благодарности. От Малыша сплошным потоком идут картинки. Он жалуется. Пытается объяснить мне, как они волновались, как искали, как ждали и под конец радует меня картинкой моих вещей, целых и невредимых.
Костёр, горячий чай и ароматное мясо. Как мало оказывается нужно человеку для счастья. Не боясь выглядеть глупо, я рассказываю своим зверёнышам о том, куда я пропал и чем всё закончилось. Чуть приоткрыв ворот рубашки, знакомлю своих необычных друзей со спящей малышкой. Приблизив ко мне свои морды они принюхиваются и неожиданно оба громко чихают. Малыш присылает пустую картинку, и я понимаю, что он не может определить кто именно у меня там находится. Оба они скалят зубы, но при этом, их смятение и удивление выдают глаза.
Злюка успокаивается быстро, а вот мой верный верлок волнуется и еще несколько раз подходит аккуратно и настойчиво принюхиваясь к новому члену нашей маленькой семьи. Да, семьи. Мне так долго и упорно, с самого детства, категорично заявляли, что мой путь, это путь одиночки, что если я хочу выжить, то иного для меня не дано. И вот… Как бы не повернулась дальше моя жизнь в ней пусть не долго, но будет присутствовать эта малышка. Понимаю, что именно с этого дня я больше не один.
* * *
Утро вступает в свои права, а я так хочу спать.
Никогда не задумывался о том, как спят беременные. Укладываясь, я предвкушал долгий, крепкий сон. Мне так хотелось наконец-то выспаться и спать долго-долго, не волнуясь о безопасности и никуда не торопясь. Устраивая себе королевское ложе из огромной охапки лапника вечно зеленых деревьев и пары теплых плащей, я был само благодушие и умиротворение.
К утру я был более чем раздражен. Как можно спать постоянно думая о том, чтобы не придавить ребенка? Как можно спать, если от малейшего движения та, что лежит у меня за пазухой постоянно норовит соскользнуть, то выше, то ниже, то вообще под мышку? Наконец, где-то с полуночи я додумался придержать свою заботу ладонью и наконец-то задремал. Стоило мне только начать засыпать покрепче, рука расслаблялась, пальцы начинали разжиматься и я в панике просыпался. Так ночь и прошла.
И вот усилием воли удерживая глаза открытыми, я осваиваю ремесло портного. Используя одну из своих рубашек, я стараюсь сшить для малышки что-то вроде сумочки, которая помогла бы мне зафиксировать ее в удобном для меня и неё месте. Подумав над её устройством, я решил, что аккуратно сшитые рукава будут прилегать к моей спине. Спинка рубашки будет прижимать детеныша как можно ближе к моей груди, а вот оторванный от проймы рукав с пришитыми к нему крючками будет не только служить мне застёжкой всей моей конструкции, но и поможет регулировать силу натяжения. Надеюсь, я довольно быстро привыкну к дополнительной «сбруе».
Получилось! Накинув своё изобретение наискось через правое плечо, пристроив в складках рубашки малышку, как в люльке, стегнув небольшие крючки и проверив надежность моего изобретения, я пришёл к выводу, что вполне справился с возникшей проблемой и теперь с полным правом могу наконец-то выспаться.
Выспавшись, я не поверил своим глазам. Снова утро. Но зато какое хорошее! Солнце светит. Птички поют. Бока болят от лежания, то на одном боку, то на другом. Ребеночек чувствует себя прекрасно, поскольку живица тоненькой струйкой продолжает бежать по моим волосам, и я слышу, а точнее чувствую, биение её сердечка рядом со своим, левым. Все забываю про второе. Малыш притащил зверька к завтраку и, судя по тому, как он вылизывается, сам неплохо покушал, и про Злюку по видимому не забыл. Да, жизнь удивительная штука и пути богов, как и их шутки, не дано понять никому. Всё хорошо, вот только продолжить путь сразу у меня не получилось. Появилась ещё одна проблема и она опять же была связана с найденышем. Уже почти собравшись, я обнаружил, что не могу теперь как прежде закрепить меч и посох за спиной! Крепления раньше ложились в перехлест на груди, а сейчас!? Как? А никак. Длинный меч и посох пришлось прилаживать к седлу, на поясе крепить прихваченные в лабиринте короткий меч и стилет. Так вот! И все же в путь.
За десять дней путешествия по лесу я привык к тому, что спать на животе я не могу, чистоту волос поддерживаю только магией и при любых действиях берегу от ударов и толчков местечко напротив своего сердца. На широкий многолюдный тракт я выехал ближе к вечеру. Количество спешащего в разные стороны народа меня изрядно удивило. Удивило и наличие нескольких постов стражи, внимательно осматривающей всех проезжающих. Останавливали они правда не всех подряд. Их внимание в основном привлекали группы, в которых присутствовали женщины, а также одинокие путешественники. Направившийся и в мою сторону молодой стражник, увидев оскал Злюки и Малыша в его сторону, резко передумал и в дальнейшем ещё пару постов я проехал вполне спокойно. Моя внушительная фигура и ласковая собачка больше не привлекала их внимание и вообще, глядя на тех, кого обыскивают, я решил, что ищут кого-то щуплого и мелкого. К тому же этот кто-то скорее всего пытается выбраться из города, а я пытаюсь в него попасть.
Попал. Успел до закрытия ворот. Заплатил серебряный, получил предупреждение по поводу поведения собачки и был направлен в очень хороший трактир Толстого Гари. Совет оценил почти сразу. Понравилось-то, что плутать по улицам в темноте не пришлось, за пару медяков меня проводили, встретили на большом, чистом дворе с поклоном и улыбкой, разместили в добротной комнате, накормили, напоили, взяли дорого, но Малыша не прогоняли, рожи не кривили, девочку предложили. А что еще нужно!? А ничего и даже девочка не нужна, «беременный» я, нельзя мне. Ну, или пока нельзя, но придумать что-то нужно. Обязательно! А вдруг любовь? А я…
Впервые за десять дней я могу раздеться, искупаться и заснуть в чистой, мягкой кровати. Купаться пришлось в одиночестве отказавшись от помощи очень миленькой помощницы. Как же хорошо, что волосы сейчас такие длинные и у меня получилось совсем неплохо устроиться. Придвинув к лохани стул и положив на него подушку, я в продавленной заранее ямке, прямо в сумочке, уложил на нее свое дитя и наконец опустился в воду. Действуя очень аккуратно, искупался, оделся в чистое и с облегчением устроился на кровати. Впервые за эти дни я держал свою найденку в руках, и даже не в руках, а в ладони, пытаясь еще раз ее рассмотреть. И ничего-то у меня
