Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Удивительно, но вместо прямой связи между наличием Н. pylori и изжогой Рик обнаружил обратную пропорциональность. Без бактерии ГЭРБ развивалась вдвое чаще. А дальше выяснилось, что шансы выше даже не в два, а в восемь раз [5, см. с. 133]. Чем это можно объяснить?
Я спросил Рика о связи заболеваемости с белком CagA, раз уж мы знали, что штаммы с ним более вирулентны. Он сказал, что связь еще сильнее и тоже обратная: чем меньше Cag, тем чаще ГЭРБ. Результаты были прямо противоположны ожидаемым.
Я на самом деле мало тогда знал о ГЭРБ, так что спросил Рика, растет ли заболеваемость. После положительного ответа наша работа над Н. pylori пошла в новом направлении.
То первое исследование стало основой для гипотезы, что бактерия защищает от ГЭРБ. Обратная пропорциональность была вполне заметной. Но что она означала? Как микроб, живущий в желудке и связанный с язвой и раком, может защищать пищевод? Или, может быть, болезнь пищевода уничтожает его?
В течение многих лет группа немецких врачей лечила антибиотиками пациентов с язвой двенадцатиперстной кишки, чтобы вывести Н. pylori. Затем начали изучать последствия лечения – через три года после терапии осмотрели желудок и пищевод каждого пациента. Примерно у половины больше не было Н. pylori.
В первые годы после разработки антибиотиковой терапии такие результаты встречались нередко. Сейчас медики прописывают другие курсы, которые намного чаще работают успешно, – в 80 % случаев.
Сравнив две группы после терапии, немецкие ученые обнаружили, что у пациентов с выжившими Н. pylori изжога обнаружилась в 12,9 %. А у тех, кто остался без нее, – почти 26 %. Уничтожение бактерии привело к более чем двукратному росту болезни пищевода [6, см. с. 133]. Результат показал, в каком направлении идет причинно-следственная связь: терапия ухудшила состояние пищевода, поспособствовав развитию изжоги.
Многие раскритиковали статью, найдя множество технических придирок, и в течение года на медицинских конференциях было очень модно осуждать ее. Но мое внимание она привлекла. Я знал, что глава группы, Йоахим Лабенц, был серьезным, честным ученым.
За последующие несколько лет моя группа провела дополнительные исследования совместно с коллегами по всему миру [7, см. с. 133] и обнаружила точно такую же динамику: обратную пропорциональность между наличием Н. pylori и заболеваемостью ГЭРБ, пищеводом Барретта и аденокарциномой. Люди с наиболее вирулентными cagA-позитивными штаммами, которые связаны с язвой и раком желудка, оказались наиболее защищены от болезней пищевода.
Все выглядело очень загадочно. Как бактерия-злодейка может защищать пищевод? Причем самые вирулентные штаммы еще и самые эффективные.
Ответы можно поискать в желудочном соке. Кислота убивает большинство бактерий. Но за тысячелетия эволюции Н. pylori научилась избегать гибели. В каком-то смысле она даже любит кислую среду: есть, конечно, определенные трудности, связанные с жизнью в такой враждебной обстановке, но зато нет конкурентов. Как известно, враг моего врага – мой друг.
На самом деле немалое число исследований из разных лабораторий, в том числе моей собственной, показывает, что Н. pylori помогают регулировать кислотность желудка. Они вызывают воспаление, которое влияет на желудочные гормоны. А те, в свою очередь, включают или выключают производство кислоты.
В первые десятилетия жизни эта балансирующая система работает очень хорошо. Под микроскопом железы, производящие желудочный сок, напоминают листья, колышущиеся на ветру. Но с возрастом от хронического воспаления стенки желудка изнашиваются, причем у тех, у кого есть Н. pylori, – быстрее. Железы укорачиваются и уплощаются. Когда это происходит, развивается так называемый атрофический гастрит – желудок производит все меньше кислоты. Вследствие этого проходит язва.
Закон Шварца «нет кислоты – нет язвы» выполняется.
Но вот у людей, у которых Н. pylori либо никогда не было, либо ее выводили антибиотиками, высокий уровень кислотности сохраняется даже после сорока лет. Таким образом, пожалуй, впервые за все историческое и доисторическое время, многие люди доживают до среднего возраста с целыми и невредимыми железами для производства кислоты. У них содержимое желудка, поднимающееся вверх по пищеводу, очень кислое, в нем выше содержание пищеварительных ферментов – и оно наносит больше повреждений [8, см. с. 133]. А поскольку Н. pylori сейчас гораздо реже встречается в раннем возрасте, большинство современных детей растут с иной системой регулирования кислотности, чем у прошлых поколений – бактерия больше не участвует в физиологических процессах. Изжога у детей, когда-то невероятно редкая, сейчас встречается все чаще, и многих лечат лекарствами, которые уменьшают кислотность желудка. Может ли одно быть связано с другим?
Мы обнаружили, что Н. pylori, открытая как патоген, – на самом деле обоюдоострый меч: с возрастом повышается риск язвы, а затем и рака желудка; при этом она полезна для пищевода. Бактерия защищает от ГЭРБ и ее последствий, в том числе другого вида рака. С исчезновением Н. pylori количество случаев рака желудка уменьшается, зато растет заболеваемость аденокарциномой пищевода. Это классический случай амфибиоза. Факты сходятся.
Примечания
1. «…15 миллионов – каждый день» (см. с. 127): G. M. Eisen et al., «The relationship between gastroesophageal reflux and its complications with Barrett’s esophagus,» American Journal of Gastroenterology 92 (1997): 27–31; and H. B. El-Serag, «Time trends of gastroesophageal reflux disease: a systematic review,» Clinical Gastroenterology and Hepatology 5 (2007): 17–26.
2. «…перерасти в аденокарциному, одну из форм рака» (см. с. 129): J. Lagergren et al., «Symptomatic gastroesophageal refl ux as a risk factor for esophageal adenocarcinoma,» New England Journal of Medicine 340 (1999): 825-31.
3. «…с самого своего открытия в 50-х годах» (см. с. 129): В 1950 году Норман Барретт, английский хирург, впервые описал необычную ткань в пищеводе. Теперь мы называем эту необычную ткань «пищеводом Барретта», а сам он стал сэром Норманом Барреттом.
4. «…за последние тридцать лет» (см. с. 129): Заболеваемость аденокарциномой пищевода растет, причем не только из-за лучшей диагностики. (См. H. Pohl and H. G. Welsh, «The role of overdiagnosis and reclassifi cation in the marked increase of esophageal adenocarcinoma incidence,» Journal of the National Cancer Institute 97 [2005]: 142-46.)
5. «…даже не в два, а в восемь раз» (см. с. 130): J. J. Vicari et al., "The seroprevalence of cagA-positive Helicobacter pylori strains in the spectrum of gastroesophageal refl ux disease," Gastroenterology 115 (1998): 50–57; M. F. Vaezi et al, "CagA-positive strains of Helicobacter pylori may protect against Barrett’s esophagus," American Journal of Gastroenterology 95 (2000): 2206-11. Другие более современные исследования ГЭРБ и пищевода Барретта: D. Corley et al., "Helicobacter pylori infection and the risk of Barrett’s oesophagus: a communitybased study," Gut 57 (2008): 727-33; L. A. Anderson et al., "Relationship between Helicobacter pylori infection and gastric atrophy and the stages of the oesophageal inflammation, metaplasia, adenocarcinoma sequence: results from the FINBAR case-control study," Gut 57 (2008): 734-39. Все они показывают обратную пропорциональность, причем самые сильные данные – в исследовании Корли: он показал, что люди с cagA-noзитивными штаммами на 92 % меньше рискуют заболеть пищеводом Барретта.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
