ракет, но выше высоты, на которой работают системы ПВО. Гиперзвуковые аппараты также могут маневрировать во время своей траектории, что делает крайне сложным для противовоздушной и противоракетной обороны предсказать их будущее местоположение для перехвата. Гиперзвуковые ракеты могут нанести огромный ущерб. Например, гиперзвуковое оружие весом 500 фунтов с зарядом взрывчатки в стержневом корпусе длиной от пяти до десяти футов, изготовленном из керамики, углепластика или никель-хромового суперсплава, поразит цель с огромной кинетической энергией, эквивалентной трем-четырем тоннам динамита.
Способность гиперзвукового оружия преодолевать современные средства защиты и высокая скорость поражения делают его особенно опасным для военных кораблей. Например, если защита авианосной ударной группы обнаружит гиперзвуковое оружие на дальности 150 миль, у нее будет менее минуты на запуск перехватчика - и этот перехватчик должен быть способен поразить маневрирующую цель, движущуюся со скоростью 6 миль в секунду.
Даже современные радарные системы ВМС США не в состоянии адекватно отследить и идентифицировать гиперзвуковую атаку, не говоря уже о ее поражении. Гиперзвуковая ракета, поражающая военный корабль, имеет значительные шансы вывести его из строя, если не потопить. В более широком смысле, как выразился один высокопоставленный чиновник Пентагона, «когда китайцы смогут развернуть [тактическую или региональную] гиперзвуковую систему, они поставят под угрозу наши авианосные боевые группы. Они подвергают риску весь наш надводный флот. Они ставят под угрозу наши передовые силы и силы наземного базирования».
Продолжая рассматривать последствия для морских сил, следует отметить, что после того, как гиперзвуковые ракеты появятся на вооружении соперничающих армий, ВМС США могут быть вынуждены внести изменения в состав флота в масштабах, невиданных с тех пор, как авианосец вытеснил линкор. Морским силам, возможно, придется стать более распределенными, чтобы распределить свои активы между большим количеством кораблей для повышения устойчивости флота. Флот также должен будет действовать на большем расстоянии от противника, чтобы уменьшить свою уязвимость перед вражескими гиперзвуковыми ударными системами меньшей дальности и обеспечить достаточное время предупреждения для защиты от оружия большей дальности. Конечно, военно-морским силам все равно придется противостоять угрозе, исходящей от противокорабельного гиперзвукового оружия малой дальности, запускаемого с относительно близкого расстояния самолетами-невидимками, подводными лодками и UUV. Создание эффективной защиты от таких гиперзвуковых атак представляется проблематичным. Следовательно, ВМС, возможно, придется переместить большую часть своей боевой мощи под воду.
Или же ситуация на море может напоминать о последних этапах холодной войны, когда ВМС США столкнулись с угрозой со стороны советских самолетов, вооруженных противокорабельными ракетами. В то время, учитывая сложность (и стоимость) успешного поражения большого количества подлетающих ракет, ВМС сосредоточились на "уничтожении лучника" - советских ударных самолетов - до того, как они смогут выпустить свои "стрелы". Успех в значительной степени зависел от способности ВМС вести разведку: обнаруживать советские самолеты до того, как они достигнут точки запуска ракет. Эта история может повториться, поскольку важно будет определить ударную платформу противника до того, как она сможет выпустить свои гиперзвуковые стрелы.
Вспоминая наше предыдущее обсуждение современной битвы за Мидуэй, можно сказать, что победа в состязании разведчиков - в виде обнаружения гиперзвуковых ударных сил противника до того, как они начнут атаку - может стать разницей между победой и поражением. В этом случае скорость и дальность гиперзвуковых ракет дружественных сил будут иметь такое же решающее значение, как и скорость и дальность самолетов, взлетевших с палуб американских и японских авианосцев на Мидуэе. При прочих равных условиях преимущество в дальности вынудит противника распределить свои средства разведки по большей зоне поиска, а преимущество в скорости оружия позволит атаковать противника до того, как он обнаружит местоположение дружественных сил и начнет свою собственную атаку. Даже если дружественные силы обнаружены, преимущество в дальности и скорости поражения может обеспечить победу, если ударные силы противника еще не достигли эффективного радиуса действия гиперзвукового оружия.
Гиперзвуковое оружие может сыграть ключевую роль в поражении вражеских систем A2/AD. Силы могут использовать гиперзвуковое оружие для начала наступления, поражая стационарные системы противовоздушной и противоракетной обороны противника, а также его гиперзвуковые ракетные установки. В случае успеха это может проложить путь для дружественных разведывательных и ударных сил, чтобы действовать внутри комплекса A2/AD противника с приемлемым риском.
Представьте себе, например, передовые американские бомбардировщики B-21, вооруженные десятками гиперзвуковых ракет. Скрытность бомбардировщиков в сочетании с их способностью корректировать траекторию полета, чтобы избежать вражеских ПВО, используя в реальном времени разведданные от бортовых сенсоров и бортовых элементов разведки через боевую сеть, может позволить им проникать через внешнюю ПВО противника. Сделав это, бомбардировщики могут запустить свои гиперзвуковые ракеты малой дальности (и менее дорогие), уничтожив или нейтрализовав воздушную и ракетную оборону противника, а также ключевые элементы его разведывательных сил, что позволит последующим силам, действующим на суше, море и в воздухе, действовать со значительно сниженным риском.
В более широком смысле, ударные силы, состоящие из малозаметных пилотируемых и беспилотных бомбардировщиков, могут функционировать как собственный разведывательно-ударный элемент, несущий полезную нагрузку из гиперзвукового оружия, роящихся беспилотников, стандартных ПГМ, беспилотных ложных целей и помех. Эти силы могут быть дополнены ударами ударных подводных лодок и UUV, а также гиперзвуковых крылатых ракет большой дальности и BGV для разрушения комплекса A2/AD противника, что значительно расширяет возможности для наступательного маневра.
Барьеры на пути внедрения
Учитывая потенциал гиперзвукового оружия, способного вызвать серьезные изменения в военном балансе, легко понять, почему ведущие военные страны мира занимаются его разработкой. Тем не менее, существуют серьезные проблемы, которые необходимо преодолеть, прежде чем они будут приняты на вооружение, особенно это касается гиперзвуковых крылатых ракет. Одно из самых больших препятствий связано с обеспечением горения в потоке сверхзвукового воздуха. Для работы реактивных двигателей они должны двигаться с высокой скоростью, чтобы сжимать воздух для сгорания. Следовательно, реактивные двигатели должны быть сначала разогнаны с помощью реактивного самолета или ракеты. Если предположить, что это может быть надежно выполнено, гиперзвуковые ракеты сталкиваются с проблемами в отношении точности и структурной целостности.
Охлаждение имеет решающее значение для двигателей всех типов. Даже турбовентиляторы коммерческих реактивных авиалайнеров постоянно работают при температуре примерно на 400 градусов выше температуры плавления материалов, из которых они изготовлены. Чтобы эти двигатели не разрушились, необходима сложная сеть охлаждающих каналов. Эта проблема значительно возрастает, когда гиперзвуковые двигатели движутся по воздуху со скоростью, в десять раз превышающей скорость коммерческого авиалайнера. Более высокое отношение подъемной силы к тяге, необходимое для гиперзвуковых ракет, требует наличия у них острых передних кромок. Это, в сочетании с экстремальной скоростью ракеты, может создать температуру поверхности до 3 500 градусов по Фаренгейту, где выделяемое тепло может разрушить защитное покрытие аппарата, поджарить его
