не могу, что он встречался с каждой их них. Целовал, обнимал, кто знает, что еще делал. Фу, не хочу об этом думать!
Не опуская глаз, допиваю содержимое своего стакана до конца, радуясь, что это всего лишь сок. Я принимаю решение. Не хочу быть одной из. Не хочу его ни с кем делить. Если он так легко заводит отношения и меняет девушек, я отказываюсь в этом участвовать. Потому что мне от этого чертовски больно.
Словно что-то почувствовав, Стас неожиданно ловит мой взгляд, спрыгивает с колонки и, ловко лавируя среди протестующих девчонок, решительно идет к нам.
Глава 43
— Привет! Спасибо что пришли! — Стас смотрит на наш диван, но Женя демонстративно устраивается поудобнее, показывая, что двигаться она никуда не будет. Стас берет стул из-за столика неподалеку и садится с нами. — Чего меня раньше не позвали? Чем занимаетесь?
— Играем в «Я никогда не», — отвечает Ольга. — Богданов скоро упадет под диван. Присоединяйся! Сейчас моя очередь: я никогда не целовала больше одного человека за один день.
Под наши «оооо!» и «уууу!» пьют Денис, Карен, Леша и, естественно, Стас. Эта игра мне больше не нравится.
— Теперь я, — широко улыбается Женя. — Из-за меня никогда не рыдали люди, которым я отказала или бывшие.
Стас, вздохнув, пьет, как и Леша с Денисом. Да уж. Леша-то понятно, но вот что Богданов такой популярный, я не подозревала.
— А ты чего сидишь? — громче, чем мне бы хотелось, спрашивает Женя, толкая меня локтем. — Пей давай.
— В смысле? Это кто это из-за меня рыдал? — у меня и бывших-то не было, но не хочется говорить это вслух.
— Да все, кому ты бессердечно отказала! — о чем это она вообще? — Машка у нас как фея. Нежный голос, огромные глаза, тоненькие ручки. Но несмотря на рост, доходит до нее как до жирафа, — я слушаю Женьку в немом изумлении. К сожалению, все собравшиеся за нашим столиком, тоже слушают с любопытством. — У нас в школе полпараллели по ней страдало плюс еще мальчики на класс младше. Некоторые даже осмеливались за ней поухаживать, и с особо везучими Машка соглашалась куда-нибудь сходить. Но один неверный шаг с их стороны и все, их вычеркивали из жизни.
— Ты вообще о ком говоришь? — не выдерживаю я. — Не было такого.
— Еще как было! Вспомни Антона.
— Мы с ним по-дружески ходили в кафе, и он нагрубил официантке.
— А Дима Тихомиров?
— Мы не встречались! Он как-то решил меня проводить и замахнулся на собаку. Подумаешь, она на него разок гавкнула!
— Наш первый красавец Крылов? Он с первого класса с тебя глаз не сводил! И все его посты в соцсетях, типа «Это могли бы быть мы, но ты меня не замечаешь», о ком были, как думаешь?
— Он два года встречался с Катей из Б-класса! С нашей подругой вообще-то!
— Ну вот, — торжествует Женя. — И таких случаев было полно. Это ты чуть что уходишь в закат и знать не хочешь, что дальше. А я насмотрелась. Так что и рыдали, и страдали, и поэмы писали. У меня до сих пор где-то лежит письмо к тебе от Юрика.
— Ой, фу, сожги. Там наверняка жуткая поэзия.
— Что и требовалось доказать, — хмыкает Женя, почему-то глядя на Стаса, пока я под всеобщий смех, пью свой сок, покрасневшая до корней волос. — Поэтому претендентам на Машкино сердце лучше вести себя хорошо. Утешать их будет некому.
Да уж, такого разговора я не ожидала. Она это все серьезно? Вообще не помню никакой армии поклонников. Наоборот, я никогда не пользовалась особой популярностью. Не могу же я быть настолько ненаблюдательной.
Внезапно заигравшая громкая музыка, наконец, отвлекает внимание от меня. Илья с микрофоном в руках стоит на импровизированной сцене и зовет к себе Злату, чтобы вручить ей огромный букет. А, ну да, у нее же тоже день рождения.
Смотреть на чествование Златы мне не хочется, поэтому я встаю, иду к краю площадки и, прислонившись к перилам, смотрю на город. Вид отсюда отличный. Дни уже стали довольно длинными и солнце еще не село до конца. Закат сегодня мягкий, весенний, без особого буйства красок, но все равно очень красиво. Отсюда даже видно мой дом и реку.
— Сфоткаемся? — спрашивает Стас, который, оказывается, пришел следом за мной.
— Вставай, я тебя сфотографирую, — я лезу в карман за телефоном и делаю шаг в сторону, освобождая ему место.
— Я хочу фото вместе с тобой, — он протягивает руку, чтобы обнять меня за плечи, но я уворачиваюсь.
— Ага, чтобы твой фан-клуб подумал что-то не то и скинул меня с крыши? Что-то не хочется.
— Никто тебя не скинет! — хмурится Стас. — Маша я…
— Тебя зовут, — я не даю ему договорить. — Пора на сцену.
Это правда, Илья закончил поздравлять Злату и теперь зовет Стаса.
— Давай потом поговорим, — вздохнув, просит Стас и идет к Илье, нетерпеливо вертящему в руках микрофон.
Я тоже иду поближе к сцене, в конце концов, нужно побыстрее отдать ему подарок и можно будет уехать.
Пока Стас, под всеобщие аплодисменты, задувает свечи, я успеваю сбегать к нашему столу за подарком и ставлю бумажный пакет на большой подиум. Чего тут только нет. Коробки с дорогими кроссовками, игровая приставка, часы, парфюмерия. Мой пакет выглядит сиротливо, наверное, нужно было подарить подарочный сертификат, как Женя. Но уже ничего не поделаешь.
— Какая прелесть, — сладко улыбается подошедшая Злата, заглядывая в мой пакет. — Нужно было тоже подарить ему что-нибудь скромное. Носки, например. Или сделать что-то своими руками. Стас и так ужасно избалованный.
— Ну, новую машину я сегодня ему купить уже не успею, — пожимаю плечами я. — Придется довольствоваться этим подарком.
— Он будет счастлив, — Злата обнимает меня за плечи, обдавая запахом сливочного ликера. — Но все-таки чего-то не хватает, давай это исправим!
Дальше все происходит практически мгновенно.
Спустя секунду мы с ней уже стоим на сцене, мне в глаза светит прожектор, а в руке у меня откуда-то берется микрофон.
— Маша приготовила Стасу подарок, — мурлыкает Злата в микрофон Ильи. — Она очень стесняется, давайте ее поддержим!
Начинает играть музыка, а слева от меня загорается экран с обратным отсчетом. Я должна сейчас петь караоке?!
Это мой самый частый ночной кошмар. Все смотрят на меня, а я должна петь и танцевать, чего делать совершенно не умею. Я не просто плоха, я очень плоха.
Что же делать? Убежать? Устроить сцену и вцепиться Злате в волосы? Расплакаться и свернуться клубком на полу, прямо у всех
