что твоя девушка связана по самое нехочу с Сашей.
— Я узнал не так давно. Если бы она не спала, когда ты приходил ко мне тем вечером, я узнал бы раньше.
— Ника, — позвал следователь. — Вылезай давай. Я все равно знаю, что ты там.
Лекс стянул одеяло и ободряюще ей улыбнулся.
— Я знаю, что она была с Сашей в том сарае. И видела ее смерть. Собственно, из-за того, что охранники были… заняты, она и смогла сбежать.
— Та девушка, про которую ты рассказывала — это была Саша? — ужаснулся следователь. Ника кивнула. Михаил обратил внимание на ее кисти и спросил у Лекса: — Что с ней?
— Поэтому я тебе и написал. — Лекс описал ночные события, подробно останавливаясь на словах Алекса. — Он признался, что сжег ее тело. Он в группе работорговцев. Ловец. Он вчера похитил Веронику. И он опять пропал. Миш, объявляй в розыск. Это уже не шутки.
— А с тобой-то что?
— Ничего, — быстро ответил Лекс.
— Тебя аж перекосило, — заметил Михаил. — Уверен, что ничего?
Ника тут же посмотрела на свитер Лекса, который он подозрительно отказывался снимать, и провела рукой по спине.
— А ну покажи, — и оттянула ворот. Успела заметить бинт, прежде чем Лекс отдвинулся. — Ты же сказал, что он промахнулся! Лекс!
— И что я должен был сделать? — заворчал Лекс. — Закатить глаза и упасть тебе на руки, чтобы ты тащила меня до машины?
Михаил представил эту картину и хохотнул.
— Миш, ты здесь как кто?
— Я на работе, — подтвердил следователь. — Так что я зафиксирую ваши показания. И отправлю пару запросов. Мне нужно жилье, наверное.
— Сделаем.
— Идем, проводишь меня, — Михаил вывел Лекса за дверь и тихо сказал: — Она долго лечилась в больнице после того, как ее нашли. Честно, мы были уверены, что она умрет.
— Ее до сих пор мучают кошмары. Но уже реже, намного реже. Миш, тот человек, который ее хотел купить. Я уверен, что он не оставил своей затеи. В ее квартиру наведывались гости, причем не взяли даже денег. И второй раз пытались вскрыть дверь. Хорошо, она догадалась мне позвонить. Было еще два звонка. Ее запугивают и напоминают, что могут достать в любой момент.
— Та распечатка, которую ты мне дал, — сказал следователь. — Она поддельная.
— Что??
— Был звонок с телефона магазина. Продавец сказала, что человек попросил позвонить. Камер у них нет, поэтому никаких видео я не нашел. По описанию — молодой мужчина, русые волосы, светлые глаза. Все, что я смог вытянуть.
— Директор, проклятье, — процедил Лекс. — Он дал мне распечатку. Что происходит??
— Проверю его, — быстро сказал Михаил. — Второй звонок на мобильный — один из черных номеров. Пробуем разобраться. Найти бы Алекса, уверен, он на многое бы пролил свет. — Следователь привычно хлопнул Лекса по плечу и тут же отдернул руку, когда Лекс злобно зарычал. — О, прости, прости! Езжай-ка ты в больничку, самолечение обычно ничем хорошим не заканчивается.
Михаил пошел к лифту, все еще неверяще покачивая головой, Лекс вернулся в номер.
— Он сказал, да? — спросила Ника, сложив руки поверх одеяла.
— Сказал, да.
— Откуда ты знаешь, о чем я спрашиваю?
— О том, что ты долго лежала в больнице. Это логично, я бы и сам так подумал.
— Я не сумасшедшая, — сказала Ника, глядя на свои руки.
— Теперь голову вверх и скажи увереннее, — усмехнулся Лекс. Ника поджала губы, пряча ответную улыбку. — Я прекрасно знаю, что ты не сумасшедшая. Закроем этот вопрос уже, хорошо? Почему ты не сказала следователю, что девушка, которую убили, звали Сашей?
— Я надеялась, что она выжила. Если бы я сказала, то это было бы записано, и… Я не знаю, как это объяснить.
— Это лишило бы тебя надежды? — подсказал Лекс. Ника согласно кивнула. — Теперь родители смогут поставить ей хотя бы памятник и продолжат жить без нее. В некоторых случаях лучше узнать сразу, чем агонизировать из-за своей надежды. Это касается тебя тоже. Вероника, я серьезно. Пора ее отпустить. Саша была с нами шесть долгих лет, и все это время и ты, и я изводили себя; каждый по-своему, но тем не менее. Меня терзали муки неизвестности, ты же все знала и казнила себя каждый день. Мы ее ни в коем случае не забудем, но это уже память. Пусть она покоится с миром, хорошо?
— Ты правда не злишься на меня?
Лекс оперся руками по обе стороны от нее и наклонил голову.
— Я правда не злюсь на тебя, — выдохнул ей в губы и поцеловал. Рука запульсировала болью, словно в нее вбивали огромный гвоздь, и Лекс перенес тяжесть тела на другую руку. Прижался быстрым поцелуем ко лбу Ники и поднялся. — Думаю, я переоценил свои ресурсы. Как не печально признавать, но мне нужна помощь. Ты поедешь со мной в больницу?
Пока над Лексом колдовали хирурги, Ника пытала медсестру, которая иногда выходила из операционной.
— Все в порядке, девушка, успокойтесь. Никаких осложнений нет, — повторяла медсестра каждый раз, когда открывала двери.
— Почему так долго? — чуть не плакала Ника. — Вы точно ничего не утаиваете?
— Точно. Чистят рану. Сделали снимок. Обработали укус. Все в порядке, — медсестре было жаль эту девушку еще больше, чем мужчину, в котором сейчас ковырялись инструментами. Она выглядела потерянно и одиноко, примостившись на краешек стула и неотрывно глядя на двери операционной. — Он вам кто?
— Он для меня все, — просто ответила Ника и пожилая медсестра испытала желание приласкать ее, как ребенка. Ника чуть нахмурилась. — Вы сказали — укус?
— Да, на предплечье свежий укус человека. Ваш мужчина побывал в гуще битвы?
Ника покачала головой. Когда Алекс успел его укусить? Он совсем больной, что ли?
В коридоре показались полицейские, рядом с ними шагал Михаил. Он подмигнул Нике, проходя мимо, и они зашли в палату по соседству.
— Зачем они пришли? — почему-то шепотом спросила Ника.
— Так огнестрел же, — сказала медсестра так, будто это само собой разумелось. Но видя, что Ника непонимающе морщит лоб,
