чисел нечто необычное, после всего случившегося в этом захолустье, может произойти лишь через сто тысяч лет. И это в лучшем случае».
И тут — трах! — случай на Тудымской пружинной фабрике. Шпионаж — но не в нем дело — это-то как раз обыденность, а появление нового, невероятного Другого существа! И что делает Фигаро? Разруливает ситуацию… и идет дальше лопать харчо под наливочку.
И теперь — вот это.
— Нет, — сказал, наконец, Фигаро. — Я не думаю, что все это было совпадением. Но я все равно не понимаю, в чем тут… как бы это сказать… Загвоздка.
«Мушкетер» некоторое время пристально всматривался в лицо следователя, а затем вдруг резко щелкнул пальцами и Фигаро почувствовал как невидимые веревки на руках и ногах исчезают. Его слегка качнуло, а затем его ноги аккуратно коснулись пола.
— Вздор, — пробормотал незнакомец, — Вздор! Все равно вы никуда не убежите. Это я перестраховщик. Извините за эти «пеленки», кстати.
— Ничего… — следователь плюхнулся в кресло и стал растирать затекшие лодыжки. — Но, может быть, вы, наконец, объясните мне, что происходит?
Незнакомец сел на табурет, который неведомо откуда (тоже принес с собой?) появился в центре комнаты, сложил руки на коленях, немного помолчал и кивнул.
— Во-первых, позвольте, наконец, представиться. Меня зовут Артур. Именно так — с ударением на первом слоге. Это мое настоящее имя, хотя обычно я пользуюсь совершенно другим. Род моих занятий… Скажем так: прикладная магия.
— Угу, — кивнул Фигаро, отметив про себя, что незнакомец (Артур) употребил архаический термин. «Магия» — это слово сегодня осталось лишь в старых сказках, хотя часто использовалось иносказательно: «маг-пивовар», «он просто маг финансовых махинаций» и так далее.
— Во-вторых. То, что за вами охотиться, желает вашей смерти. Если, упаси все Силы, оно вас таки прикончит, последствия будут катастрофическими. Причем, если я расскажу вам о масштабах катастрофы, вы мне просто не поверите, так что пока оставим эту тему. Сойдемся на том, что вам явно не хочется, чтобы вас убивали. Так?
— Однозначно так, — согласился следователь. — Но почему оно хочет меня убить? И что это, в конце концов?
Артур поднял взгляд, хмуро посмотрел на Фигаро и сказал:
— Демон.
В комнате на несколько секунд повисла холодная тишина.
— Демон… — Следователь поежился. — Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что мы имеем дело с Другим совершенно запредельной силы. Разумным, злобным, хитрым и неуничтожимым существом.
— Не знаю, не знаю… Вчера ночью он не показался мне существом какой-то запредельной силы… — следователь медленно покачал головой. — Видал я, если честно, Других и позабористей.
— Это пока. Но он — и его сила — будет расти.
— Как быстро?
— Это зависит от регулярности его питания. Для того чтобы существовать в нашем мире, ему нужны человеческие жизни. Одна жизнь — один день для этой твари.
— И если он никого не сожрет…
— К сожалению, нет.
