Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
– Я плачу деньги, чтобы ты вспомнила, – жестко сказала Наташа-Чума.
Инна кивнула и начала думать. Думала она медленно, но старательно. Наташа не мешала ей, боясь нарушить такой мучительный процесс. Наконец Инна до чего-то додумалась.
– Тю! Як я могла забыть. Точно! Помню! – обрадовалась она собственной сообразительности. – Красивые девчонки. К нам такие не заходят. Как из телевизора прямо. Одеты так здорово, сразу видно, богатые, – с завистью сказала она. – Я на посетителей никогда не смотрю, а от этих не могла глаз отвести. Я их потом долго вспоминала.
– Что они делали?
– Сидели и разговаривали.
– О чем?
– Не знаю.
– А что ели?
– Не помню.
– Ты же убирала тарелки, неужели не рассмотрела? – вновь воспользовалась интонациями Чумы Наташа, и результат получила незамедлительно.
– Точно! Пицца была на тарелках, недоеденная.
– Сильно недоеденная? – спросила Наташа.
– Шо?
– Фу ты! Ну сколько они съели? Много?
– Да не. Только откусили немного. А чай выпили весь. Стаканы пустые стояли.
– Долго они сидели?
– Не. Минут пятнадцать, пока не пришла их знакомая.
– Какая знакомая? – насторожилась Наташа.
– Та я ж не знаю. Пришла женщина, такая не русская, может, цыганка. Они поговорили.
– Цыганка? Может, она просто денег просила или погадать предлагала?
– Та не. Они с ней поцеловались. Значит, знакомая.
– Молодец, – похвалила она Инну за наблюдательность. – А потом что?
– Потом посидели и ушли. Сначала цыганка, потом девчата.
– Было ли что-нибудь странное?
– Та вроде не было.
– Когда уходили девушки, как они шли, отдельно или вместе?
– Я не видела, меня на кухню позвали помочь. Я пришла, а их уже нет, наверное, спешили куда-то, даже вещи забыли.
Девушка осеклась.
– Какие вещи? – наклонилась к ней Наташа.
Инна испуганно молчала.
– Давай, говори уже, не молчи.
– Дубленку забыли. Тоненькая такая, красивая страшно.
– Куда ты ее дела? Говори, не бойся!
– Я сначала себе забрала. Только она узкая очень и длинная для меня, я Ольке продала, со мной работает. Я сразу за три месяца за комнату заплатила, столько за нее денег выручила.
– А где еще вещи?
– Какие? – испугалась Инна.
– Девушек было две, значит, и дубленок должно быть две.
– Я не знаю, – неподдельно испугалась Инна. – Больше ничего не было. Только у одной была дубленка. Другая в шубе была.
– В какой?
– Не знаю. Наверно, в норковой. Черная такая, как волосы у девчат.
– Молодец, Инна, – похвалила ее Наташа, – запиши телефон, по которому с тобой можно связаться.
– Зачем? – снова испугалась официантка.
– Не бойся, вдруг нужно будет что-то уточнить, я тебе позвоню. Вот, держи – заработала.
Наташа протянула ей пятьсот рублей. Инна искренне обрадовалась и дала телефон хозяйки, у которой проживала.
По дороге домой Наташа вновь позвонила сиделке, та оказалась дома.
Голос у Антонины Дмитриевны был мягкий, ласковый – профессиональный.
Наташа попросила ее припомнить, какие лекарства принимала Токарева.
Сиделка ненадолго замолчала, потом неожиданно резко сказала:
– Дрянь!
– Что-о-о? – изумилась Наташа.
– Настоящая дрянь! – повторила сиделка. – Понимаю, нехорошо обсуждать клиентов, но эта Токарева была такой редкой дрянью, что прямо удержаться не могу.
– Что вы имеете в виду? – спросила Наташа.
– Подлая она! – продолжала сиделка.
– Но почему?
– Да не нужна была там сиделка, не болела она. Верней, поначалу вроде кашляла, температурила, горло болело. Через неделю все прошло, а она продолжала симулировать.
– Но зачем?
– А кто ее знает. Может, на мужа давила, может, просто захотелось поваляться.
– Она могла и так валяться, зачем сказываться больной?
– Может, ей нравилось, что при ней прислуга, вроде меня, принеси-подай. Когда я ее спросила, зачем она меня держит при себе, если не болеет, она зашипела, как змея: «Не твое дело, тебе платят, вот и служи, а если кому скажешь, заявлю, что ты у меня кошелек стибрила и кольцо с бриллиантом». Я и молчала. А эта деваха лежала, ничего не делала и издевалась надо мной. Придумывала разные поручения, лишь бы я без работы не сидела.
– А лекарства она принимала?
– В первую неделю принимала, потом нет. Она здоровая была как лошадь. Зачем лошади лекарства?
– А когда она ушла, вас рядом не было?
– Ей позвонили, она показала рукой на дверь, мол, вали отсюда. Я и вышла. Услышала только: «Что ты можешь мне предложить, у меня и так все есть?» – Это она говорила тому, кто звонил.
– Что это могло значить, как вы думаете? – спросила Наташа, хотя догадывалась о чем речь.
– Не знаю, но тогда я подумала: «Вот еще кого-то шантажирует». Мне почему-то так показалось.
– А что было потом?
– Я была в другой комнате, очень злилась на нее. Когда зашла, ее уже не было. То, что я рассказала, вам, наверное, не очень понятно. Но поверьте, я многих больных повидала, а такая стерва у меня была впервые.
Так исчезло последнее отличие между сестрами.
«Правильно говорит Илья: на все вопросы, есть ответы», – подумала Наташа.
Все, на сегодня расследование окончено, решила она. Завтра поеду в Химки узнать у Бориса Алексеевича, как он объясняет пропажу дочери.
Она уже подходила к дому Сергея, когда позвонил Алексей.
– Наташа, с этим чаем действительно что-то не в порядке. Заедешь ко мне или по телефону объяснить?
– Лучше по телефону. Сегодня я уже не смогу, очень устала.
– Хорошо, слушай! Несколько компонентов, содержащихся в этом чае, достаточно редкие. Травы с такими свойствами в России не растут. Верней, растут, но содержащиеся в них дубильные вещества имеются лишь в малых дозах. Например, крапива, кора дуба. В желудке и мочевом пузыре у девушки такая доза этих веществ, которая имеет лишь трава белазза. Растет она в Мексике и в некоторых районах Афганистана. Ее используют в медицине и при изготовлении изделий из кожи.
– Если у девушки была высокая свертываемость крови, то эта трава повысила ее еще больше. Кровь загустела настолько, что образовался тромб, который перекрыл доступ крови к жизненно важному органу, в данном случае к сердцу.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
