Книга Книга странствий - Лана Клонис

Вдруг Верховная потянулась к кожаному мешочку, закрепленному на поясе туники, достала горсть сушеных цветов, смешанных с розовой солью, и швырнула их в огонь. Тот устремился ввысь, принимая подношение. Это стало знаком: одиннадцать фигур в алом запели и закружились в танце. Сначала ведьмы двигались медленно, неуверенно, будто искали ритм. Но вот на их ногах зазвенели браслеты, а листья и хвойные иголки, устилавшие землю, всколыхнулись, повинуясь движениям рук Верховных. Танец превратился в безумную пляску: мелькали измазанные кровью и золой лица, сверкали тонкие искры, разлетались на ветру волосы. Пение переросло в рычание, и красные одеяния опали к ногам Верховных, обнажая их покрытую рунами кожу. Пламя взметнулось к небесам, откликаясь на движения ведьм.

Табиршасс сняла с пояса кинжал и потянулась к стоявшей позади нее клетке с белоснежным голубем. Эмбер знала, что случится дальше, но все равно поморщилась, когда Верховная одним точным движением заколола птицу. Кровь стекала по рукам Табиршасс, а в глазах ее отражались отблески огня и безумия. В следующий миг Верховная опустила мертвого голубя в костер, ответивший жадным шипением. Словно почувствовав вкус крови, он не мог ею насытиться. Верховная растолковала его желание, и в ее руке вновь мелькнул кинжал. На этот раз она пролила свою собственную кровь, начертив руну на левой ладони. Когда та, что заменила Эмбер мать, решительно опустила руку в огонь, песнь Верховных превратилась в протяжный вой, казалось, они не танцевали, а корчились в предсмертной агонии. Их движения гипнотизировали, но девушка смотрела лишь на Табиршасс, упрямо шептавшую слова заклинания. Ее лицо исказила гримаса боли, но Верховная ни разу не запнулась.

Внезапно пламя заклокотало и погасло, песнь ведьм оборвалась, а Табиршасс рухнула на колени. Ее левая рука обгорела до кости, на лбу выступила испарина, но она не остановилась. Ритуал еще не был закончен. Верховная зачерпнула золу и потянулась к лицу Эмбер, с готовностью опустившейся на землю. Странно, но зола не обжигала. Сначала Табиршасс начертила руну на левой щеке девушки, потом на правой, на лбу и на подбородке. Наконец Верховная коснулась метки и прошептала слова заклинания. Последнее, что запомнила девушка перед тем, как погрузиться во тьму, была золотая нить, протянувшаяся от ее метки к Табиршасс.

* * *

Проснувшись, Эмбер обнаружила, что лежит в своем шатре на мягкой постели. Рядом хлопотала Мирра – ведьма из ковена целителей. Шатер пропах розмарином, лавандой и жасмином. Все тело ломило, а попытка сесть не увенчалась успехом.

– Тебе нужен покой. Покой и укрепляющая настойка.

Эмбер хотела протянуть руку к пузырьку, что держала Мирра, но тело отказывалось ей подчиняться. Заметив ее напрасные попытки, целительница ловко просунула под голову девушки руку и напоила ее, словно та снова была ребенком.

Настойка вскоре подействовала, и Эмбер даже нашла в себе силы слегка повернуть голову и взглянуть на свое обнаженное предплечье. Метки не было. На месте черной татуировки красовался успевший зарубцеваться шрам. Выглядел он так, будто ему уже несколько лет, а то и больше. В душе разлилась тревога. Ничто не уходит бесследно. Эмбер знала это слишком хорошо.

– Что с меткой? – спросила ведьма и не узнала собственный голос. Грубый и хриплый, он походил на карканье вороны.

– Верховная сама обо всем тебе расскажет. Мне известно не больше твоего.

– Как ее рука?

Лицо Мирры помрачнело.

– Руку было уже не спасти. Я смогла лишь унять боль и позаботиться о том, чтобы то, что от нее осталось, поскорее зажило.

Последние слова доносились до Эмбер уже откуда-то издалека. Она медленно погружалась в сон. Очевидно, отвар обладал не только укрепляющим, но и снотворным эффектом.

* * *

Эмбер сидела на утесе, уставившись в ночное небо, усыпанное звездами. Физически она уже восстановилась, но душа ее все еще рвалась на части, отказываясь принять суровую действительность.

Она пришла сюда, потому что нужна ковену. Нужна Пустоши. А значит, должна успокоиться. Когда ее разум блуждает, она бесполезна. Тренировки не помогали. Оставалась медитация, но и она пока не приносила результатов.

Все попытки ведьмы вдохнуть поглубже и сосредоточиться на текущем моменте заканчивались примерно одинаково: ругательствами, достойными портовой девки, и ударом кулака о россыпь острых камней на утесе. Верховная умрет, когда истечет цикл убывающей луны. Умрет из-за Эмбер. Очередной удар о камни. Пронзительная боль. Бесполезно: злость на себя, на собственное бессилие и не думала уходить.

Разговор с Табиршасс дался ей тяжело. Эмбер заявила, что никогда не пошла бы на этот ритуал, если бы знала цену заранее. Платой оказалась жизнь. Метка не исчезла, а перешла к Верховной, которая сказала девушке, что Ярштай в любом случае не оставила бы ее в живых. Тогда пусть выживет хотя бы Эмбер. «Жизнь претендентки важнее, чем жизнь престарелой ведьмы. Да и умирать лучше на своих условиях. Что может быть достойнее, чем смерть в бою?» – вот слова Табиршасс.

Эмбер была не согласна с ней. Она вообще не видела в смерти ничего достойного. Смерть – это просто смерть. Неважно, как именно умирать, результат все равно всегда один: боль, утрата, страдания. Пожалуй, в этом вопросе она никогда не соглашалась с Верховной и другими ведьмами и ведьмаками. Они рассматривали кончину как нечто высшее, естественное, созвучное природе. Тогда как Эмбер видела в ней лишь конец и гниение плоти. Табиршасс же неоднократно повторяла, что смерть – лишь часть пути, и с присущими ей спокойствием и невозмутимостью готовилась к грядущим переменам.

Эмбер же не могла и не хотела смириться. Не понимала, как подготовиться к тому, что через пять дней лишится самого дорогого друга, наставника, матери, пусть не родной, но единственной, которую она знала…

Ведьма плакала. Ветер выл. Чайки кричали. А на утесе занимался упрямый рассвет, абсолютно безразличный к трагедии, перечеркнувшей привычную жизнь Эмбер.

Глава 21

Враги пришли ночью.

– Они здесь, – выкрикнул Лойша, врываясь в шатер Эмбер. Девушка резко села на постели. Хвала Богине, она спала одетой – вряд ли от ковена мести можно было ожидать, что они пришлют карточку с сообщением о предстоящем визите. Вскочив на ноги, ведьма подхватила меч, лежавший возле кровати.

– Что с часовыми? Где Райденн? – она повернулась к Лойше и только сейчас заметила, что туат пришел не один: рядом стоял его шеду – серебристый волк. Они редко появлялись вместе, но сегодня особый случай. Ответить Лойша не успел: снаружи раздался разрывающий душу крик. Эмбер рванула на выход и застыла в оцепенении.

Крамер, тихий ведьмак из ковена целителей, изогнулся дугой. Его