class="p1">– Джалал… – рваным вдохом выходит из горла, но как бы много я не хотела ему сказать, спросить, язык меня не слушается, поэтому, впервые, не таясь, я позволяю себе внимательно рассмотреть его при свете.
Он одновременно мой Джалал и все же другой, незнакомый. Волосы, как и борода, отросли длиннее, чем он носил когда-либо, касаясь широких плеч, а что удивляет больше всего, так это седые волоски на висках и даже кое-где в бороде. Суровая морщина между бровей, придающая ему хмурый вид, стала глубже, а глаза… Бедные его глаза, сколько же боли поселилось в них!
– Рыжуля, – хрипло произносит он в мою ладонь, которую держит в своей, все еще прижимая к своим теплым губам. – Я никогда не бросил бы тебя.
– Тогда почему ты исчез?! – вырывается крик души громким вопросом. – Почему ты оставил меня, Джалал?
Злость поднимается во мне, оттесняя собой боль, и я сердито выдергиваю руку из его пальцев, ударяя по мощной груди, которая даже не содрогается, несмотря на всю силу, которую я направила против него, ударяя снова и снова.
Глава 24
Удары Азы не причиняют мне боль, но это ведь тоже прикосновение. Тепло ее тела проникает сквозь ткань моей футболки с каждым ударом маленького кулачка, что заставляет меня испытывать извращенное удовлетворение. Она все еще моя и только моя. Уже за это я готов оставить Булату его жалкую жизнь.
– Ответь мне! – выбившись из сил, требует моя рыжуля и я подхватываю ее на руки, чтобы усадить в кресло.
Я бы рад усадить ее к себе на колени, но пока мы не поговорим, лучше не испытывать судьбу. Я слишком взвинчен, слишком сильно хочу снова ощутить ее всей кожей, чтобы думать, будто смогу разговаривать при таком близком контакте.
– Я не оставлял тебя, – сидя у ее ног, признаюсь я. Конечно, она не может знать, что отец меня запер, если даже Булат не был в курсе. Что еще она могла подумать? – Что ты знаешь о той ночи, когда я якобы умер?
– То же, что и остальные. Никто не делился со мной подробностями, Джалал, – всхлипывает Аза, вытирая слезы с покрасневших щек.
Моя маленькая женщина. По возрасту уже совсем взрослая, а внешне все такая же, какой я ее запомнил. Но внешность обманчива, прежняя Аза просто не осмелилась бы так вести себя со мной и я невольно испытываю гордость за нее, хотя моей заслуги в этом нет. У моего котенка появились коготки и я нахожу это очень сексуальным. Блядь, да охладись, наконец!
– Я не умер, хотя Булату удалось ранить меня в ту ночь… – начинаю свой рассказ, наблюдая за тем, каким все более шокированным становится выражение ее лица с каждым словом.
Аза слушает, не перебивая, но, когда я заканчиваю говорить словами о том, как Раиса убила моего отца, ее рот открывается от изумления.
– Но как?! Зачем она это сделала, Джалал?
– Чтобы не потерять то, за что так долго билась, – констатирую очевидное. – Она просто мечтала, чтобы один из ее сыновей стал наследником. Обвинив в смерти папы меня, она буквально не оставила мне ни единого шанса в ее понимании, но эта бессердечная сука очень ошиблась, подумав, что я не смогу ей противостоять.
– Я не верю, что Булат с ней заодно! – качает головой потрясенная бедняжка. – Это невозможно, Джалал, я знаю его! Он не способен на такое. И в ту ночь, когда Селим пытался тебя убить, я уверена, что Булат не был с ним заодно. Он был так подавлен, должно быть, как и ваш отец, он посчитал тебя злодеем в этой истории. Ты должен прямо поговорить с ним, Джалал!
– Что я должен – так это всадить пулю ему в голову! – начинаю злиться из-за того, как сильно она в него верит и защищает.
– Он твой брат! – кричит Аза, глядя на меня с ужасом. – Ты не можешь убить его, когда его вина даже не доказана!
– Моя вина тоже не доказана, но это никому не помешало попытаться уничтожить меня! – отхожу от нее подальше, потому что я в ярости. – Почему ты так за него переживаешь, Аза, а?
– Потому что Булат – хороший человек, упрямая твоя башка! – вскакивает она на ноги, возмущенно пыхтя. – А ты, вместо того, чтобы выслушать и понять кого-либо, сразу же готов обвинить его во всех грехах! Как меня. Почему ты такой? Я-то точно никогда не давала тебе повод усомниться во мне. Или ты считаешь меня настолько глупой, что не доверяешь моему мнению? Разве так должно все быть между нами, Джалал? Я вообще что-нибудь значу для тебя теперь? Потому что я не понимаю, почему ты вместо того, чтобы обнять меня, только кричишь и строишь планы мести. Ты хоть понимаешь, что я чувствую сейчас? Пять лет я думала, что ты мертв… – ее речь на секунду сбивается из-за отчаянного всхлипа. – Знаешь, каково это – думать, что человек, которого ты любишь, мертв и никогда больше не вернется к тебе? А вернувшись, он занят более важными делами, чем ты.
Она режет меня без ножа и вся моя злость испаряется при виде ее несчастных глаз, из которых снова текут слезы. Я практически подлетаю к ней, хватая за бедра, чтобы поднять на уровень своих глаз и передать взглядом всю ту нежность, которую не проявлял, но которую все еще чувствую к ней.
– Для меня нет ничего важнее тебя, рыжуля, – упиваюсь ее рваным дыханием, обжигающим мои губы. – Я идиот, прости! Я так люблю тебя!
Очередной всхлип утопает в моем рте, потому что я больше не могу сдерживаться, впиваясь в ее губы своими, чтобы снова ощутить ее вкус, снова убедиться, что мои воспоминания меня не обманывают и она действительно сладчайшая женщина из всех созданных.
Аза отвечает мне, обнимая тонкими руками за шею, и мы целуемся, как безумные – мокро, не скоординировано и по-животному, в смешении стонов и рычания, пока нам не приходится прерваться, чтобы попытаться раздеться. Рыжуля отчаянно пытается стянуть с меня футболку, пока я мешаю ей, занятый тем, чтобы пососать нежную кожу на ее шее, украшая ее легкими укусами, после которых однозначно останутся мои метки. В конце концов, наша потребность друг в друге настолько выходит из-под контроля, что мы оставляем попытки раздеться и я просто задираю ее платье, чтобы вторгнуться пальцами в мокрую и уже готовую для меня узкую щель, кайфуя от сжатия тугих мышц на своих пальцах и
