Книга Фабрика №22 - Антон Волохов

– Твой план лучше, – согласился я. – Только вот захочет ли Амалия травить своего отца? Она сильно занервничала, когда я спросил о нём.

– Конечно, нет. Молодая, глупая, избалованная, наивная девка. Она заплачет прямо перед тем, как бросить яд в его бокал с вином и плюхнется на грудь к своему папочке, рыдая навзрыд и моля о прощении. И тот просто грохнет Рикки, который будет сидеть в твоём магазине, в ожидании своей возлюбленной. Именно поэтому, просить Амалию, травануть своего папу, должен сам Рикки. Потому что, если это сделаем мы с тобой, итог будет предсказуем. Зови Рикки в машину, пусть Амалия посидит там одна, некоторое время.

– Погоди, – засомневался я. – Ты готов так просто подставить Рикки?

– Нет, мы дадим ему выбор. У мальчика есть проблема, мальчик связался с влиятельным человеком, мальчик должен её решить. Если он не решит, порешат его. А вся эта показная любовь, кончится, как только он придёт к своей ненаглядной и сунет ей в руку пробирку с ядом.

– А яд то у тебя есть? – спросил я.

– Нет, конечно, откуда у меня яд, – захохотал Фил.

– Я серьезно.

– Ну, я взял с собой пробирку и насыпал туда сахарный песок, – сказал Фил, достав из кармана стеклянную колбу, в которой было насыпано что-то белое. – Но думаю, что до этого не дойдет.

– Кажется, я понял, – кивнул я. – Эта любовь закончится, как только ради неё придется чем-то пожертвовать. А они оба к этому не готовы.

– Бинго! – щёлкнул пальцами Фил. – Мальчику пришло время взрослеть. Зови сопливого и будь готов к нытью. Сейчас будем ломать ещё одну нежную, детскую психику.

Я открыл дверь и вновь на него посмотрел.

– Ладно-ладно, не дуйся. Твоя психика скорее больная, чем нежная. Тут я перегнул, согласен.

– Пошёл ты, – выругался я.

Я зашёл в магазин и застыл на месте от увиденного. Рикки посадил Амалию на пыльный прилавок и, запустив свои шаловливые руки ей под платье, страстно целовал свою ненаглядную, вывалив слюнявый язык.

Мне стало дурно. Я пожалел, что позволил этой парочке развлекаться в бывшем храме моего сердца. Они громко чавкали своими ртами и мерзко постанывали, а моя душа взвыла от этой картины, словно увидела испепелённый алтарь.

– Я же сказал вам идти в пристройку, а не лобызаться напротив стеклянной витрины! – сердито произнёс я.

– Брайан? – встревожено оглянулся Рикки. – Ты же собирался уехать?

Амалия суетливо одернула задранное платье, прикрывая худые ноги и миниатюрные коленки.

– Фил хочет поболтать с тобой. Пять минут прошло, а вы уже всё слюной забрызгали!

– Тебе завидно что ли? – возмущался Рикки, застегивая ширинку.

– Давай в машину, – ответил я и вышел на улицу.

Прислонившись к капоту, я достал сигарету и закурил. Фил открыл окно в машине и спросил:

– Идёт?

– Да. Сейчас червячка в трусы запакует и придёт.

Фил усмехнулся. Рикки вышёл из магазина с недовольным лицом и сел на переднее сиденье. Я докурил и сел сзади.

– …И по другому не получится, – говорил Фил, протягивая ему пробирку. – Только так.

– Я не знаю, как она к этому отнесётся. Может я сам? – ответил Рикки.

– У тебя не получится. Тебе надо сидеть в магазине и не высовываться. Это должна сделать она, – сказал Фил.

– Ладно, – неохотно произнес Рикки. – Я поговорю с ней.

– Не откладывай. Завтра утром всё должно получиться.

– Понял, – буркнул Рикки и покосился на меня. – Этот что, с нами теперь?

– Не знаю, посмотрим. Тебе сейчас не о нём нужно думать, – сказал Фил. – Давай, двигай. У нас дела ещё.

– А вы куда? – поинтересовался Рикки.

– Не важно. Решай свой вопрос, надави на неё, если не согласится. На слезы, истерики – не ведись.

Фил открыл ему дверь. Рикки вышел, предварительно сунув пробирку в карман.

– Осторожней там, – тихо сказал Рикки.

– Катись, – ответил Фил и завёл авто.

Мы выехали из двадцать второго. Я по-прежнему сидел сзади и таращился по сторонам. От нечего делать, я открыл тонированное окно и высунул руку, но Фил тут же закрыл его и заблокировал кнопкой.

– Ты тиран, – произнес я.

– Если жарко, могу включить кондиционер, – сказал Фил.

– Знаешь куда ехать? – спросил я у Фила.

– Знаю, – ответил он. – В ад.

– Эту машину нельзя вести к Хуану, – сказал я. – Её быстро отыщут.

Фил промолчал, пару раз тяжело моргнув. Он проехал несколько поворотов и встал на светофоре.

– Давай обсудим, что будем делать? – допытывался я.

– Убьем Хуана, – коротко произнес Фил.

– Да, но как? Мы же ничего не знаем о нём. Нужен план. Он должен быть один и без свидетелей.

Вместо ответа, Фил опустил вниз солнцезащитную шторку и тронулся на зеленый сигнал. Он был напряжен и вдумчив. Его тонкие губы поджались и превратились в одну прямую линию. Взгляд его стал пустым и безжизненным. Мы приехали и припарковались в конце улицы, напротив дома с красной крышей.

Фил открыл бардачок и, порывшись там, нашёл синюю бейсболку Рикки. Недолго думая, он натянул её себе на голову, поправив козырёк. Посмотрев на часы, он настроил зеркало заднего вида и достал пистолет. Через несколько минут, сзади появился белый внедорожник Хуана.

Он снял пистолет с предохранителя. Машина Хуана остановилась позади нас. Из неё вышло два человека – один был молодой, с аккуратно стриженой бородкой, а второй здоровый, толстый жирдяй.

– Сиди здесь, – коротко произнёс Фил и включил радио на полную громкость.

Фил выскочил из машины и выстрелил четыре раза. Сначала в худого, трижды: два раза в грудь и один раз в голову. Потом в толстого: один раз в грудь. После чего сел в машину и, выкрутив руль, нажал на газ.

Машина развернулась, визжа покрышками и, резко ускоряясь, помчалась по улице. Фил мчался, вцепившись руками в рулевое колесо, и без конца посматривал по зеркалам, ожидая погони и преследования.

В такой манере, он проехал половину города и успокоился, только когда свернул на разбитую дорогу, что вела к двадцать второму району.

– Рикки теперь не жить, я правильно понял? – задал я вопрос.

– Рикки суёт по третьей своей сучке, пока я делаю-то, что должен делать он, – ответил Фил и открыл моё окно. – Дай сигарету, – добавил он.

– Говорил, что спасёшь его, а сам хоронишь?! – возмущался я. – Ты же просто подставил его!

Фил остановил машину Рикки возле моего магазина. Он открыл дверь и сел на бордюр у дороги. Я вышел