у Артура… я не собираюсь сидеть на его шее. И тем более брать деньги.
Да и мелкой нужна социализация с нормальными детками, а не с теми «Скорпионами» – или как их там, от которых до сих пор тошнота к горлу подкатывает.
Улыбка появляется на лице сама.
А ведь всё так замечательно!
Погода, большой дом и…
У Славки есть папа. На удивление хороший папа.
Артур идеально справляется с ролью отца. Хотя так сразу и не скажешь. Иногда язык длинноват, и с детьми говорить не умеет, но всегда поможет мышонку одеться, приготовит с ней завтрак, а ещё… недавно он начал учить её рисовать. Это звучит странно, а выглядит ещё необычнее, но, оказывается, Беркутов умеет рисовать! И могу сказать, очень даже хорошо. Оказывается, в детстве ходил в художественную школу. Теперь преподаёт азы и Славке.
А вот что касается меня…
Нет, я сама не хотела, чтобы он обнимал меня ночами и лез целоваться, но… Хоть бы попытался! После того происшествия в ванной комнате и нашей ночёвки я решила остаться с ним ещё раз. Так вышло! Малышка буквально караулила у нашей спальни.
Конечно, случайно, но…
Это помогло нам немного сблизиться. А мне – дать возможность поспать на мягкой кровати. Без домогательств со стороны Артура.
Вот же, Мира, ты дура…
Сначала думаешь о том, как бы не сорваться на него, а теперь выходишь из машины и думаешь, какой он мудак, раз даже не покажет своей заинтересованности.
Как сложно быть девушкой…
Ставлю машину на сигналку и захожу в наш скромный офис на первом этаже. И с порога меня будто ледяной водой Дашка окатывает:
– Деньги пропали, – щебечет и едва ногти не кусает.
– Какие деньги?
Всё, что касается пожертвований – даётся мне эмоционально трудно. Подхожу к своему столу, ставлю на него сумку, а сама плюхаюсь на стул. Слова гулом отдают в голове.
– Мы вот две недели сбор делали… Обещали сегодня выслать. Захожу, а их нет, – Дашка бледнеет на глазах. А я моргнуть не могу.
Как нет? А где?
– Ты полицию вызвала? – ничего сообразить не могу. Каша какая-то вместо мозга.
– Вызвала. Сказали, будут через…
Дверь открывается, и мы обе оборачиваемся на открытую дверь. В дверном проёме – два молодых человека в голубых рубашках с погонами и синих штанах. На головах – отличительные фуражки.
– Добрый день, – начинает первый вошедший. Поправляет головной убор. – Ограбление здесь?
– Здесь, – сама не понимаю, как это говорю.
Да ладно… Не может быть!
Последние сборы – и пропали! Там же четыре с половиной миллиона! Куда они могли пропасть со счёта?! Мы их не обналичивали, ничего… Компьютеры с информацией заблокированы, да и всё это, особенно доступ к счетам – за семью замками! Есть только у ограниченного круга лица.
Пока пытаюсь прийти в себя, Даша рассказывает всё полицейским. Я иногда отвечаю на вопросы, как владелица фонда. Сижу ни живая ни мёртвая.
Вот тебе и ушла в отпуск…
Артур
Затягиваю второй хвостик на светловолосой макушке и смотрю в зеркало.
– А тебе идёт, – делаю комплимент малой. Крутится возле зеркала, улыбаясь в свои… двадцать зубов, да? Но всё равно красивая. Мы решили съездить в магазин, купить маме букет цветов. Просто так. За то, что она у нас есть. Нарядил малую в розовый сарафан и такие же розовые бантики. Слишком много розового на один квадратный метр, но… ей идёт. – Как маленькая принцесса.
– Да? – останавливается, поднимая голову и смотря на меня, как на какое-то божество.
– Ага, – улыбаюсь и глажу её по макушке. – Ну что, пошли?
– Да! – и хватает меня за палец. Его простреливает болью. Но приятной.
Чёрт, какие у неё маленькие ладошки…
– Пошли! Нужно ещё купить ингрибиденты для кексов!
– Хочешь испечь кексы? – спрашиваю только для того, чтобы понять, как мы будем их готовить. Я не особо умею. Вот Мира… Какая у неё вкусная до безумия еда была! Пальчики оближешь. Никогда из-за стола голодным не выходил. Эта дрянная девчонка умудрялась готовить так, что за те месяцы проживания с ней поправился на пять килограмм. И это я в зале пахал четыре раза в неделю!
А тут кексы…
– Да. Я нашла видео на утюбе! Там всё понятно! Будет! Тебе…
Аха… Значит, она не поняла, но должен понять я, да?
Вздыхаю и понимаю, что от этой участи я не отделаюсь, поэтому мы едем в магазин. Первым делом покупаем ингредиенты для кексов. Правда, приходится гуглить на ходу их состав. На всякий случай, если что-то пойдёт не так – я покупаю готовые, пока Славка не видит.
И следом – идём в цветочный магазин.
– Ну, какой брать будем? – сам теряюсь от количества бутонов, стеблей и их ароматов.
– Не знаю, – растерянно рядом пожимает плечами. – Вон тот?
Тычет на маленький букетик.
– Скромный для нашей мамы, – он больше походит на свадебный.
– Мы можем собрать индивидуальный букет, – улыбается девушка-флорист.
– Давайте, – господи, я столько лет не покупал цветы… – Нам много, и чтобы пышно было. И не розы. Что-то нежное. И хорошо пахнущее.
– Прямо как мама? – подставляет пальчик к губам малая и смотрит на меня.
– Прямо как мама, – не могу сдержать улыбки.
Букет нам делают быстро. Большой, роскошный. С белыми маленькими фигнюшками, которые называются «гипсофилы», и морем розовых цветов.
Довольные едем домой. Как раз Мира должна приехать обратно. Гуляли мы со Славой долго – поскольку ещё успели зайти в магазин мужской одежды. Купил себе несколько маек. Больших размеров. На всякий случай. Эта Зараза хорошо в них выглядит.
На всякий случай ремень прикупил. Если вдруг слушаться не будет.
Не обошлось без испуганных глаз Славы. Пришлось объяснять ей, и причём очень громко, что бить я её не буду. Консультанты смотрели на меня… с презрением.
Но забываю это как страшный сон.
После того, как купили малой постельное бельё с котятками, и вовсе позабыла про угрозу.
Влетает в дом довольная. Осматриваюсь по сторонам, разыскивая Миру. Её машина стояла у ворот. Ставлю пакеты с покупками на пол и, держа в руках букет, поднимаюсь на второй этаж. Она должна быть там.
Но останавливаюсь на полпути к лестнице.
– Мамочка! – кричит Слава на кухне.
И ноги сами несут меня в том направлении.
– Боже мой, – не могу скрыть восхищения. – А кто у нас такая милая?
Два розовых хвостика! Сделанных Артуром!
Какое бы ни было поганое настроение и подавленное состояние, улыбка на моих губах искренняя как никогда. Обнимаю мышонка, прибежавшего из коридора. А я-то думаю, куда это они
