обращая внимания на её слабые попытки освободиться из объятий, несмотря на то что внутри них оказалось удивительно тепло и удобно. — Не надо, не трепыхайся, я не позволю себе лишнего. Только не с тобой, Птичка-Дюймовочка. Просто проведи со мной вечер, а потом я уеду.
Оксана застыла, слушая Алмазова — его тихий голос казался одновременно и уверенным, и полным опасений.
А потом кашлянула и спросила самое нелепое из всего, что можно было спросить:
— Птичка-Дюймовочка?..
— Да. — Кажется, Михаил Борисович улыбнулся. — Тебе очень подходит и то, и другое. Так что, накормишь меня ужином?
— Ужин! — почти подпрыгнула Оксана и, через силу отстранившись, схватила сковородку.
Пока они разговаривали, макароны слиплись чуть сильнее, чем надо, но Оксана быстро исправила ситуацию, всё перемешав. Попробовала — нормально. Разложила по тарелкам и поставила их на стол, принесла приборы, налила чай — морс кончился ещё вчера — и разочарованно вздохнула: про овощи забыла.
— Оксан, вполне достаточно, — произнёс Алмазов, глядя на неё с улыбкой. — Садись уже.
Оксана сделала, как он сказал, и начала есть, по-прежнему стараясь не коситься на довольного шефа. И не анализировать случившееся — иначе голова, чего доброго, начнёт кипеть и лопнет от переизбытка противоречивых мыслей.
Ладно уж. Хочет Алмазов ужинать на её кухне, вместе с ней — пусть ужинает. Хочет приезжать — пусть приезжает. Ничего же страшного не происходит, да? И Оксана ему по-прежнему никто. Не жена и не любовница. Нельзя же считать любовницей женщину, у которой просто ужинаешь?..
— А расскажите, как вы организовали нашу фирму? — спросила Оксана просто для того, чтобы не думать ни о каких любовницах — ни о прошлых, ни о будущих, ни о нынешних.
— Давай, расскажу, — кивнул Алмазов.
Она думала, рассказ будет скучным, но нет. Не зря Оксана считала Михаила Борисовича отличным оратором. Минут через пять она даже забыла про свой ужин, только сидела, смотрела на шефа и слушала, открыв рот, каждое слово ловила — так интересно он рассказывал, как находил деньги, поставщиков, производителей и первых клиентов. И как переманивал к себе несколько толковых коллег с прежней работы.
Оксана почти не заметила, как пролетел целый час, по истечении которого Алмазов засобирался домой, и даже пожалела, что время прошло настолько быстро.
— До завтра, — сказал шеф, уже стоя на пороге, улыбнулся и, наклонившись, коснулся тёплыми губами её щеки.
Глава 48
Михаил
Целую тысячу лет он не чувствовал себя так, будто у него выросли крылья. И вот — в эту секунду, выходя из подъезда Оксаниного дома, наконец почувствовал.
Полная ерунда, ничего не случилось. Только обнял, постарался утешить, поговорил, ну и чмокнул в щёку напоследок, отчего Оксана, кажется, совсем уж растерялась.
Вообще нет причин пребывать в подобном восторге, но… тем не менее если пару часов назад настроение у Михаила болталось где-то в районе плинтуса, то теперь взлетело до небес. Просто оттого, что увидел Оксану и провёл с ней время.
И как он будет обходиться без неё во время новогодних каникул? Первого января Михаил вместе с детьми и женой улетал на горнолыжный курорт — специально выбрал такой вид отдыха, чтобы Маша больше активничала и сбросила вес. Алмазов с радостью отказался бы от своего билета, но отпускать Таню с детьми в этом случае было чревато гибелью всех троих. Одно дело: море, бассейн и отдых для тюленей, когда целыми днями лежишь и загораешь, другое — лыжи или другие виды спорта. Таня может не справиться, перепутать трассы, забыть в номере что-нибудь важное из экипировки, или даже банальное — решит сделать опасное селфи, а Маша её в этом поддержит. Нет, Михаилу нужно было контролировать ситуацию, поэтому остаться в городе он не мог. Да и…
Алмазов отлично понимал, что злоупотреблять ситуацией не стоит. Сейчас Оксана не задаёт вопросов, не интересуется, зачем ему всё это нужно и по какой причине он по-настоящему навязывает ей собственное общество. Но это временно. Его секретарь не малахольная дурочка, и все неприятные вопросы она задаст, как только наберётся смелости. Ну и как только окончательно уверится в том, что Михаил наглеет всё сильнее. Пока у него было впечатление, что Оксана думает: это ненадолго. Сегодня приехал, но больше не приедет. Сколько ещё она сможет обманывать себя подобным образом? Явно не дольше пары раз.
Поэтому Михаилу нужно было подготовиться к разговору. К серьёзному разговору, который позволил бы ему общаться с Оксаной. Просто общаться, без постели. Правда, как именно ей объяснять всё, что он чувствует, опуская слишком уж интимные детали, Михаил пока не представлял.
Домой он приехал около одиннадцати. И когда уже снял обувь и пальто, в коридор, виляя бёдрами, вышла Таня в полупрозрачном сиреневом пеньюаре такой откровенности, что Михаилу на мгновение показалось — он не домой пришёл, а в бордель.
— Сдурела? — прошипел Алмазов, оглядывая фигуру жены. Идеальную, да. Но для него — ни капли не соблазнительную, и уже давно. — Ты где находишься? А если Юра или Маша выйдут воды попить? Иди в ванную, немедленно! И халат накинь!
Таня будто не слышала, подскочила к нему и повисла на шее, пытаясь дотянуться до губ.
— Миш, Мишенька… — тёрлась о тело, и Михаил изо всех сдерживался — желание… нет, не трахнуть жену, а оторвать от себя и кинуть в стену, было почти непреодолимым. Ну сколько Таня ещё будет пытаться соблазнить его? Поговорили ведь недавно, Алмазов ей всё озвучил — и про своё нежелание налаживать отношения, и про развод. Но нет, жена до сих пор продолжала цепляться за мечту забеременеть от него. Конечно, отличный способ «решить» проблемы — ещё как минимум лет восемнадцать после подобного финта Михаил будет привязан к Тане. У неё останутся и комфорт, и деньги, а на всё остальное жене откровенно плевать.
— Отцепись от меня, — почти неслышно рявкнул Алмазов, опасаясь разбудить детей. Юра наверняка переживёт эту картину, а вот Маша… — Серьёзно, Тань, не доводи до греха. Ты реально достала уже!
— Я думала, от тебя будет пахнуть женщиной. — Она вновь, как обычно, игнорировала все желания, кроме своих. — Думала, ты был с кем-то, поэтому и уехал от нас в выходные. Никогда раньше не уезжал. Но от тебя ничем не пахнет…
— Зато от тебя воняет! — шикнул Михаил уже громче и всё же оторвал Таню от себя. — Надушилась так, что п**ец. Хватит!
Она пыталась ещё что-то говорить, но Алмазов быстро сбежал от жены в свою комнату и тщательно закрыл дверь. Чертыхнулся, вспомнив, что с
