и высокий хвост из рыжих волос венчает её голову. Уверен, как минимум трое из волков, примчавшихся следом за ней, лелеют сейчас желание прихлопнуть Милану, как лягушку, одной лапой.
– Цвет нации в сборе, – на губах моей бывшей любовницы играет ехидная улыбка. – И только одного из вас нет в моей коллекции. Алан, не расстраивайся. У тебя ещё всё впереди.
– Фёдор? – Черноголовый разворачивается к сыну и тот, потупив взгляд отступает.
– Он ласковый мальчик, – подливает масла в огонь Милана. – Зализывал мне частенько раны.
Алан сегодня в роли миротворца.
– Спокойно, старина, – касается он плеча Черноголового. – Это провокация. Милана нас всех сейчас рассорит.
– Назар, удивлена, что ты до сих пор жив. Мой муж теряет былую хватку.
– Хватит! – Черноголовый срывается с места, но Милана наводит на него дуло пистолета.
– Стоять! Это вам вместо «здрасьте».
Два прыжка и Алан, вышибив ногой оружие из рук Миланы, зажимает ей рот.
Мы с Черноголовым быстро обыскиваем внедорожник нашей бывшей.
– Нашёл, похоже! – возвещает Черноголовый, доставая из-под пассажирского сиденья коробку, похожую на обувную.
– Зорян, – предупреждаю я союзника, почуяв приближение нашего общего врага.
– Какие люди? – раскрывает Зорян объятья вылезая из зарослей. В голосе его плохо скрываемая злоба. Данила за его спиной поигрывает пистолетом. Пока непонятно, вместе действуют отец и дочь или порознь. – Милана, ты теперь с Аланом? Он с тобой что-то совсем не ласков.
– Хватит ломать комедию, Зорян! – переглядываюсь с Аланом, и он приставляет дуло своего пистолета к виску Миланы. – Данила, убери пушку. Здесь она есть у каждого, и твоя сестра получит пулю одновременно с твоим выстрелом.
– Зачем пожаловали? Нежданных гостей хлебом и солью не встречаем, – складывает Зорян руки на груди.
– Ты похитил мою невесту, Варвару Велес, – подхожу к животрепещущей сцене, наблюдая краем глаза, как Богдан отступает за машину.
– Я похитил? – возмущается Зорян. – Твою невесту?
– Она больше не твоя, – встаёт Данила рядом с отцом. – С того самого момента, как сбежала от вас. Мы с Миланой вытащили Варю из горящей машины. Подарили вторую жизнь, выходили. Теперь она наша самка. Не обернётся до весны, будет работать на семью.
– Не бывать этому, – рычу я.
Фёдор и Черноголовый стоят со мной плечом к плечу, готовые в любой момент бросится на неприятеля. Меня беспокоит отсутствие Родиона, но, полагаю, Богдан уже проник в дом. Не знаю, заметил ли Зорян исчезновение Богдана, но если заметил, это значит только одно – Родион в доме, и Зорян уверен в том, что сын удержит оборону.
– Не бывать этому, – повторяет за мной Милана, тяжело дыша в крепком плену рук Алана.
– Милана? – гневный рык Зоряна расставляет всё на места: Милана действует сама по себе.
– Ромочка, в ящике завещание Белозёра, прочитай его во всеуслышание, – Милана смотрит на бывшего мужа с хитрым прищуром.
Имя Черноголового, слетевшее с её губ, звучит для него, как пощёчина. Он вскидывается и скалит зубы:
– Я тебе не Ромочка!
– Как знать, как знать, – усмехается Милана, пригревшись в железных объятьях моего брата.
Черноголовый ставит ящик на землю и извлекает из него гербовую бумагу Белозёра.
Я поздно понимаю, что вычитала для себя полезного в этой бумаге подлая волчица.
Черноголовый зачитывает с листа о делении земель между тремя оставшимися кланами, если исчезнет с земли последний представитель его рода, и переходит к брачным контрактам. Слово предводителя клана Белозёров на протяжении веков служило непреклонным законом для всех оборотней Сибири. В венах вскипает кровь, когда Черноголовый произносит:
– «…Дочь Ивана Велеса Варвара предназначается в жёны Роману Черноголовому. Их дочерей возьмут замуж чистокровные представители клана Вольшанских и Зоряна.
Дочь Зоряна Чонова предназначается в жёны старшему из представителей рода Вольшанских. Их дочерей возьмут в жёны сыновья Романа Черноголового.
Да будет так».
Глава 30
Варя
– Хочу тебя, – рычит мне в рот Родион, прижимая мои бёдра к твёрдому бугру под своими джинсами. – Я спасу тебя. Сбежим вместе.
А я понимаю, что люблю Назара. Хочу к нему! Меня бросает в жар, голову, словно железный обруч стягивает. Кровь вскипает в венах, нервы натягиваются, как канаты, доставляя резкую боль. Я не в силах сопротивляться Родиону. Он расстёгивает штаны. Меня ломает, как при температуре за сорок, кажется, я теряю сознание. В ушах шумит, сердце стучит, как колёса товарняка по рельсам. Соприкосновение моего лона с горячей плотью Родиона отрезвляет.
– Расслабься, маленькая! Какая же ты узкая и горячая.
– Нет! – рычу я и колочу Родиона по голове и плечам, напрягая мышцы внизу живота.
– Да, – пытается прорвать оборону Родион и больно кусает меня за сосок.
Вскрикиваю, а Родион упорно толкается между бёдер, но проскальзывает мимо. Царапает зубами мою шею.
– Помогите! – ору, сходя с ума от боли внутри и снаружи моего взбесившегося тела.
Родион сбрасывает меня с колен. Бухаюсь на четвереньки, и он подтягивает мой зад к себе.
– Получай, детка! – со всего маху он тыкается в меня, но снова промахивается. Я визжу, как резаный поросёнок, и тут над нами открывается дверь.
– Варя! – Лицо Богдана расплывается перед глазами.
Родион отталкивает меня, и я слышу, как он снимает пистолет с предохранителя. Помню этот звук с детства. Отец учил меня стрелять. Учил защищаться и не сдаваться. Идти до конца! Не знаю, что со мной происходит. Отталкиваюсь четырьмя лапами от земли и впиваюсь в запястье своего мучителя. Родион, матерясь на весь дом, падает на колени. Солёный вкус крови туманит разум, но жажда воли сильнее жажды мести. Выпрыгиваю из подвала и бросаюсь мимо ошарашенного Богдана. Вышибаю головой дверь, спрыгиваю с крыльца и несусь на запах своего истинного, любимого и неповторимого. Вылетаю из зарослей и бросаюсь к Назару. Трусь мордой об его ноги, ложусь возле него и замираю. Он падает на колени и шепчет:
– Варенька, любимая моя! – Слёзы блестят в его пожелтевших глазах.
– А вот и твоя сучка, Ромочка, – Милана сбрасывает с себя руки Алана. – Помочь отвезти её к тебе домой?
Не знаю, кто такой Ромочка, но то, что сучкой рыжая тварь назвала меня, сомнений нет. Сажусь и Назар, ласково потрепав меня по холке, выпрямляется.
– Мы без тебя разберёмся, Милана, – он поворачивается к мужчине лет сорока, с восторгом изучающего меня. Ноздри незнакомца дёргаются, а из рта ещё немного и потечёт слюна.
– Молодец, Родька, – Зорян поворачивается к Даниле, – дожал девку до кондиции. Что ж, Черноголовый, я не прочь был бы отдать тебе девку. Но, похоже, Варя обернулась, и мой сын её уже повязал. Тем более, ты уже брал в жёны Милану. Она не смогла дать
