— Пока всё держится, — говорит задумчиво. — Но пятна проступают, что не в нашу пользу. Плохой знак, Элли. Даже месяца не прошло, а значит к следующему лету придётся повторить процедуру, если не раньше. И не факт, что подействует, ведь это как с гриппом, рано или поздно появится новый штамм, на котором лекарство не будет работать.
— Спасибо за честность, — благодарю, нервно сглотнув.
Повернувшись, он опёрся рукой о подоконник, затянулся сладковатым дымом и вновь пристально посмотрел на меня.
— Что-то ещё? У тебя были какие-то вопросы, Элли?
— Это касается меня и Марго. Того, что случилось с нами. Я была ученицей Белого человека, тогда как Макс, брат Марго, ученик Чёрного. Они затащили нас на Изнанку, чтобы мы там умерли. А потом Чёрный человек попытался проделать тот же фокус и с Марго, что говорит о системе. Я хочу знать, что тебе об этом известно?
— Ничего, — просто сказал он. — У меня нет доступа в башни.
— Что?
Сначала даже не поняла, что он сказал, а когда осознание накрыло с головой, удивление резко переросло в полноценный шок. Чтобы Страж между мирами, Проводник душ и Мастер Изнанки не мог попасть в башню именного призрака?! Это звучало поистине невероятно!
— Я не знаю, что они затевают. Мои агенты не возвращаются с заданий, а значит их уничтожают. Прости Элли, но я не могу помочь тебе.
— Можно закрыть все щели. Запретить призракам покидать Изнанку, я слышала, ты способен на это!
— К сожалению, но нет, — он отвечал настолько скупо, что я заподозрила его в двойной игре, но потом отбросила эту мысль. Скорее всего, он знал больше, но не считал долгом поделиться своими знаниями со мной.
Видимо ответы мне придётся искать в другом месте.
***
Улица обожгла разгорячённое лицо холодным морозным ветром. Поуютнее укутавшись в тёплый вязаный свитер, остановилась у дороги, высматривая машину такси. Время — почти пять утра, настоящая темень. От алкоголя и травки немного мутило, но настроение, несмотря ни на что, оставалось благополучным, сказывалось давнишнее желание расслабиться и отключиться.
В этот час машины на дороге — редкость, поэтому автомобиль, указанный в смс-сообщении, сразу привлёк внимание. Махнув рукой, собралась переходить дорогу, когда услышала за спиной рычание. Обернувшись, столкнулась взглядом с чёрными провалами вместо глаз. Собака, наклонив голову вперёд, сидела буквально в нескольких метрах от того места, где стояла я. Онемев от неожиданности, настороженно уставилась на неё. Сзади раздался автомобильный гудок, разрушивший напряжённое молчание. И в тот же миг доберман сорвался с места. Не разбирая дороги помчалась к машине, лихорадочно дёрнула ручку двери, падая на сидение, закрывая дверь прямо перед открытой пастью собаки.
Тяжело дыша от страха, вмиг отрезвев, уставилась на оскаленную морду пса — он опёрся передними лапами о машину и теперь смотрел прямо на меня.
— Девушка с вами всё в порядке? Вы от кого-то бежали? Что случилось? — раздался обеспокоенный голос водителя.
— Собака, — говорю на выдохе.
— Какая собака? — удивился он.
— Она…
Всего лишь на секунду отвернулась, а пёс уже исчез, как будто его и не было!
— Не важно, поехали.
Марго
Вот и настал Новый год. Время летит, машет крыльями, мелькает вспышками минут. Проходят дни, дышать становится всё легче. За поворотом видится рассвет. Мне кажется, ещё немного и свыкнусь, привыкну к новой жизни, но верится с трудом. Сквозь синие линзы мир выглядит знакомым и от этого маленьким, простым и слишком неприметным. Это подарок Андрея, специальный заказ из дальнего монастыря, построенного у крупного святого источника. Эти линзы — спасение для меня, в них я не вижу Изнанку. Не вижу призраков, не вижу фантазий наяву. Это великолепный подарок! Но я не рада ему. Ведь без линз чувствовала себя более полноценной, чем когда-либо. Без них я особенная. Поэтому надеваю только когда очень сильно устаю.
Сегодня мы с Элли отправляемся на новогоднюю встречу с другими медиумами. Я увижу других и мне любопытно, какие они. Похожи ли на неё или же совсем другие? Меня волнует тот факт, что до сих пор не состоялась как медиум. За этот месяц никому не помогла. Элли утверждает, что всё нормально и у меня ещё всё впереди. Но от этого не чувствую себя настоящим медиумом. А чувствую, что застряла между мирами, увязла на перепутье, как муха в паутине. Неприятное ощущение. С другой стороны, контактные линзы говорили, что именно таких как я, там не будет. Такой сильный дар убивает медиума ещё в детстве, а я всё ещё жива.
***
Нахмуренные брови, сигарета в зубах, волосы, заколотые длинным карандашом, определённо Элли не выглядела как человек, идущий на вечеринку.
— Всё в порядке? — спрашиваю осторожно, стоя в дверях.
— Что? — рассеянная, она только заметила меня, кивнула, а затем махнула следовать за ней.
Мы обошли дом и остановились перед старой грязной девяткой, но с новыми зимними шинами. Девушка внимательно оглядела двор, бросила незажжённую сигарету в снег, забралась в машину и включила зажигание.
— Сейчас она прогреется и поедем, — сказала, выбравшись из машины и доставая новую сигарету.
— Элли, с тобой всё в порядке?
— Да так, трудная выдалась неделька, — она криво улыбнулась, покачав головой.
На её лице мелькнуло озарение и девушка достала из сумочки небольшой свёрток в зелёной обёрточной бумаге.
— Держи, это тебе.
— Ох, спасибо, — растерялась от неожиданности, принимая подарок. — Я…
— Оставь условности, это полезный подарок, не всякое барахло, — закурив, перебила она. — Слушай, ты когда-нибудь видела большого чёрного пса с провалами вместо глаз?
— Что?
— Не важно, — она сжала пальцами переносицу, прикрыв глаза. — Забудь.
— Элли… — девушка своим поведением сбивала с толку.
— Забудь, просто забудь. Сейчас поедем, выпьем, расслабимся и всё станет как надо, — с убеждением в голосе заговорила она. — Едем.
Город озаряли бесконечные разноцветные вспышки. До двенадцати ещё четыре часа, а праздник уже так ярок и насыщен, что непроизвольно начинаешь улыбаться. И улыбка не пропадает, когда видишь счастливые лица прохожих, когда видишь стайки ребятишек с бенгальскими огнями, парочки с бутылками шампанского, укрытые, объединённые разноцветной мишурой. Вон большущий белые лабрадор в шапке деда Мороза бежит наперегонки с девочкой-Снегурочкой, вот мальчик довольно грызёт леденец-петушок на палочке, а вон молоденькие девчонки, лет шестнадцати, не больше, бросают друг в друга снежки. Все румяные, счастливые и мёртвые. Это Новый год празднуют и на Изнанке. Кто-то только в этот день и оживает, кто-то только проснулся, очнулся, пришёл в себя, чтобы пройти сквозь свет к своей двери, создав новую яркую вспышку.
