исполнить в том случае, если роду будет грозить опасность. Лукреция пожертвовала сыном и собой и исполнила мою волю. Теперь же я намерен отомстить за убийство моего рода, вернуть Виреборн и уничтожить Неспящих.
Наверное, я был слишком спокоен и убедителен, потому что Рик как-то заметно сник.
— И что? Даже если это так? — уже с меньшим пылом спросил он. — Почему я должен тебе присягать?
— Потому что ты знаешь мою тайну. Весьма опасную тайну. Без присяги ты не покинешь Рэй-ро.
Рик уставил на меня взгляд хищника, попавшегося в капкан и осторожно спросил:
— Убьешь меня?
— Нет, но, если твоя присяга окажется не искренней, заклинание само тебя убьёт, — спокойно объяснил я. — Твое сердце просто не выдержит и остановится.
Рик резко сорвался с места, ринувшись к выходу, но я молниеносно преградил ему путь. Он, едва не врезавшись в меня, резко затормозил и разъярённо уставился. Я видел, что он хотел ударить, но духу вступить со мной в схватку у него не хватило.
— Ты не сможешь уйти, — спокойно пояснил я.
— Ты мне не указ!
— Я отпустил залексов, и они уже в нескольких баргах отсюда. Вокруг невыносимый холод и толпы демонов. Жители Рэй-ро не станут тебе помогать. Ты действительно хочешь уйти?
Рик судорожно сглотнул, потупил взгляд, отступил и в ужасе схватился за голову.
— Ты чудовище, — пробормотал он.
— Нет, я делаю это не только ради себя, но и ради безопасности остальных. Я не мог вас не защитить, когда напали демоны, но этим я раскрыл себя. Теперь же все, кто знает мою тайну, находятся в той же опасности, что и я. Поэтому — или ты с нами, или против нас.
Рик не ответил, а слабо закачал головой.
— Идем, — сказал я, — у тебя будет час, чтобы решить.
Рик даже не подумал сдвинуться с места, поэтому я оставил его одного — пусть придет в себя и подумает.
Я же вернулся к остальным. К этому времени Мари уже должна была рассказать об обряде присяги ровно то, что я сказал Рику. Да, все будут думать, что если их намерения неискренние, это будет стоить им жизни. Конечно, умереть никто не умрет, но потенциальных предателей это должно изрядно напугать.
На поляне у костра я не увидел Эсгона. С немым вопросом уставился на Мари. Неужели решил сбежать?
Мари недовольно поджала губы и развела руками:
— Он отошел отлить, — неуверенно сказала она.
Я взглянул на Борова, он, как никто знает Эсгона. Значит, должен догадываться, что тот задумал. Но Боров как-то странно нахмурился и отвел взгляд.
Сказать, что я разочарован, ничего не сказать. Все же я наделся, что Эсгон будет на моей стороне. Я подошел к Тунайту и шепотом спросил:
— Где он?
— Бежит через фруктовую рощу в сторону щита, — грустно улыбнулся он. — Мои люди его ждут.
Я тяжело вздохнул, мы с Мари обменялись напряженными взглядами.
— Пора приступать, — коротко сообщил я.
Мари кивнула и повернулась к отряду:
— Кто хочет быть первым?
С места тут же одновременно поднялись Фройч и Болтун, затем медленно и нерешительно поднялся Боров — он явно был очень расстроен бегством друга.
Ну что ж, раз они вызвались первыми, теперь я знаю, что именно этой троице я могу доверять так же, как Тай, Хагену, Мари или Рейгу.
Начал я с Болтуна. Придуманный мною обряд был довольно прост. Мари будет стоять позади присягающего и держать его за плечи, тем самым используя грань эмапатии. Она будет считывать то, что чувствует человек во время обряда, и на свое усмирение манипулировать эмоциями в случае страха или злости. По сути задача Мари вывести из себя испытуемого, довести человека до такого состояния, когда контролировать себя практически невозможно. Я же буду держать его за руки, задавать вопросы и улавливать ложь. Двойная проверка — стрессовое состояние и физические показатели. Это исключит любую возможность обмана.
Болтун прошел проверку на отлично. Он даже не волновался, напротив, как сказала Мари — он был спокоен и радовался. На мои вопросы он кивал и отвечал честно.
Фройч тоже был спокоен и даже больше, полон решительности и уверенности, что обряд он уж точно пройдет. А вот Боров боялся. Не знаю почему, причин на это я не увидел, на вопросы он отвечал честно и все же очень волновался. Мари слегка усилила это чувство и под конец пульс здоровяка начал так зашкаливать, что мне пришлось дать Мари отбой. Были опасения, что его сердце и впрямь остановится. Когда мы завершили, я его прямо спросил:
— Ты думал о том, что присягнув мне, предаешь Эсгона?
Боров, понурив плечи и опустив голову, кивнул.
Вернувшись, заметил отсутствие Лимара, но только я собрался задать вопрос Мари, как увидел его. Он вышел из дома, размахивая флягой с водой.
Следующим был Ольвин. Здесь я ожидал, что могут возникнуть проблемы, но и Ольвин прошел проверку и присягнул мне. Как я после узнал от Мари, он злился, но не на меня. Мари долго подбирала слова, чтобы объяснить его чувства и наконец, обрисовала это так: «Какая-то злая надежда или даже ненавистное одушевление. Понимаешь? Мне показалось, что, присягая тебе, он как бы уже предвкушал, как мысленно разделается с врагами».
Это я мог понять, в общем-то о чувствах Ольвина я и так знал. А еще он до сих пор не был в курсе, что присягнул не просто Теодоресу Девангеру, а Ананду. И когда я ему рассказал, он был так удивлен, что потерял дар речи. Просто разводил изумленно руками и таращил на меня глаза, пока, наконец, не выдал:
— Не, ну это вообще тогда!
Что бы это ни значило, но он определенно не предаст меня.
Оставались Лимар и Рик — самые неоднозначные и непредсказуемые члены отряда. Про Рика я и вовсе решил, что он откажется, но тот неожиданно вышел из дома, пока я проводил «обряд» с Ольвином и сел к остальным. Правда, звать его я не спешил, пусть еще подумает.
Прежде чем продолжить проверку, я подошел к Тунайту:
— Как он там? Его поймали?
Тунайт растерянно улыбнулся, качнул головой и указал пальцем в сторону рощи. В этот же миг из рощи показался Эсгон и со злой решительностью зашагал к нам. Я уже было решил, что сейчас он выкинет какую-нибудь глупость, и видимо, не только я, потому что Болтун и Боров тут же подорвались с мест. Но Эсгон от них только раздраженно отмахнулся и продолжил решительно шагать прямиком ко мне.
— Давай, проводи свой обряд! — сердито воскликнул он.
Мы с Мари удивленно переглянулись, она не смогла сдержать ликующей улыбки. Конечно,
