Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
А когда зазвенит мороз —
Солнце скупо и с неохотой
Облака из разбитых грез
Кроет временной позолотой…
* * *
Мне одиноко в небе без тебя…
И облака вздыхают, теребя
Край горизонта перышком лебяжьим…
А ты бесцельно бродишь в Эрмитаже
Среди холстов, портьер, скульптур, картин,
Старинных ваз, свисающих гардин,
Лепнины потолочной, стройных стен,
Диан, не преклоняющих колен
Перед мужчиной. Смотришь, не дыша,
На серебристый свет карандаша
Буше или Гольбейна. А паркет
Хранит твой шаг, как сохраняет след
Прозрачность неба, где сегодня нет
Тебя. И кажется, меж строк,
Я таю в небе. Пуст и одинок…
* * *
Я разучился плакать в Петербурге.
Здесь вообще не ценят сантименты…
Бросающие мелочь демиурги
Чертовски скупы на аплодисменты.
Я был один. Ни голоса, ни драмы.
Пустые руки. Волчий вой в карманах.
На фоне петергофской панорамы
Не чувствуешь оптических обманов.
Все кажется и ближе и теплее,
В особенности жесты или взгляды.
Над головой с кудрявым Водолеем
Флиртует звездноглазая наяда.
Немой намек, прозрачнейший донельзя,
Уже велит определиться в теме.
Мелькнет заря, закусывая трензель,
Но в целом все вокруг, такая темень!
И ходишь, снисходительно кривясь,
На общегородское лицедейство,
Нащупывая родственную связь
Иглы шприца с иглой Адмиралтейства.
Все чуть сутулы… Тяжесть чугуна
Нездешних туч успешно давит карму.
Нирваны нет… И мы — не та страна,
И Пушкин не похож на Бодгикхарму.
Никто не ждет счастливого конца.
Но все же как вплетается в молебен
Заметное присутствие свинца
И в пуле,
и в усталости,
и в небе…
* * *
Жизнь неспешно плетется по кругу,
Вдоль речушки к березкам и лугу,
А душа остывает под плугом,
Как распластанная борозда…
Под закатом — гуляю по лесу,
Служат сосны вечернюю мессу,
И багрового неба завесу
Отмечает скупая звезда.
Я когда-то из дома уехал
И упал в соловьиное эхо,
В отголоски ручьевого смеха,
Где о вечном лепечет листва.
Ходят кони в траве по колено,
Рвется луч из паучьего плена,
И седеет, смирясь постепенно,
Удалая моя голова…
ПАСТУХ МЕДВЕДЕЙ
Как стук колес вычерчивает ритм,
Как сердца стук подобен четкой дроби
Ночных копыт…
Извечный алгоритм,
Воздвигнутый над чередой надгробий
Живых существ, украсивших мой путь, —
Мужчин и женщин, лошадей и кошек,
Собак и птиц…
Их хочется вернуть,
Но тени так бесследно тают в прошлом.
Я одинок…
Пылает на плечах
Багряный плащ.
(Сиреневый?
Пурпурный?)
В моих глазах, как в каменных печах,
Дымится пепел погребальной урны.
Скулящий страх калечит души жертв,
Шагнувших в этот круг без покаянья.
Прожорливая выверенность жерл,
В моем лице нашедшая призванье —
Сминать, как лист лирических основ,
Судьбу и жизнь,
Прощенье и разлуку,
И детский смех, и радость чистых снов,
И мертвых клятв возвышенную муку.
Я чувствую свой страшный, черный дар
Всей яростью обугленного мозга.
Я рвал зубами вены,
Но пожар
Моей крови был безразличен звездам.
Я принял паству.
Выбирая ночь,
Когда медведи понимали слово
И искренне старались превозмочь
Звериной волей волю — рук другого,
А именно — мой жесткий произвол,
С которым я удерживал их страсти.
Дивились Рыбы, Скорпион и Вол
Моей незримой и врожденной власти.
Пастух медведей!
Выжженный на лбу
Извечный титул…
Вызов вере в небо,
Вселенной, раздувающей клобук,
И Року, обесцветившему небыль!
Я противопоставлен был всему
И был бы мертв при первом же намеке
Готовности —
приветствовать ту Тьму,
Что отнимает травяные соки
У заспанной поверхности Земли…
Поверьте, что слова с заглавной буквы
Меняют смысл, переродясь в пыли
В самшит, и кипарис, и бук…
Вы
Напрасно попытаетесь понять
Урок друидов.
Каменные руны
Не обратят затертый разум вспять
И не затронут выцветшие струны.
Медведи спят.
Ущербная луна
Дарует серебро косматым мордам.
В мои виски крадется седина
Неторопливым, матовым аккордом.
Как хочется уснуть…
Закрыть глаза,
Увидеть поле, полное ромашек,
Где над ручьем кружится стрекоза,
А в небе бродит облако — барашек.
Вот в этот мир хочу шагнуть и я,
Продолжив путь по кромке алой меди
Заката.
В те запретные края,
Где светится Арктур —
Пастух медведей…
* * *
Я свободен, как ветер
В кудрях ускользнувшей красотки!
Я улыбчиво-светел,
И возвышенна легкость походки.
Я иду по Москве,
Расточая прохожим улыбки.
В добродушной листве
Слышен отзвук мерцающей скрипки.
Не Ванесса, а жаль…
Демонесса — играет этюд!
Ах, какую печаль
По-э-те-с-сы вразвес продают…
Между дымом и пивом,
Чуть склоняясь, шепча наугад,
Перегарно-лениво
Закругляют концовку сонат.
Я люблю быть чужим,
Как сказала недавно одна.
Мне не нужен нажим,
Я и так с вами выпью до дна!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
