- Мы с Тимуром познакомились в клубе, в августе. Потом оказалось, что и учимся мы на одном факультете. А вчера, ну я уже говорила, он просто не бросил меня без сознания.
- Ксюш, а если правду старику рассказать? Например, про смс с угрозами или про то, как дрожал твой голос ночью, когда ты позвонила. Что происходит?
Вот же Гена! Как же мне не хотелось ему врать.
- Ген, мы со всем разобрались! Правда, не переживай. Смс он слал просто из ревности, как вы тогда с Лешей и предположили, - мысленно успокаивала себя, что это не ложь.- А голос, я же говорила, я тогда только очнулась и испугалась. Но ничего страшного не произошло, поверь!
- Ладно, Ксюш, я попытаюсь. Только ты всегда забываешь, что я тебя знаю , как никто другой! - Гена мне не поверил, но сделал вид. Пусть так.
- А когда выходные закончатся, я к тебе вернусь?- мне не давала покоя мысль, что собрал в чемодан все мои вещи Гена не просто так.
- Нет. Но я еще не решил, что с тобой делать. Понимаешь, если бы я был уверен, что ничего страшного не произойдет, но это не так. Ты врешь, - он посмотрел на меня укоризненно, зная, что я вот-вот начну спорить.- Допустим, не врешь, но не договариваешь точно. Плюс не забывай Черниговский и Горский давно перестали быть друзьями. А значит не исключено, что и за Тимуром твоим смотрят люди Николая, а значит про тебя не сегодня, так завтра доложат. Как я тебя теперь без присмотра оставлю. По уму отправить бы тебя подальше. Но это не мне решать, ты же знаешь.
- А Максим Петрович даже думать не станет и разбираться, да?
- Да, Ксюх, да! Поэтому и не ввел его еще в курс дела. Не забывай, что у него сейчас Катя здесь. Ради ее спокойствия он готов на все.
- Так разве маме без меня спокойнее будет?- этого я действительно не понимала.
- Маме, Ксюш, спокойнее будет тогда, когда ты будешь в безопасности, - черт, а ведь Гена прав. Я как последняя эгоистка думала о себе, о том, чего хочу я. А о маме совершенно не беспокоилась. Как на ней отразятся мои отношения с Тимуром, когда одна его фамилия может причинить ей боль!
- Тимур знает, что Екатерина Соболева моя мама, - ради нее, ради ее здоровья я была обязана рассказать все. -В нашу первую встречу он привез меня к особняку, а маму я случайно увидела. Он все понял по моей реакции. Отчим знает об этом. Он был там. Не сказал тебе, чтобы не волновать лишний раз. А еще Тимур знает, что я дочь Горского.
Гена резко вдарил по тормозам. Машина съехала на обочину.
- Что ты сейчас сказала? Повтори! - сухо, почти шепотом переспросил Миронов.
- Да, я сказала ему. Но прежде, чем ты взорвешься, хочу сразу предупредить: он знал и до этого. Я не удивила его.
- Что еще я должен знать?- Гена ни разу взглянул меня. Его взгляд был устремлен прямо перед собой. И только руки выдавали его состояние. До побелевших костяшек на пальцах он сжимал руль. Гена был на взводе.
- Что я никуда не уеду! Я не хочу всю жизнь прятаться и убегать. Моей вины нет ни в чем. Ни в том, что я дочь своего отца, ни в том, что друг его предал, а тот ему отомстил.
- Что значит отомстил?- наконец-то Гена вышел из состояния бешеного напряжения и посмотрел на меня.
- А ты не знал, что Горский организовал взрыв машины Черниговского? Тогда у Федора погибла единственная дочь. Тимур мне не враг, Ген. У нас просто один враг на двоих!
До особняка Соболева оставалось минут пять езды, но ехать Гена не спешил. Он вышел из машины и закурил. Потом еще одну. И еще. И еще. Я ждала его, сидя в салоне авто. И понимала, что там, сигарета за сигаретой, решалась моя судьба. И от этой мысли все внутри покрывалось тонким слоем льда. Мне оставалось лишь гадать, насколько далеко от дома меня отправят на этот раз и вернусь ли я хоть когда-нибудь обратно.
43. Убежище
Промозглый осенний дождь тарабанил по лобовому стеклу с такой силой, что силуэт Гены казался размытым. Но Миронов не возвращался. О чем-то глубоко задумавшись, он продолжал курить, а я изводить себя догадками. И лишь минут пятнадцать спустя он, весь промокший и прокуренный, вернулся к рулю.
- Ты понимаешь, что не рассказать Максиму все это я просто не имею права?- пока я накручивала себя дурацкими мыслями, Миронов успел успокоиться.
- Понимаю, - конечно, я этого не хотела, но так правильней,- только я все равно не уеду.
- Говорить я с ним буду вечером, сейчас еще кое-что должен проверить. Поэтому ты ведешь себя пока тихо, как мышка!
- Хорошо! Может поедем уже?- сколько можно было меня учить, это начинало уже раздражать.
Гена молча выехал с обочины и до конца маршрута больше не сказал ни слова.
- Отчим с матерью пока в больнице, вернутся часа через полтора-два,- сообщил Гена, когда мы остановились на парковке около дома.- Поэтому никто не заметит твоего странного вида, но все же переоденься!
- Нет, Ген, буду целый день ходить в чужой сорочке, - все утро Гена только и делал, что раздавал указания, что порядком вывело меня из себя.- Ладно, извини! Я просто устала.
Закатив мой чемодан в прихожую и убедившись, что я отправилась в свою комнату, Гена уехал, а я осталась в ожидании неизвестности.
Меня бесило, что все происходящее никак не зависело от меня. Я ощущала себя беспомощной и бесполезной. Как же так?! Именно в огромном охраняемом доме Соболева я почувствовала себя запертой в клетке. Тимур оказался прав: меня первым же делом спрятали и лишили свободы передвижений.
Переодевшись в джинсы и толстовку, я спустилась вниз. С момента моего приезда прошло уже часа два, но Соболев с мамой так пока и не вернулись. Что я здесь делала? В этом огромном и пустом доме? За окном все так же шел проливной дождь, но сейчас он казался мне более привлекательным и манящим, нежели просто сидеть в четырех стенах. Не долго думая, я схватила зонтик и побежала на улицу. Спустилась с крыльца и пошла вдоль дорожки, ведущей в сад. Даже в такую ненастную погоду территория особняка выглядела ухоженной и аккуратной. Осенняя листва играла разноцветными красками под ногами, а самые стойкие листочки еще трепыхались от ветра на тоненьких веточках. Дождь то ненадолго затихал, роняя редкие робкие капли на землю, то начинал с новой силой. Я и не заметила, как дошла до розария. Забежав под ротонду, закрыла зонт и наслаждалась прохладным влажным воздухом. В этом месте очень любила бывать мама. Это было неудивительно. Даже сейчас, когда розы давно отцвели, этот небольшой участок сада казался воздушным и сказочным. Я невольно засмотрелась на забор с плющом и воспоминания о нашей поездке сюда с Тимуром без спроса ворвались в мою голову. Почему-то сейчас мне хотелось оказаться в его гостиной, смотреть на город с высоты птичьего полета и ощущать его дыхание на своем затылке. Мне вспомнился наш последний поцелуй. После которого не хотелось плакать и сожалеть. Нет, наоборот. Мне понравилось. Очень.
