все. Никаких «горько». Только первый танец молодых. Остальной вечер меня трогать не должны. Алла дула губы, чуть ли не плакала. Папочка разводил руками. У нас свой договор. Пусть держит слово.
После подписания договора я терялся по разным городам. Дома не появлялся. Как же это бесило. Принял решение, что после развода продам нахер эту квартиру. Она осквернена этой мразью Аллочкой. Она рисуется перед подружками нашей помолвкой, выставляет фотографии из моего некогда дома. От бессилия хотелось орать в голос, но я держался.
Безумно скучал по Лизе, тосковал, как собака по хозяину. Порывался узнать, как у нее дела хотя бы через Матвея, но тормозил себя. Лучше не знать. Услышу, что плохо ей, сдохну. Услышу, что нашла другого, убью этого другого и все равно сдохну. Лучше таить в себе надежду, что она пришла в себя и просто живет дальше. Одна.
Свадьба прошла мимо меня. Я сказал «да» на церемонии, станцевал первый танец и потерялся среди гостей. Даже ушел из ресторана по важному делу. Нужно было спасти от беды Элину так, чтобы никто не подумал, что я вмешивался. Позвонил Матвею. С ним и провел пару часов в одном из своих офисов. Когда вернулся, Алла пыталась затянуть меня в какие-то конкурсы, но ловила мой взгляд и недовольно кривила губы. Я предупреждал. Я видел, что Алле уже не терпится уйти в наш номер для молодых. Эта наивная дурочка думала, я ее трахну. Обломалась. Я провел ее до двери и ушел. Как она вопила! На весь отель. Позже пыталась вломиться в мой номер, но была послана в далекое пешее эротическое.
Утром меня ждал сюрприз. Я толком не проснулся, когда дверь номера выбили. Такого я точно не ждал. Сначала подумал, что Алла все же уболтала отца вмешаться. Увидев Вову Горина, все понял. Он подлетел ко мне и сразу нанес удар в челюсть. Бил четко. Я как-то раз спарринговался с ним. Он — хороший боец, но до меня далеко. Я мог его уложить с одного удара, но даже рук не поднимал. Я заслужил. Я знал, за кого он мстит. Как мужчину, я его стал уважать только сильнее.
— Мразь ты, конченная! Ты ее не заслуживаешь, тварь, — орал он на меня. — Как ты мог так с ней? Она этого не заслужила… Кто угодно, но не она.
Последние слова Вова говорил уже тихо. Силы его покинули в один момент. Он сидел на мне сверху. Лицо пульсировало от полученных ударов. Во рту скопилась кровь. Из носа тоже текло. Горин встал с меня и сел на пол.
— Что ж на свадьбу не заявился? — спрашиваю я.
— Я был с ней. Она не знает, что я здесь. И не узнает, понял?
— Понял. Как она?
— И ты еще спрашиваешь, блять? — снова заорал Вова. Он подскочил с пола и со всей силы всадил мне ногой по почке. — Гнида. Как тебя земля еще носит? Забудь о ней. Понял? После того, что сделал, исчезни из ее жизни! Поверь, Аверин, я подниму все свои связи, чтобы тебя ушатать, если ты еще раз появишься рядом с ней.
— О Боже, Сенечка! — орет с дверей Алла. — Я звоню охране!
— Не смей! — подлетаю к ней и выхватываю телефон. — К себе ушла.
— Но, Сеня!
— На хуй пошла отсюда!
Алла снова дует губы и в слезах убегает. Вова отталкивает меня в сторону от двери и выходит следом за ней.
— Я предупредил, — бросает он на прощание.
Иду в ванную комнату. Смотрю на свое лицо. Нехило меня Горин отделал. Умываюсь, нахожу аптечку и обрабатываю раны. В голове на повторе слова Вовы. Он меня ненавидит. Лиза меня ненавидит. Блять. Раз ее друг заявился ко мне, значит, ей очень плохо сейчас. Она меня не простит. Не простит. Кричу в голос и с одного удара разбиваю зеркало над раковиной. Мое лицо отражается в осколках.
«Забудь меня», — просила Лиза.
«Забудь о ней», — требовал Вова.
Блять. И что мне делать? Забыть?..
Глава 25. Арсений
Наше время
И снова ранее утро. И снова мы втроем в одном номере. Правда, теперь Горин возвышается над моей «женой», вколачиваясь в ее тело на бешеной скорости. Аллочка визжит от восторга. Как Вова не оглох, интересно… Они так увлечены, что не замечают появление свидетеля. Беру в руки телефон и начинаю снимать.
— Хорошо тебе? — спрашивает Вова.
— О да! Боже, как хорошо! Жестче, пожалуйста! А-а-а-а-а! — Алла кончает громко. Фу, блять, аж передергивает. Как-то неправдоподобно. — Я сейчас в душ, и можем повторить.
Алла поднимается, Вова шлепает ее по заднице. Она взвизгивает, поднимает голову и смотрит прямо в камеру направленного на нее телефона. Снова визжит.
— Сенечка? — выдыхает она. — Я…Я… Он меня изнасиловал!!!
— Ты охуела? — ревет Вова.
— Изнасиловал? Тебе явно понравилось, раз просила жестче!
— Это все подстава! — орет она, пытаясь заплакать. — Он ворвался в номер и накинулся на меня.
— Не вопи, — морщусь от ненавистного голоса жены. — Ты уже с версией определись.
— Я… Я…
— Свали в душ, как хотела. Нам поговорить с ним надо.
Алла начинает рыдать и скрывается за дверью ванной комнаты. Наконец-то. Вова натягивает боксеры, джинсы. Спокойно стоит напротив меня.
— Ну и? — спрашивает он. Неужели думает, что буду бить? Да я его расцеловать готов от счастья. Идеальнее момента быть не могло.
— Спасибо. Ты мне подарил свободу. Я теперь твой должник, — говорю ровно.
— Тебе вроде аппендицит удалили, не мозг, — отвечает Вова. Понимаю его замешательство, но ничего объяснять не собираюсь. Пока. Рано еще.
— Тебе лучше уйти, если не хочешь больше выслушивать бред этой чокнутой.
— Да, я уйду.
— Спасибо, Вова! — говорю ему, когда он выходит из номера.
— Я свое мнение все равно не изменю! — отвечает парень и уходит.
Пока Аллочка приводит себя в порядок, сразу же отправляю все видео и фото Борису. Пусть посмотрит на свою красотку. Блять. Как долго я ждал этого момента! Эта сука так искусно скрывала свои похождения, что у меня никак не получалось ее засечь с другим. Даже мои безопасники поражались ее изобретательности. Я же долгое время не мог ни на кого смотреть. Я хотел Лизу. Только ее.
Достаю из кармана сигареты, которые купил по дороге. Несколько лет не курил, но, когда уезжал от своей малышки, понял, что мне это необходимо сейчас. Открываю дверь, выхожу на балкон, подкуриваю.
Первая затяжка. Сука, какой же кайф. Смотрю на рассвет. Это не просто рассвет нового дня. Это — рассвет моей новой
