И после этих слов Максим Сергеевич стал осматривать аудиторию и задержал свой взгляд на мне дольше, чем на других. Или мне все же показалось? Сейчас я была уже в таком состоянии, что не могла адекватно рассуждать и воспринимать эту реальность как что-то нормальное. Ни черта нормального сейчас здесь не происходило, студенты сидели в шоке от произнесенных слов преподавателя, декан чуть ли не срывался от того гнева, который у него бурлил внутри, а Таисия Николаевна с приходом своих коллег начала выглядеть еще хуже, словно уменьшилась раза в два как минимум.
Как могла случиться такая ситуация, да еще и в нашей группе? Это ведь действительно, как и Максим говорил было ограблением. Хотя не таким уж катастрофическим как ограбление банка или каких-то людей, но все равно для студентов в таком молодом возрасте и людей, желающих иметь светлое будущее, это было недопустимо. И я действительно согласилась с моим соседом по дому, что это было не хорошо, что в отношении куратора и преподавателя, у которого украли эту флешку, так же и к своим одногруппникам. Я на сто процентов была уверена, что если это лицо сделало такой отчаянный шаг и похитило носитель, то оно было готово потом продавать все находившиеся там работы другим студентам. Даже если не учитывать тот факт, что эта хитрая улитка палец о палец не ударила бы для написания доклада для защиты диплома, то она еще бы и неплохо нажилась бы на своей краже. Это действительно было пакостью наивысшего уровня. Только вот закрадывался логический вопрос — кому это настолько было нужно? Я знаю этих людей уже четыре года и конечно не все были белые и пушистые, но чтобы дошло до кражи… Да нет, даже та сама Настя на такое не была способна. Должны же быть у нее мозги?
Но повернувшись к девушке, сидевшей позади меня, я увидела, что она смотрела на меня и в ее глазах был какой-то не нормальный блеск… Это меня довольно смутило, а в следующее мгновение меня прострелила догадка и я сразу же рванулась к своей сумочки, но…
— Руки прочь от сумки! — Раздалось так мощно, что я так и застыла в этом глупом положении протянув руки над сумкой. Мое намерение проверить не подсунула ли мне Настя случайно ту флешку, прервал Василий Васильевич, который заметил это мое движение и сразу же остановил его. Я чувствовала себя сейчас какой-то воровкой, которую поймали с поличным и которую скоро так накажут, что у меня исчезнет желание смотреть на любые вещи, не то что брать их в руки. — С вас и начнем, — эти слова декан уже сказал более спокойно, но меня взволновало другое — он сразу двинулся ко мне, — а вы, Максим Сергеевич, пройдитесь по второму ряду и проверьте в других.
Мы сидели на двух рядах и потому первый ряд на себя взял декан, а на второй пошел Максим. Вероятно, Таисию Николаевну и Никиту Антоновича не стали затрагивать, потому что они были замешаны в этом деле. Женщина как наш непосредственный куратор, а мужчина, как человек, у которого украли вещь, которая могла наделать беды всем. Но мое счастье в этом затруднительном положении заключалось в том, что ко мне шел именно Василий Васильевич, а не Максим, потому что если действительно подтвердятся мои догадки на счет Насти, то я не только буду чувствовать себя последним дерьмом на свете, а сгорю под взглядом Максима совсем.
Василий Васильевич не церемонясь вывалил на парту все вещи, которые у меня были в сумочке и начал что-то там искать, а мое сердце в этот момент застыло и даже не подавало признаков жизни. Если мужчина сейчас найдет там эту чертовую флешку, то это просто жесть… Это крест не только на учебе и потраченных четырех годах в этом универе, но еще и родители будут на меня смотреть так, будто я не родная им дочь, а человек, которого бы они ни хотели никогда видеть в своей жизни. И я бы их поняла, потому что не для того они приложили столько усилий и сил, чтобы воспитать воровку.
— Все чисто, почему вы тогда так дергались к сумочке? — Я раньше закрыла глаза, когда декан начал что-то там искать в моих вещах, но эти слова заставили меня открыть глаза и посмотреть на него.
— Голова сильно разболелась, хотела таблетку выпить. — Хорошо хоть я смогла в этой критической ситуации придумать что-то, что хотя бы отдаленно походило на правду. Я еще не могла прийти в себя после этого страха, полностью обвившего меня, поэтому только сейчас начала отмирать и приходить в себя.
— Ага, кто-то из вас нам точно устроит огромную головную боль, — недовольно буркнул Василий Васильевич и пошел проверять вещи Оли, сидевшей рядом со мной.
Я словно вышла из оцепенения и сразу же первым моим порывом было обернуться назад и посмотреть на Максима, получить хотя бы немного поддержки от него, потому что я не та личность, которую они искали. Я не воровка. Но я ничего не получила в ответ, когда повернула свою голову, потому что преподаватель проверял вещи других студентов и не обращал на меня внимания. Сейчас у него были более важные дела, чем студентка — любовница.
— А это что такое? — Раздалось громок от меня, где сейчас находилась моя подруга и декан и именно от последнего прозвучал этот короткий, но такой ужасный вопрос.
Я едва смогла пересилить себя, чтобы понемногу повернуть голову в сторону Оли, но шея была вроде бы не моя, поэтому это все происходило настолько медленно, что я уже начала сходить с ума. Эта фраза ничего хорошего не означала, а когда я окончательно смогла повернуть свою голову на шарнирах, мое сердце оборвалось и упало где-то в район пяток, а дышать стало нереально…
Подруга смотрела на меня таким взглядом, будто на нее летит грузовик и уже с секунды на секунду его собьет и не оставит и мокрого места. Столько ужаса я никогда не видела в ее глазах, а у нас с ней были разные ситуации. Но ни одна из них не могла сравниться с тем, что происходило сейчас, потому что я смогла оторвать глаза от Оли и перевести их немного вверх, где над ней как гора навис Василий Васильевич и сжимал флешку в руках… Ту флешку, которую все искали и которая могла поставить крест на будущем подруги… Оказывается, что Оля…
Нет, нет, этого не может быть… Этот человек явно не может этого сделать. Я знаю Олю уже в течение четырех лет, но здесь больше даже не от того зависит, сколько я ее знаю, а от характера и моральных ценностей человека. Подруга хоть и не была лучшей студенткой университета или тихой, серой мышкой, но я никогда не поверю в то, что она способна похитить хоть какую-нибудь вещь. Не говоря уже о том, чтобы прибрать к своим рукам флешку, зная, что таким образом она подставляет не только всю нашу группу, но и Таисию Николаевну одновременно. Куратор не раз помогала Оле в решении определенных вопросов по учебе и очень часто шла ей на уступки, а все потому, что человеческие ценности у подруги были на самом высоком уровне. Поэтому я бы в жизни никогда не подумала, что это воровство дело рук Оли. Но не все разделяли такую??мою уверенность…
— Я еще раз спрашиваю — это что такое? — Василий Васильевич уже заново закипал как чайник и тряхнул флешкой перед глазами Оли, а та не получив зрительной поддержки от меня, потому что я сама была в шоке, перевела взгляд на декана и словно сникла. Как будто она на глазах стала превращаться в маленькую лужу, которая готова где-то просочиться под землю и чтобы ее и следа не осталось. И я прекрасно могла ее понять, это был ужас, стыд, кошмар…
