за себя постоять. Но дома…
— Руки убери! — я попыталась выдернуть собственную конечность из его мертвой хватки. — Что ты хочешь от меня? Еще не все сказал? Давай же, где фирменное, все работницы борделя всегда готовы ублажать. Вам за это деньги платят. Что уже не слабо сказать это в открытую мне в лицо? Почему же замолк?
Его губы расплылись в довольной улыбке хищника, сумевшего поймать свою жертву. Одним резким рывком он прижал меня к постели, хватая за запястья и поднимая руки у меня над головой. Я резко выдохнула и постаралась взять себя в руки, но все же слегка опешила от таких неожиданных действий с его стороны. Он действовал на меня, как дурманящий настой, которого всегда было мало. Меня неистово тянуло к нему, безумно хотелось с головой погрузиться в эту загадочную пелену страсти и похоти, которая переплеталась с тонкими ниточками помешательства и ложилась покрывалом общего безумия на осознание неправильности всего происходящего.
Сердце пропустило один удар в неистовой попытке не вырваться из жесткого каркаса тяжело вздымающейся грудной клетки. Я смотрела на своего суженного, пытаясь уловить тонкие намеки адекватности в его расширенных зрачках, но кажется это было заведомо провальной идеей. От него тянуло приятным ароматом дорогого парфюма и затхлостью подвалов. Он пришел ко мне прямо с работы, даже не удосужился переодеться и это подкупало. Хотелось прочувствовать каждый миг до последней капельки.
— Даже не смей о себе такое говорить, ты моя и только моя, я убью любого, кто посмеет сказать о тебе плохо, — его обволакивающий шепот лился в уши, разнося желание и возбуждение по венам. — И не только я, ты такая же, дикая и горячая, могущественная и жестокая. Королева моей души и властительница сердца. Мы идеально подходим друг другу, и никто в целом мире не переубедит меня в обратном.
— Потому что то, что ты творишь со мной не укладывается ни в одни нормальные рамки человеческого взаимоотношения, — сказала я ему.
— Потому что ты, самое драгоценное, что есть у меня, а наша с тобой судьба быть теми, кого зовут «профессиональными вдовцами», мы родились с этим и умрем с этим, — герцог прошептал все это в мои губы, дразня своими невесомыми прикосновениями, которые хотелось углубить и не глядя прыгнуть в омут с головой, не задумываясь о последствиях. — И лишь в друг друге мы сможем обрести покой, ты сама чувствуешь это, не хуже меня.
— Ты сводишь меня с ума, — и я первой потянулась за поцелуем.
Потому что между нами были не просто чувства, а ураган бушующего пламени. Он особенный и каждый его вздох, каждое слово и касание — вызывали табун мурашек по коже. Хотелось остановить время и продлить этот момент, оставив в памяти сладкие следы от сильных пальцев и жестких поцелуем, которые алыми гроздьями расцветали на моей коже к утру. Тамиан резко притянул меня к себе, углубляя поцелуй и окончательно разрушая хлипкую стену моей злости, которую я так тщательно выстраивала последние несколько минут. Она пала под натиском его чувств и безумной нежности, которые затмевали все!
Его поцелуй был настойчивым, но в то же время мягким и успокаивающим. Горячий язык скользил по нижней губе, исследуя каждую трещинку, моих искусанных от волнения губ. Я сама в безумном порыве поддалась на такую провокацию с его стороны, обвивая мощную шею рыцаря своими руками. Проводя по бархатной коже острыми ноготочками, оставляла белые следы, которые так же, как и у меня, к утру нальются сочным и спелым цветом страсти и дикой ревности, пылающей в груди. Он крепко сжимал пальцами мою талию, углубляя поцелуй и нависая мной ней, подобно скале, которая с каждой секундой становилась все ближе и ближе.
Мне, грешным делом, показалось, что я просто помешалась на нем. Неистовое желание слиться воедино нарастало с каждым вдохом и выдохом, с каждым обжигающим кожу взглядом, с каждым новым поцелуем, запечатленным на губах и от которого хотелось еще сильнее и жестче. Герцог неохотно разорвал телесный контакт, и посмотрел на меня так, что я буквально физически ощутила, что пылала в его руках. Одурительные языки пламени лавиной прокатились по всему телу, выталкивая сознание за грань реальности и утягивая в омут страсти и возбуждения.
Контраст между внешней холодностью и пламенной натурой только сильнее разыгрывал возбуждение. Каждая мысль о том, что он теперь полностью мой, сворачивалась внизу живота, связывая узелки желания в одно целое и пробегая по всему телу подобно теплой волне. Руки мужчины мучительно медленно проходили по каждому изгибу моего подрагивающего стана, оставляя маленькие иголочки после каждого легкого касания, которые впивались под кожу, наполняя голову пустотой возбуждения. Хотелось сильнее и больше. Сгореть дотла и возродиться подобно мифической птице.
— Я не могу справиться со своими чувствами к тебе, — он доверчиво заглядывал мне в глаза. — Я не могу… Не могу представить, что ты можешь быть чьей-то еще. И сколько бы раз я не напоминал себе о том, что для тебя брак такая же работа, ревность затмевала все на своем пути. Я мечтал лишь об одном: о дне, когда я останусь последним для тебя.
Его слова прокатились по всему телу нежной волной и укутали в свои объятия. Каждая трепещущая клеточка моего естества буквально пела от радости и счастья. И это было так хорошо и правильно, что мне казалось, что я брежу. Просто сходила с ума под его прикосновениями. Не отдавала себе отчета ни в чем. И просто умирала при каждом вдохе. Его было катастрофически мало, хотелось еще сильнее, больше и до скончания веков. Чтобы этот короткий миг остановился, и мы рухнули в бездну сумасшествия.
— Твой запах… — он промычал, проводя носом по моей шее. — Он сводит с ума и будит в моей душе самые грязные порывы. Еще темнее тех, которые ты видела в борделе. Мне хочется тебя до боли в груди, до ломоты в пальцах и дикого голода во рту. Сожрать тебя целиком, чтобы ты навечно осталась только моей.
— Тогда я сожру тебя первой! — выдохнула я ему прямо в рот.
Глаза в глаза… Такой тяжелый и пламенный зрительный контакт, от которого мурашки мелкой россыпью покрыли каждый кусочек тела, проникая в самую глубину души и оставляя там дикое желание обладать. Возбуждающая эйфория протягивалась между нашими телами, передовая разряды электрического тока, которые импульсами отдавались в районе груди и оседали между ног. Мы горели пламенем друг друга. Сходили с ума и понимали, что это взаимно. Только мы в этой пустоте
