собой, и я усмехнулась. Вышло символично.
– У-у, скука, – протянула Майя и пошла за следующим цветком.
Я последовала было за ней, но на самом пороге вдруг остановилась. Обернулась, бросая взгляд на маленькую баночку с пятью бумажными звёздами. Потом посмотрела на мусорное ведро. Из урны, едва возвышаясь над краем, уныло торчали стебли вчерашнего букетика. Печально хмыкнув, я вышла из комнаты.
На самом выходе телефон пиликнул снова.
Так и не хочешь созвониться? Мне было бы приятно услышать твой голос.
Прочитав слова, покачала головой. Нет уж. Никакого сокращения дистанции. Я дорожила жизнью.
А как же работа? Собираешься болтать посреди рабочего дня?
– Помогай, – окликнула меня Майя и, отложив телефон, я придержала ей дверь в комнату. Вернувшись, снова нетерпеливо полезла в диалог.
Работа подождёт. Пиши номер.
Я с невольным удивлением покачала головой. Вот упорный! Подумав, решительно напечатала ответ и нажала кнопку «отправить».
Как-нибудь попозже.
Удовлетворённо кивнув, я оставила телефон на столе и понесла следующий цветок в комнату.
Спустя час с небольшим мы закончили приготовления: унесли горшки и даже тумбочку, сдвинули мебель плотнее, нанесли всех кресел, стульев и табуреток, которые были в квартире. Оставшееся место забросали подушками, на которые могла сесть часть гостей. Смотрелось миленько. Я представила, как сяду перед фанатами в своём образе и, тронув струны гитары, запою. По телу пробежала тёплая волна гордости.
– Мы молодцы, – подытожила, переглядываясь с Майей.
Та удовлетворённо кивнула.
– Молодцы. Репетировать пока рановато, – признала она с едва заметным вздохом. – Можем посмотреть какой-нибудь фильм с ноутбука.
– Какой например? – спросила я, и тут в голове родилась неожиданная мысль. Почему бы не вернуться к тому, с чего всё началось? К тому фильму, который я так и не увидела, но который спас меня от опасного неведения. – Стой, я придумала! В кинотеатрах недавно шли «Бесстрашные сердца». Хочешь?
Майя пожала плечами.
– Почему бы и нет.
Уже через несколько минут мы устроились на диване, а с экрана ноутбука заиграла судьбоносная заставка.
Скоро стало ясно, что фильм – очень вольный, художественный пересказ нашей истории. Он не рассказывал всех наших встреч, но прямым текстом указывал на их существование. Проклятие обыгрывалось в романтическом ореоле, хотя на самом деле моё настоящее было первым случаем, когда мы возродились мужчиной и женщиной. Нас представляли разлучёнными влюблёнными, готовыми воссоединиться даже ценой жизни, и сладкие вздохи актёров вызывали тошноту. В остальном правда была передана подозрительно точно. Я даже задумалась – точно ли мы не рождались сценаристами или писателями? Нет, ни один. Но как тогда наша реальная история попала в кино? Если бы не верила своей памяти на сто процентов, точно решила бы, что сама оставила себе такую подсказку. Совпадение? Странно, но возможно. В любом случае, кем бы ни был мой вольный или невольный благодетель, он явно знал, о чём рассказывал.
Когда дело дошло до сцены, где главные герои одновременно погибали, простирая друг к другу руки в последнем отчаянном жесте, я не выдержала и расхохоталась. Это настолько отличалось от правды, настолько не соответствовало тому, что я проживала раз за разом, что даже казалось смешным. Словно я была настоящим Дракулой, которому показали «Сумерки». Майя смотрела на меня как на помешанную, а я всё смеялась и смеялась, не способная остановиться.
– Всё в порядке? – поинтересовалась подруга натянуто.
Я кивнула сквозь хихиканье и смахнула выступившие на глазах слёзы. Глубоко вдохнула, успокаиваясь.
– Всё хорошо. Просто очень уж ванильная история. Не ожидала такого.
– Какая же ты всё-таки циничная, – с лёгким осуждением в голосе прокомментировала подруга. – Досматривать будем?
– Обязательно.
Окончательно уняв веселье, я вернулась к просмотру. Мысли вертелись вокруг имени сценариста, которое ни о чём мне не говорило.
Вечером, наскоро перекусив и ещё раз убедившись, что квартира к наплыву гостей готова, мы сели репетировать. Я задумчиво вела рукой по струнам, глядя на стол, туда, где в открытом ящике лежала стопка листов А5.
– Знаешь, – внезапно заговорила, прерывая нетерпеливое молчание Майи, – у нас есть ещё кое-что для нынешнего квартирника. Мы разложим их в прихожей. – Я достала из ящика пачку листков и пробежалась по краям пальцами, пересчитывая. – Каждый желающий сможет на них посмотреть. Думаю, продюсер должен заинтересоваться.
– Что ты имеешь в виду? Что это такое? – спросила Майя.
Я протянула ей рисунки.
– Обложки к моим песням.
– Ого… – Подруга благоговейно пролистала стопку, вглядываясь в каждую иллюстрацию. – Подожди, разве их тебе не Дима подарил? Или ваше расставание на подарки не распространяется?
– Да, он. – Я чуть заметно сморщила нос. – Но ведь не он их рисовал – Дима всего лишь оплатил работу. Я не чувствую в этих рисунках ни его руки, ни даже фантазии. Думаю, он просто открыл художнику нашу группу Вконтакте, запустил плейлист и сказал: «Слушай и рисуй». Будем считать это подарком того самого загадочного художника.
– Который заслушал твои песни до дыр, пока творил, – усмехнулась Майя. – Интересно, придёт на концерт?
Я пожала плечами. Вместе с подругой вышла в прихожую и остановилась, наблюдая, как та раскладывает обложки на столике у зеркала. Закончив, Майя отошла на два шага, придирчиво разглядывая свою композицию. Листы лежали в порядке исполнения песен, образуя три ряда по три рисунка. Девять песен, девять иллюстраций. Я огляделась и, достав из стоящей рядом вазы со всякой всячиной речную ракушку, положила её между первым и вторым рядом. Довольно кивнула – теперь картина была довершена.
– Пойдём, – сказала я решительно, чувствуя небывалую уверенность в собственных силах. – Отработаем всё ещё раз.
Майя радостно закивала и первая вернулась в комнату. Я вошла следом и подобрала с пола гитару. Обняла пальцами знакомый до каждого сантиметра гриф. Петь было легко. Я знала всё наизусть, до каждого вздоха, каждого скачка интонации. И всё равно исполнение не было механическим. Во все песни я привносила что-то новое, что-то от своего настроения, состояния и мыслей. Если верить, что человек постоянно меняется и в эту секунду ты уже совсем не тот, кем был мгновение назад, можно считать, что каждый раз я пела впервые. Усмехнувшись этой странной, дикой мысли, я с большей, чем обычно, силой бросила в тишину комнаты аккорд.
Последней уже давно решила использовать ту самую песню, что записала в день первой встречи с Владом. Вечер неудачного похода в кино. Одно из множества наших с Димой неудачных свиданий. Одёрнула себя. Не думать о Диме. Он того не стоит. Думать о песне. О вечере, неожиданном открытии и холодном ветре, одинаково треплющем волосы нам обоим – и принцу, и розе.
– И я бы, рождаясь, искала
