в доме хозяин. Хотя, о чём это я, какая битва? Не было у меня настроения играть в эти игры. Поэтому я просто взял и вышвырнул чужое сознание из своего, как обоссавшегося котёнка.
Цесаревна отступила на шаг, глаза её налились огнём. И я увидел, как крепко сжалась маленькая ладошка на неестественно тонкой для такого огромного лезвия рукоятке, явно сделанной под женскую ручку.
— Извините, Ваше Императорское Высочество, но это МОЙ разум! А Императрица в порядке, — сказал я. — Нам нужно выйти из Разлома, и вы сами поговорите с ней по телефону.
— Императрица в порядке?
Ух, ты! Настроение у девушки мгновенно изменилось, и теперь она смотрела на меня с явной издевкой.
— Все Лекари империи, да и всего мира не смогли вылечить ее. Я здесь шоркаюсь по этой чертовой пустыне, вместо того, чтобы быть рядом с ней, потому что мой отец… — тут она на секунду сбилась, — не находится на своём месте. А тут вдруг случилось чудо! Императрица выздоровела. И да, что в твоём понятии «выздоровела»?
— Ну, в моём понятии это, примерно, вот это.
Я убрал руку за спину, и в ней тут же появилась свежая фотокарточка Императрицы, которую я сделал перед отъездом. Хранилась она у Шнырьки, ведь он был не только моим разведчиком и главным пожирателем мороженого, но и не совсем надежной банковской ячейкой.
Не хочешь, чтобы у тебя что-то украли или нашли? Отдай это Шнырьке. Вот только был один небольшой нюанс — маленький говнюк периодически не возвращал мне то, что я ему давал на хранение, прикидывался шлангом, и всячески игнорировал мои претензии. Я смирился, и со временем просто перестал ему давать те вещи, потеря которых была для меня критичной. Хрен его знает, куда они деваются. Возможно, они на какую-нибудь «теневую барахолку» относят, а потом гуляют всей своей «теневой деревней». Но факт остаётся фактом — фоточку он не зажал, и я её отдал цесаревне.
— Мама? — удивилась девушка.
— Ну да, — я улыбнулся. — А вон там, рядом — молодой и красивый — это я.
Конечно же, я запилил селфи, чтобы не было двоечтений.
— Если это так, то это… — она обернулась. — Арес, Гермес, ко мне! Мы идём на выход.
Хмм… Точно выросла на «Мифах Древней Греции». Хотя, глядя на ее спутников, я согласился, что прозвища подходящие.
— Стоп-стоп-стоп! — остановил я их. — Я вам не всё рассказал. Выхода больше нет.
— Что значит… нет? — вопросительно посмотрела на меня девушка.
— Окно Разлома закрыто.
— Что там, вообще, произошло? — спросила цесаревна.
— Абсолют Вербицкий там произошёл. Он со своей бандой уничтожил всю вашу группу.
— Что-о-о?!
Снова я почувствовал волну силы, идущую от цесаревны.
— Он предал Империю и, судя по всему, шёл сюда за вами.
— Игорь? Не может быть! Я, конечно, знала, что он мудак. Но чтобы предатель…
Я про себя с грустью хмыкнул. Походу эпитет «мудак» не я первым применил к Абсолюту.
— Мне кажется, ты что-то путаешь, барон, — задумчиво покачала головой цесаревна.
— Так мы можем пройти к Разлому, и вы убедитесь в этом сами. Ах да, я вспомнил, там есть ваш гвардеец, по имени Семён, примерно в двух километрах отсюда. Я думаю, он подтвердит мои слова.
Я не успел ничего сказать, как девушка неуловимым движением швырнула свой огромный меч в сторону подходящего Ареса, который ловко перехватил его и закинул за спину, и он с щелчком схватился магнитным захватом, и протопал мимо, устремившись за хозяйкой.
— Не тормози, барон, — рядом нарисовался Гермес.
Я чуть было не потряс головой. Неужели, остроухий? Да нет, форма ушей у него была абсолютно нормальной — он был человеком. Но его белые длинные волосы, собранные в хвост, и большие зелёные глаза напоминали мне одну интересную расу из прошлого мира. А если подумать, что именно они были лучшими стрелками из лука, что я встречал, так может…
С такими думами я пошёл за ними. Нет, я не бежал. Торопиться было некуда, Разлом действительно был закрыт, врагов рядом не наблюдалось.
Примерно через полпути рядом я увидел, что в мою сторону снова бежит Гермес.
— Барон, чего так долго? Давай поторопись, не заставляй ждать Её Императорское Высочество!
Я хмыкнул.
— У меня был сегодня тяжёлый день, лучник, поэтому я пойду в таком темпе, каком захочу. Цесаревна подождёт.
— Так может тебя пинками допинать? — весело улыбнулся лучник.
Опять же, его слова были без всякой угрозы, а зелёные глаза смотрели на меня весело и ненапряжно. Они что тут, все бессмертные? Почему ведут себя, как полубоги? Заигрались?
— Ну-ка, давай, рискни здоровьем, — я остановился.
— Давно не получал тумаков?
— Детский сад какой-то, право дело, — покачал головой я.
— Ладно, не буду я тебя сегодня пинать, барон, — хмыкнул блондин. — Ждём.
И снова побежал.
Я хмыкнул, и пошёл дальше. Ожидаемо, Семён сейчас выглядел вообще здорово — цесаревна владела и Даром целительства, что тут же продемонстрировала на полную катушку.
Арес сидел рядом, не двигаясь, реально, как каменная глыба. А Гермес отсутствовал.
Цесаревна сидела и хмурилась, глядя в никуда.
— Ну что, Ваше Императорское Высочество? — начал я.
— Помолчи! — оборвала она меня. — Не мешай думать.
Ух ты, вот что значит «голубая кровь». А с другой стороны, я не против.
Я уселся, облокотился на камни и закрыл глаза, давая событиям развиваться так, как нужно.
Кстати, Шнырька показал мне, где отсутствовал Гермес. Вот он уже бежит обратно.
— Разлом действительно закрыт.
— Как он это сделал? — спросила цесаревна.
Я показательно натянул арафатку себе на глаза, хотя здесь солнца не было. Но я всячески изображал отдыхающего человека.
— Барон, я к тебе обращаюсь! Как Вербицкий это сделал?
— Ну, есть методы. У него оказался артефакт, — медленно произнес я.
— Какой артефакт? — тут же поинтересовалась Ольга.
— Да откуда я знаю, — покачал головой, — какие артефакты раздает Империя своим Абсолютам.
— Может «Заслон»? — посмотрела девушка на лучника.
— Нет, там что-то посерьёзнее, — покачал головой тот. — Я почувствовал, что он со временем не спадёт. Такое ощущение, что связь обрублена.
— Какой ты невнимательный, — не открывая глаза, высказал я. — Ни хрена она не отрублена. Есть связь. Я тебе скажу больше — есть связь с тем местом, на котором был открыт портал.
— Слышишь, пацан, не умничай! — сказал лучник. — Ты ещё под стол пешком ходил, когда я по Разломам бегал. Если я сказал — разорвана, значит разорвана.
— Ну, разорвана, так разорвана, — хмыкнул я и перевернулся на бок.
Камни не были очень удобными, и я сейчас явно прочувствовал себя Затупком, который раздражал своего хозяина, то есть меня, всячески изображая беззаботность в
