с подключением к эксперименту младшего испытателя и главного конструктора. На стенде появились две новые ёмкости для этих товарищей. Вскоре, эти ёмкости опустели. На сто восьмидесятой секунде эксперимент проходил нормально, но потом произошла катастрофа. Сначала, заколбасило главного испытателя: он уставился на сарай и стал мелко креститься. Через сорок секунд торкнуло бабу Маню, вернее главного конструктора, а потом и Витька, всего лишь дослужившегося до младшего испытателя. Тем не менее, он тоже, как и старшие по должности товарищи, проникся моментом, ибо эксперимент пошёл не по расчётной траектории, а по косинусоиде вбок. Произошло страшное: в районе сарая открылся портал, из которого повалили чудовища. Этих тварей младший испытатель узнал бы даже в алкогольном бреду, ударившись головой после падения с самосвала. Произошла эпическая битва, ибо не на тех людей эти чудовища свой хвост задрали, совсем не на тех.
— Какого сидим? — спросила баба Маня. — Граблями их грабим, вилами их колем.
Народ, похватав сельскохозяйственный инструмент, ринулся в драку с чудовищами. Да, битва оказалась кровавой и разрушительной. В результате драки капитально пострадал сарай, полностью был разрушен испытательный стенд, а сам полигон превратился в перепаханную зону боевых действий. Кто побеждал в этой драке сказать трудно, но наши сдаваться не собирались. Но против лома нет приёма: к чудовищам пришло подкрепление с тыла, откуда никто не ждал предательского удара в спину. Очнулись бойцы сидящими на стульях и опутанными ремнями.
— Братцы, — со слезами на глазах бормотал Санёк. — Вы всё-таки нас спасли… А чудовища куда делись? По деревне разбрелись? Ловить их надо, пока они никого не съели. Это не мы с Витьком виноваты, это всё баба Маня с расчётами напутала и вызвала дьявола.
Связанным лже-учёным объяснили, что односельчане думают о них и о ситуации в мире. На слёзные просьбы развязать их народ не реагировал. Матерился.
Развязали этих трёх утырков только после того, как они трижды поклялись на святом кресте, что не полезут драться, материться, царапаться и плеваться. И не пойдут ловить монстров.
— И не кусаться, — мрачно пробасил Кирилл Зосимов, который больше всех оказался искусанным осатаневшими односельчанами.
В клятву внесли положение о «Не кусаться». Только после этого бедолаг развязали и уложили по кроватям в своих домах. Доэкспериментировались. Вроде уже дожили до седых волос, а не понимают, что почти все мухоморы — это яд, а в яблочных семечках присутствует синильная кислота, вернее не сама синильная кислота, а гликозид амигдалина. Этот гликозид под действием ферментов разлагается в желудке с выделением цианистого водорода. Хорошо хоть здесь манцинелла не растёт, как в Америке, а то бы местные конструкторы и её плодов в самогон накидали.
Теперь малолетнему знахарю подвалила ещё одна головная боль: лечи троих алконафтов и здорового Кирилла Зосимова — сильно пострадавшего от зубов главного конструктора, то есть — бабы Мани.
Вся деревня приходила смотреть на дебоширов. Качали головами, осматривая разгромленный испытательный полигон. Только не пришли дед Тихон Нестюркин и Маринка Остроградская. Где их черти носили и чем они там у чертей занимались, никто не знал, но версии строили. Вроде ещё и не весна. Но, то дело такое. Личное, в общем.
Насчёт утырков прогрессивная общественность решила вопрос радикально: признать их исследования лженаукой, а гоп-НИИ расформировать к японской матери. Ага, равнодушный окружающий мир всегда сильнее чьих-то принципов.
И вновь над деревней Девицей засияло Солнце и наступило успокоение, как наступило успокоение в душе бабы Мани после перенесённых душевных мук.
После долгих холодных зимних дней и ночей, наконец, пришла долгожданная весна в деревню Девица. В своё время — своя поэзия в окружающем мире, это для тех, кто понимает. Дневной мир весной завораживает своими красками. Душа начинает ликовать и восторгаться: наконец-то крестьянин начнёт, как следует, трудиться в поле. Теперь не полежишь у печи: вьюги позади, а впереди только тёпленькие деньки, потом горяченькие, а потом и летний зной. На фоне красоты усиливается любовь, а от любви появляются дети, а кто-то, наоборот, закончив свой век, растворяется в великой бездне.
Глава двенадцатая
Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает присматриваться к любопытному: а чего это он, болезный, на меня так вылупился? Если ему делать нечего, то подброшу я ему пару задачек на вшивость. И разгораются страсти. Разгораются и тухнут страсти в деревне Девица, свои страсти искрят в городе Воронеже, кипят страсти в городе Москве; где то на Млечном Пути происходят свои катаклизмы, да и в других измерениях бурлит особая форма материи, именуемая жизнью, какой бы она не была: биологической, кристаллической, энергетической, виртуальной, или какой-то иной. Поэтому трудности есть у всех, без всякого исключения. Об этом можно поинтересоваться у любого существа во Вселенной. Правда, ответа можно не дождаться.
Объективные трудности имелись и у разумного существа из цивилизации десятого уровня, той цивилизации, ответственные специалисты которой так лихо компенсировали землянину Аламеде боль и страдания в первой жизни. Это разумное существо служило инспектором по контролю над работой компенсационной комиссии, именно её нижнего звена, то есть специалистов имеющих в своём универсальном имени только одно однозначное число. Инспектор же находился на три ступеньки по карьерной лестнице выше: он уже в своём имени имел целых два двузначных числа и руну Кай, что тешило его самомнение очень сильно. Это универсальное имя выглядело так: 11–28 Кай. Это разумное существо происходило из рептилоидов, чем тоже гордилось до самого кончика своего красивого гребешка на голове. Впрочем, все миллионы рас, создавших эту цивилизацию, гордились своим самобытным видом. Дискриминация по расовому признаку отсутствовала, главное — какую ступеньку на карьерной лестнице занимает разумный и чтобы он слыл хорошим и грамотным разумным.
11-28 Кай за свои 830 стандартных лет прошёл три ступеньки и забрался на четвёртую. Опыта у него хоть отбавляй. Работа, конечно, весьма почётная и интересная, но… все эти заботы, контроль над нерадивыми подчинёнными, частые командировки в иные измерения, и самое главное, нет конца и края этой рутине, поэтому все эти заботы утомляли, хотелось чего-то необычного. В кулуарах поговаривали, что в соседнем секторе, возможно, откроется вакансия на пятую ступеньку и 11–28 Кай переведут на следующий ранг. Вот тогда не придётся мотаться по межпространственным командировкам, как очумелому нейтрино. Но это только мечты. 11–28 Кай проработал на своей должности всего 87 лет, а есть разумные, которые на такой же должности торчат уже больше 400 лет. Естественно, им окажут предпочтение, к старому серверу не ходи. 11–28 Кай не любил командировки по нескольким причинам. Там надо разбираться,
