Все его дно было набито красивыми, массивными украшениями, кривыми продолговатыми монетами, блестящей гладкой посудой — сокровищами, одним словом! Баснословными сокровищами! Но, как не покажется странным, я не выпускала Жезл схилков из рук. И он, кажется, не хотел «отпускать» меня, тихонечко нагреваясь в моих руках, даря успокоение и какую-то странную уверенность в себе и собственных силах. Да, сейчас меня поглотили противоречивые чувства — леденящий душу страх сменился небывалым подъемом при виде драгоценностей. Бесспорно, они представляли собой большую ценность и…они принадлежали мёртвому.
Сарес не отрывал от меня взгляда, следил за реакцией. И, наконец, вымолвил:
— Это все твое, но скипетр мой. Я даже помогу тебе выбрать самое дорогостоящее… унести все мы не сможем… Но даже одного этого кувшина тебе хватит для того, чтобы вернуться на Землю или, к примеру, купить кусочек планеты и заняться своим делом…
— А скипетр тебе?
— Мне.
Что-то эта сделка мне напоминает… Точно! Сказку про Алладина и пещеру сокровищ! «Сокровища твои, но лампа-моя!»
Я стояла, выпрямившись во весь рост, и спокойно перекидывала скипетр с одной руки на другую. И дураку было ясно, что меня пытаются надуть. А ещё было ясно — что скипетр не забрать силой! А ещё… я совсем не доверяла Саресу … сейчас особенно сильно не доверяла.
Я решительно нагнулась и схватила самый большой сосуд, прочерчивая скипетром по боку «ящика». Это вышло нечаянно, ведь выпускать скипетр из рук я отказалась наотрез. И в этот момент пол начало потрясывать! А вокруг все зашуршало и завибрировало.
— Что ты сделала?! — визгливо крикнул Сарес. — Алена, что?
— Не знаю, — сама не своя от страха с трудом выговорила, озираясь.
А шуршание и скрежет стремительно приближались! И вот уже за «Стеной плача» скопились наши прожорливые «друзья» с поверхности планеты, облепляя прозрачную перегородку своими малюсенькими крылышками и хоботками. Ситуация вновь повторялась, только вот с одной разницей — теперь нам было некуда бежать! Зато одно определенно радовало — в происходящем сейчас моей вины нет!
— Может быть, они перекусили лягушками и не будут нас есть? — произнесла тихо-тихо. — И стена нас защитит, правда, да?
— Кажется, сейчас увидим.
Страх растекался по всему телу, мешая соображать. И все же о своей главной цели, ну, после той, что звучала в голове как «непременно выжить», я не забывала. И быстро затолкала в свой рюкзак и Жезл схилков, и кубок.
Сарес мне не ответил. За него ответили «насекомыши», настойчиво присасываясь длинными хоботками к «стене плача». Не знаю, слышал ли Сарес этот тихий скрежет, но я определенно его слышала! Они что ее лижут что ли?!
— Они пытаются обглодать стену, — тихо произнесла я, — и у них получается!
— Ну, что ты сеешь панику! Может крылатки решили поточить зубки. Вам, дамам, подобное поведение свойственно.
— Если они нас не сожрут, то я сожру тебя сама, — произнесла тихо.
На мои слова Сарес лишь усмехнулся и весело, не смотря на ситуацию, произнес:
— Крылатки сжирают самцов после спаривания, поэтому среди их вида практически нет мужских особей. Думаю, самое время сматываться, — и спокойно направился к нише, в которой недавно находился «ящик». Я резво спрыгнула за ним, боясь отстать.
Углубление было тесным и мрачным, а ещё испещрённое иероглифами. Сарес на мгновение завис, зачитываясь вехами истории схилков. Но, к его чести, отмер быстро. Иначе, я бы помогла…
Как и сказал Сарес, под саркофагом был туннель. Единственное, что забыл упомянуть капитан «Идиллии», это то, что туннель был не обыкновенным проходом в толще горы. Вовсе нет! Наш спасительный туннель являлся ни чем иным как руслом горной реки! И сейчас у меня был выбор — утонуть в бурных водах ледяной воды или быть заживо съеденной маленькими препротивнейшими насекомыми. Кстати, «Стена плача» не выдержала настойчивого натиска и дала трещинку, пока маленькую, но, думаю, за этим дело не встанет!
— Итак, главное — доплыть, — произнес Сарес и одним проворным движением расстегнул молнию комбинезона. А потом и вовсе его снял, оставаясь в черных рейтузах.
— Зачем… — произнесла тихо.
— Снимай. Комбинезон впитает воду… будет впитывать долго… литров сто — двести, и потянет ко дну.
— А как же «защитит от низких температур»?
— На дне защита от низких температур вряд ли понадобится, — с ухмылкой произнес Сарес и сел на краешек небольшого отверстия в толще каменной породы. Прямо под его ногами жила своей жизнью река. Бурная, ярко-синяя и наверняка холодная! Определенно точно, холодная!
— Я плаваю не очень хорошо, — зачем — то произнесла я, стягивая с себя инопланетный скафандр, оставаясь в веселеньком розовом белье. Просто было страшно, а значит не до умозаключений. А ещё… не знаю, наверное, клаустрофобия!
— Отдай рюкзак, — произнес спокойно Сарес и, не дожидаясь, собственно, моей реакции, выхватил его сам, сдергивая с руки. Успела только пискнуть! И набрать побольше воздуха в лёгкие…чтобы толкнуть обиженную речь! Не успела. В смысле, речь толкнуть не успела. И собраться с мыслями не успела. И…попрощаться с жизнью тоже не успела…
Сарес спрыгнул вниз — в воды горной реки, меня он стянул вслед за собой, не давая опомниться. Или образумиться…это как кому ближе.
И я нырнула, утянутая сильной рукой, опускаясь в воду источника. Сарес плыл где-то рядом. Я чувствовала колебание волн от его сильного тела и руку, горячую, твердую, сжимающую мою. Он крепко сжимал меня, не отпуская. И это радовало, ведь рюкзак с Жезлом схилков был у него.
Вода оказалась ледяной. Удивительно! Как может река, протекающая через огненную пустыню быть такой холодной? Но кислорода не хватало, а значит не до глупых вопросов.
Некоторое время я просто барахталась в толще воды, стараясь как можно дольше сдержать дыхание, задыхаясь от недостатка воздуха и пытаясь сориентироваться. Но сил не осталось, а значит придется подниматься на поверхность. Только вот где она?! Эта поверхность! И можно ли дышать в теле скалы, в узком водном коридоре!
Теплая рука Сареса старательно тянула наверх — это хорошо, значит, мы смогли… поднырнуть под камни и всё-таки нашли путь наверх! Или внутрь?! Главное плыть и не сдаваться… а дыхание заканчивалось… вместе с силами. Я уже чувствовала судороги в ногах, то ли от холода, то ли от непроизвольного сокращения мышц. Так или иначе, но мне приходилось трудно и больно. Темнота вокруг давила на психику посильнее ледяной воды. Перед глазами плыли разноцветные круги — верный признак нехватки кислорода и скорой потери сознания.
Сарес настойчиво тянул за руку, и я послушно плыла за ним, уже не чувствуя ног. Спустя пару мгновений мы вынырнули на поверхность, жадно глотая кислород. Лёгкие болели и, казалось, ещё немного, и они лопнут от напряжения. Но обошлось, мы живы. Я довольно взглянула на Сареса и улыбнулась. Широко. Счастливо. Он меня спас. Я не смогла бы сама…
